Первое богатство в жизни — это здоровье, а второе — жена (народная мудрость)
Захар ГЕЛЬМАН, Реховот
САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ
Классный журнал был открыт на последней странице, которая именовалась «семейной» или «родительской». Именно там размещались биографические сведения об учащихся: имена и отчества родителей, домашний адрес и, конечно же, национальность.
У меня не было сомнений в том, что наша классная руководительница Нина Григорьевна в моей национальности точно не сомневается. Ведь она вела наш класс и преподавала нам английский язык уже второй год.
Нина Григорьевна, замороченная уроками и какими-то профсоюзными обязанностями, не всегда успевала осуществлять руководство нашим классом в полной мере во внеурочное время. Бывало, что, дав самостоятельное задание по учебнику, она вызывала кого-то к учительскому столу и, как она любила повторять, «не творя позора, производила внушение».
На сей раз, подозвав меня к столу, наша наставница молча ткнула пальцем в графу «национальность» на этой самой «семейной» странице. Я не смог скрыть удивления — ведь ответ ей был заведомо известен и мог состоять из одного только сакраментального: «Да». Так отвечал герой знаменитого стихотворения советского драматурга и поэта Евгения Аграновича: «Он был еврей — мишень для шутки грубой, / Ходившей в те неважные года, / Считался инвалидом пятой группы, / Писал в графе «Национальность»: «Да». Правда, в те годы это стихотворение для меня и моих родителей было недоступным.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
ШАНСОВ НЕ БЫЛО
Примерно через месяц Толик Гончаров по кличке Гончик, воспользовавшись тем, что сидел за «близкопрестольной» партой, сумел открыть оставленный учителем классный журнал на «семейной» странице. Пройдоха Гончик углядел-таки сведения о Наде Бригадировой, самой красивой девочке класса. Она на этой странице была записана не как Надежда, а как Надия, а отчество у нее оказалось необычное — Абдулхаковна. Запись о Надиной маме гласила: Фаина Александровна Игова, врач-инфекционист, поликлиника такая-то, адрес, телефон. Все разглядел и запомнил маленький сплетник. Включая Надину национальность.
«Татарка она!» — с апломбом первооткрывателя сказал ученик 8-го класса Анатолий Гончаров вначале своему соседу по парте, а потом и всем одноклассникам. Хотя, надо сказать, для большинства ребят национальность — татарская, еврейская, украинская, белорусская и так далее — значения не имела. Если, конечно, дома этот вопрос не педалировался.
Вначале весь класс был уверен, что Надя перешла к нам из какой-то элитной спецшколы, потому что свободно могла общаться с Ниной Григорьевной на английском. На каком-то уровне знала и французский и могла пересказать содержание некоторых французских песен. Еще, помнится, Надя отлично танцевала на самодеятельных школьных концертах. Особенно ей удавались восточные танцы. Говорили, что Надя перешла к нам из посольской школы в Польше, где работали ее родители. Много позже я узнал, что в Польше до того времени она никогда не была.
Иногда мальчишки пытаются оказывать внимание понравившимся девочкам, гнобя их по мелкому. Дергают за косички или глупо обзываются. То, что Гончик припомнил Наде ее национальность, было всего лишь хамской выходкой для привлечения внимания. Конечно, Надя нравилась Гончику.
Что там говорить, я тоже был влюблен в Надию. Первая красавица класса была старше большинства одноклассников как минимум на год. Ей было уже за пятнадцать, и мне она представлялась начинающей актрисой, которая обязательно станет кинозвездой.
И вдруг я увидел, как покраснела Надия, когда Гончик, указывая на нее пальцем, с наигранным хохотком произнес: «Иго татаро-монгольское». Это он так соединил национальность Нади и фамилию ее матери. Кто-то даже засмеялся, хотя я уверен, фамилию Игова большинство класса никогда ранее не слышало.
Что следовало предпринять?
По старой памяти пришлось подойти к Толику и дать ему пару внушительных пинков. В ответ Гончик замахнулся на меня, но, понимая, что со мной ему не совладать, разразился угрозами.
Не успел в тот обычный школьный день просигналить звонок, извещающий об окончании последнего урока, как в класс вошел девятиклассник Боря Чанов по прозвищу Башка. Его сопровождали двое дружков.
Здание школы я покидал вместе с ними и Толиком Гончаровым. Не успели мы спуститься во двор школы, как Чанов остановил меня, потянув за портфель. Не выражая особых эмоций, предложил: «Давай стыкнемся!»
Слово «стыкнуться» давно вышло из речевого оборота. Но еще в начале 1960-х предложение «стыкнуться» означало призыв подраться, помериться силами. Чанов на пару лет был старше меня и выглядел заметно мощнее. Однако этот факт не мог послужить отказом от того, чтобы «стыкнуться». Иной вариант означал признание в трусости.
Кивком головы выразил согласие. Хотя драться мне совсем не хотелось. Неожиданно Башка, демонстрируя чуть ли не миролюбие, протянул мне открытую ладонь правой руки. Вроде как для пожатия. Почувствовав подвох, в ответ я руку не протянул.
И правильно сделал, потому что двое других мальчишек попытались схватить меня за обе руки. Но действовали неумело — драчунами кливреты Бори Чанова не были.
Развернувшись, я смог схватить их за шивороты и сбросить с пришкольной лестницы. Но разгорячившись, допустил непростительную ошибку, забыв, что рядом находится мощный Чанов. Ударом в лицо девятиклассник отправил меня вниз по ступенькам вслед за своими дружками.
Вероятно, на какие-то мгновения я потерял сознание. Когда очнулся, рядом стояла учительница математики Клавдия Ивановна. Участников драки рядом не было. Они сбежали.
Клавдия Ивановна смотрела на меня с испугом. Тем не менее я легко встал, собираясь взять свой портфель и идти домой. Но портфель уже был в левой руке Клавдии Ивановны. Другую руку она положила мне на плечо и, не говоря ни слова, повела назад в школу.
Так я очутился сидящим на стуле в канцелярии у директорского кабинета. В эту самую минуту туда же почти вбежала Надя с женщиной, в которой трудно было не признать ее мать. Настолько они были похожи! В руках у женщины была открытая склянка с бесцветной жидкостью, и она на ходу прикладывала к этой склянке вату. По запаху нетрудно было понять, что в склянке нашатырный спирт.
Имя и отчество мамы Нади я помнил. Отстраняясь рукой от ваты с нашатырем, я сказал:
«Спасибо, Фаина Александровна, не надо! Лучше я домой пойду!»
ВОТ Я И ДОМА! ТОЛЬКО НЕ У СЕБЯ!
Бригадировы жили в трех минутах от школы. Вид у меня был еще тот, и голова кружилась. Поэтому я не возражал, когда Надия и Фаина Александровна завели меня к себе домой.
В одной из комнат был огромный балкон, с которого наша школа смотрелась как на ладони. Именно в этой комнате, где стоял небольшой рояль, Фаина Александровна продолжила манипуляции, убирая кровь с моего лица мокрым полотенцем.
Конечно, я чувствовал себя героем! А разве не так? — Я вступился за честь девушки! Для меня в тот момент существовал только один вопрос: знает ли Надия, что я, выражаясь высокопарно, за нее кровь пролил. Оказалось, что знает. Об этом безошибочно говорил ее взгляд…
Когда я пришел домой, отметины на моем лице стали менее заметны. Но все равно пришлось объяснить их появление падением с лестницы. Подробностей от меня не потребовали, а на следующее утро как ни в чем не бывало отправился в школу.
Я сидел за партой, когда в класс вошла Надя. Мы перекинулись взглядами, кивнули друг другу и… все. Поэтому для меня было неожиданностью через некоторое время получить приглашение на празднование ее дня рождения. Из-за отсутствия личных средств пришлось объясниться с родителями. Они меня поняли и снабдили суммой, на которую я купил большой букет цветов.
САКСОФОН ОКАЗАЛСЯ СИЛЬНЕЕ
К моему немалому удивлению, дверь открыла не Надя и даже не члены ее семьи, а Боря Лапидус, ученик 10 класса нашей же школы.
Меня несколько смутила широкая улыбка Бори. Создавалось впечатление, что он ожидал моего прихода. Лапидус в определенном смысле был школьной знаменитостью, потому что прекрасно играл на школьных концертах на саксофоне. Неудивительно, что он носил кличку Сакс.
Когда Боря попытался взять у меня из рук цветы, я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног. Получалось, что этот десятиклассник-саксофонист чувствует себя в квартире девушки, которая мне очень нравится, в своей тарелке. Чего нельзя было сказать обо мне. Прошло не более двух минут, показавшихся мне вечностью, как появилась Надя. Ей я и вручил свой подарок.
Гостей было немного. Кроме родителей и двух родственников, меня, Сакса, его одноклассницы, игравшей на фортепьяно и скрипке, я неожиданно поймал на себе безумный взгляд … Гончика. Я еще не успел закрыть рот, открывшийся от удивления, как оказался рядом с ним. Так нас рассадили, надеясь помирить.
Сейчас слова «ухажер» или «кавалер» вышли из употребления в том смысле, какой они имели в моем детстве и юности. Но тогда пронзившее меня, вероятно, впервые в жизни жгучее чувство ревности пробивало мозг одной фразой: «Сакс — Надин ухажер!»
Все стало совершенно понятно, когда Лапидус взял в руки принесенный сверкающий саксофон, приложил к губам и заиграл. Полилась чарующая музыка, в которой была теплота и нежность. Моя ревность неожиданно начала таять. Потом пела Надя. Ей подыгрывали Борис на саксофоне и девочка из его класса на рояле и скрипке.
В конце празднования Сакс попросил меня проводить его одноклассницу домой, но той высокой симпатичной девочке, по всей видимости, не хотелось идти с малолеткой, и она как-то незаметно исчезла. Сам же Сакс остался у Нади и после моего ухода.
Примерно через месяц Надия Бригадирова, досдав экзамены по каким-то предметам, покинула наш класс и перешла в девятый.
Летом наша семья, состоявшая из семи человек и проживавшая в коммуналке в районе Измайлово, наконец-то получила отдельную квартиру на другой окраине Москвы — в Кожухово. Мы переехали, и меня записали в новую школу, которую через три года я благополучно окончил и поступил в институт.
ВСТРЕЧА У СИНАГОГИ
Лет через семь, в один из осенних еврейских праздников, у единственной синагоги в Москве я увидел веселящихся и танцующих Надию и Бориса. Моему удивлению не было предела. И не в том суть, что Надия Бригадирова не была еврейкой. Для ее отца, дипломатического работника, выезжавшего в зарубежные командировки, такие «похождения» дочери во времена государственного антисемитизма и подозрительности ко всему еврейскому, могли плохо кончиться.
Когда же я узнал, что Надия и Борис Лапидус уже несколько лет состоят в законном браке и собираются в Израиль, у меня едва не отнялся язык. Придя в себя, стал расспрашивать об их житье-бытье. Оказалось, что полгода назад они подали документы в ОВИР и ждут разрешения на выезд.
Из дальнейших расспросов я понял, что Борис успел окончить музыкальное училище. Что же касается Надии, то она проучилась два с половиной года в МГУ имени Ломоносова, но теперь прервала обучение, которое надеется продолжить в Израиле. Относительно того, успели ли они обзавестись детьми, я спросить постеснялся. Тем более что мои бывшие одноклассники смутили меня вопросом, хочу ли я получать от них письма после устройства в еврейском государстве.
Вопрос был на засыпку — меня уже «ловил» комсомольский оперотряд у синагоги в еврейские праздники. По наводке стукачей из этого отряда со мной проводили беседы декан нашего биолого-химического факультета МГПИ имени Ленина и секретарь факультетской парторганизации. Но они были отличными тетками, которых просто вынудили пожурить «студентов вуза несомненной атеистической направленности», оказавшихся «любителями» станцевать «Фрейлехс» у ступеней синагоги. По доброте душевной они предупредили меня и еще нескольких подобных «любителей», учившихся на нашем факультете, что «кое-кто», пристально следящий за нами, повторения таких выходок не потерпит. Поэтому от переписки я отказался.
ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ
Почти сразу же после репатриации в Израиль с семьей в начале 1990-х годов я попытался найти Надию и Бориса. Искал, понятное дело, по фамилии Лапидус. Оказалось, в Израиле полно граждан с такой фамилией. Нашлись и с именем Борис. Но Сакса среди них не было.
И вот однажды… В одной из передач по розыску родных и знакомых, которые регулярно ведутся по одному из русскоязычных каналов израильского радио, услышал свою фамилию и имя. Ни секунды не сомневался, что разыскивают меня Надия и Борис. Ведущий объявил имя разыскивавшей. Ею действительно была Надия.
Мы сразу же созвонились. Долго проговорили и в тот же день встретились. Обухом по голове прозвучало известие о трагической смерти Бориса. Он получил тяжелое ранение 11 марта 1978 года, когда боевики палестинской организации ФАТХ, высадившись с моря недалеко от Хайфы, взяли в заложники пассажиров нескольких израильских автобусов и автомобилей. В ходе террористического акта было убито 39 человек, в том числе 13 детей. Борис оказался среди 70 раненых израильтян. Его ранение было тяжелым, и через пять дней он скончался в больнице.
Еще в Москве у Надии и Бориса родился сын, которого назвали Рафаэлем. Это имя встречается и у евреев, и у татар. Поэтому неудивительно такое совпадение: Рафаил — имя деда Бориса по матери, а Рафаэлем звали прадедушку Надии по отцу.
На Святой Земле супруги Лапидус несколько лет проработали учителями в одной школе. Сакс вел уроки музыки, а Надия, завершившая в Израиле педагогическое образование, работала учителем английского и французского языков. Она также могла вести и уроки арабского языка, которым «поднаторела» в Египте, когда жила там с родителями.
Через два года после смерти Бориса Надия вышла замуж за Хаима бен-Яакова, уроженца Израиля. Хаим получил медицинское образование в Беэр-Шевском университете и специализировался в области геронтологии. Когда Надия и Хаим пришли к нам в гости, моя жена узнала в муже Надии доктора, который консультировал ее отца. Вот как бывает! Мир действительно тесен. И ведь правильно говорят умные люди: «У судьбы нет причин без поводов сводить посторонних».
Жена Рафаэля Авиталь — из почтенной израильской семьи Азулай, фармацевт по профессии. Старший внук Янив Лапидус — офицер полиции. Младшие внучка и внук нашли себя в сельскохозяйственной деятельности. А еще Рафаэль Лапидус, инженер-строитель по специальности, и Янив отлично играют на саксофоне. В браке с бен-Яаковом у Надии родилось двое мальчиков. Оба отслужили в боевых частях ЦАХАЛа и вслед за старшим братом стали строителями.
Надия рассказала мне, что ее отца, дипломата, обучал арабскому языку Моисей Маркович Аксельрод, выпускник двух вузов — юридического факультета МГУ и арабского отделения Московского института востоковедения. М.М.Аксельрода, владевшего, кроме родных русского, идиша и иврита, арабским, английским, фрацузским, немецким и итальянским языками, вполне можно считать полиглотом. В середине 20-х гг. прошлого века он работал в генеральном консульстве СССР в Джидде, втором по величине после Эр-Рияда городе Саудовской Аравии. Некоторое время этот человек возглавлял советскую миссию в Йемене. В 1939 году полиглот и талантливый дипломат Аксельрод был отозван в Москву и расстрелян. Ему был только 41 год.
Смерть первого мужа навсегда оставила глубокий шрам в душе Надии. Но сейчас у нее счастливая семейная жизнь. Как-то раз обе наши семьи отдыхали в одном из лесных массивов в центре страны. Прощаясь, Хаим бен-Яаков сказал на иврите:
«Леэхоф отан нашим татариот! Хен неэманот вэяфот!»
Что в переводе означает:
«Любите татарских жен! Они — верные и красивые».
Конечно, эти слова сказаны от переизбытка чувств. Моя жена – не татарка, но и она красивая, и в ее верности не сомневаюсь ни на йоту!
ПО ФИНСКОМУ ВАРИАНТУ
В диссертации Рамила Беляева, защищенной в Университете Хельсинки в 2017 году, «Татарская диаспора Финляндии: вопросы интеграции и сохранения идентичности» отмечается следующий факт:
«Наиболее близким к татарской диаспоре меньшинством в историческом плане … в Финляндии является еврейская община. Евреи в момент появления в Финляндии, как и татары, не имели независимого государственного образования — носителя материнской культуры. Появившись в тот же исторический период, евреи разделили судьбу татар Финляндии…»
Весьма показательно, что в Финляндии много лет председателем еврейской общины состоял Бен Зыскович. Его жена, представительница финских татар Рахиме Хуснетдин-Зыскович, была избрана председателем татарской общины Финляндии.
Так если на скандинавских просторах еврей отыскал себе татарскую девушку и взял ее в жены, то разве не прав Хаим бен-Яков, осчастливленный тем фактом, что нашел жену-татарку в Израиле?
