Как это случилось? Кто виноват? Почему Газа еще не стала песком?
Мне 50 лет и я стал сентиментальным до недоумения.
Вижу израильского отца, обнимающего сына-солдата, уходящего на службу, и слезы наворачиваются.
Что происходит внутри, когда я вижу отца, говорящего над могилой сына, я передать не могу словами. Я попробую. Ужас, сострадание и ярость.
Если после этого сразу послушать очередного теоретика гуманизма в отношении мирного вражеского населения, то остается только ярость. У многих тот же переход происходит от вопросов "Как это случилось? Кто виноват? Почему Газа еще не стала песком?"
Я не знаю, как не впасть в пошлость и пафос. Поэтому простите меня.
Братья и сестры, надо терпеть. Наша ярость священна. Но она может работать на нас, а может разрушать нас и нашу страну. Терпеть трудно, невозможно, но надо. Мы не похожи на наших врагов, мы освящаем жизнь, радость жизни. Надо улыбаться. Да, через слезы.
Наш народ сложился и развивался в таких условиях, что невозможно даже всерьез осуждать тех, кто ушли от нас во внешний мир от нашего будничного кошмара. Но при этом, наш народ жив и несет свет. Нашу культуру мы творим, споря, ругаясь и сотрудничая с Богом. Даже (и особенно) те из нас, кто в Него не верит.
Нам есть, ради чего и ради Кого и ради кого жить.
Не опускаем руки, верим, испытываем гнев и надежду.
Рамбам заметил, что генезис гнева и смеха одинаковый — мы испытываем их, когда получаем не то, что ожидали получить.
Мы часто получаем не то, что ожидали получить. Вот, сейчас мы получили эту бойню и эту войну.
Смейтесь, смейтесь зло. Кому повезло и у кого есть возможность сейчас убивать врагов — выражайте нашу общую ярость, убивайте и улыбайтесь. И берегите себя, пожалуйста. Вас ждут. Всё остальное — потом.
