Непосредственным поводом для этих заметок стало письмо, а затем и устный рассказ нашей читательницы Зинаиды А. о пребывании ее матери в реабилитационном центре. Услышанное нас настолько поразило, что мы решили выяснить, идет ли речь об исключительном или, напротив, довольно распространенном, но никем не афишируемом массовом явлении
Петр ЛЮКИМСОН
— После того, как мама прошла довольно тяжелую операцию, врачи рекомендовали поместить ее на месяц в реабилитационный центр, — рассказывает Зинаида. – Но найти место в таком центре вблизи нашего дома в Хайфе оказалось не так просто, поиски заняли больше недели. Наконец, нам сообщили, что освободилось место в реабилитационном центре, расположенном в одном из арабских городов. Это довольно далеко от нашего дома, но выхода не было. И мы согласились.
Как выяснилось, центр — лишь крошечная часть дома престарелых, разместившегося в огромном, занимающем чуть ли не целый квартал здании. Кстати, здание относительно новое, очень чистое, внутри самое современное оборудование, в том числе для физиотерапии, так что жаловаться нам было не на что. Однако вскоре я обратила внимание, что физиотерапевт работает с мамой спустя рукава, а когда мы просим заменить маме подгузник, к нам отнюдь не спешат, а в мое отсутствие и вовсе могут не менять до утра. Я постаралась задобрить работников центра, принесла несколько коробок конфет в подарок нянечкам и медсестрам, но ничего не изменилось. Что было делать? Скандалить? Но не станет ли после этого еще хуже?!
Словом, я была в полной растерянности. И вот однажды, ожидая после очередного "дежурства" у мамы автобуса — а ждать, надо заметить, приходилось около часа, — я разговорилась со стоявшей на остановке русскоязычной женщиной. Как выяснилось, у нее тоже в этом здании находится мама, только не в реабилитационном отделении, а в доме престарелых. Разговор начался с того, что нам, по словам новой знакомой, сказочно повезло поместить маму в это место. Она рассказала, что уже побывала со своей в нескольких реабилитационных отделениях и домах престарелых, расположенных в окрестных еврейских населенных пунктах, и убедилась, какая там повсюду грязь и запустение, а персонал ведет себя просто по-хамски. Здесь же 95 процентов работников составляют арабы, и, дескать, посмотрите, какая чистота и какой заботливый уход! Тут я выразила сомнение по поводу ухода, сказала, что на примере моей мамы этого как раз не скажешь.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
"Так ведь платить надо!" – сказала на это женщина.
"В каком смысле платить?! – удивилась я. – Мамино пребывание здесь пока полностью оплачивается больничной кассой".
"Да нет! – рассмеялась женщина. – Здесь всем надо немного платить. Положите в халатик санитарки раз в два-три дня 50 шекелей, в карман физиотерапевта хотя бы 200 шекелей – и увидите, что отношение к вам изменится!. Ну и, конечно, надо постоянно сюда приезжать. Если не ежедневно, то хотя бы два-три раза в неделю. На заброшенных близкими стариков никто не обращает внимания. Просто накачивают их снотворными, и все".
"Да нет, — говорю я. – Это невозможно. В Израиле такое не принято!"
"Еще как принято! – отвечает женщина. – Причем, поверьте, повсюду!"
На следующий день я сделала так, как она посоветовала, и никто от предложенных денег не отказался, а отношение к маме разительно изменилось. Но одновременно кардинальным образом изменилось и мое отношение к Израилю и израильской медицине. Я поняла, что у нее есть сторона, о которой мы до поры, до времени не знаем, да и не дай Бог о ней узнать!
Автор этих строк признается: рассказ Зинаиды меня ошеломил. Я решил выяснить, что же в нем правда. Вынес этот вопрос на личную страницу в "Фейсбуке", обсудил с друзьями и знакомыми, у которых родители находились или находятся сейчас в домах престарелых, а также переговорил с сотрудниками этих заведений и реабилитационных центров. Результаты опроса показались мне чрезвычайно интересными, и я решил привести слова моих собеседников без корректуры.
Для начала дадим слово сотрудникам домов престарелых или тем, кто работал в них в прошлом.
Вероника И.:
— Я больше двадцати лет проработала в доме престарелых и ни разу – подчеркну, ни разу! – не сталкивалась с подобным явлением. Коллектив у нас был, что называется, многонациональный – евреи, русские, молдаване, арабы, и никто из них, убеждена, никогда не взял шекеля с подопечных. Так что, по-моему, речь идет о злой выдумке с целью опорочить тех, кто работает в системе, а труд этот, поверьте, совсем нелегкий. Да, бывает, что не успеваешь кому-то сменить подгузник в ту же минуту, когда он просит, но это не повод для такой клеветы. Но, знаете, все мы люди, и я не могу сказать, что работники домов престарелых относятся ко всем подопечным одинаково. Одни вызывают у тебя симпатию – интеллигентностью, мудростью, каким-то внутренним светом, и, понятное дело, для таких людей хочется сделать максимум возможного, порой к ним по-настоящему привязываешься. Но немало пожилых людей, особенно почему-то из числа наших дважды соотечественников, считают, что им все всё должны, хамят, требуют и не только не говорят "спасибо", но и нередко намеренно делают нянечкам и медсестрам маленькие гадости, стараются усложнить нам работу. Разумеется, по отношению к таким людям симпатию испытывать сложно, но то, что должно, мы делаем. Кстати, что там скрывать, нам часто приносят конфеты или выпечку, но это знак благодарности, и это приятно. Обычно мы складываем конфеты и все прочее прямо на стойке для персонала.
Павел Л.:
— С системой дачи взяток в домах престарелых никогда не сталкивался, хотя первые полтора года после репатриации проработал там санитаром, а в последние годы помогаю персоналу одного из таких домов в качестве волонтера, поскольку с работой и заработком у меня, слава Богу, все хорошо и хочется сделать что-то для души. Так вот, я хорошо знаю, что во многих домах для людей "золотого возраста" существует острая нехватка кадров. Персонал просто не успевает выполнять свои обязанности так быстро, как хочется пациентам, которых я тоже прекрасно понимаю. Но я готов засвидетельствовать, что большинство тех, кто там работает — а работают они за гроши! – это очень отзывчивые люди, заслуживающие только самых добрых слов. Причем они относятся с равным вниманием как к тем, чьи родственники постоянно бывают с визитами, так сказать, инспектируют работу персонала, так и к тем, кого навещают очень редко или кто вообще одинок. При этом я обратил внимание, что сотрудники-арабы, как правило, испытывают пиетет перед возрастом своих подопечных, нередко ухаживают за ними куда трепетнее и внимательнее, чем евреи.
Лариса К.:
— Сейчас я работаю в элитном доме престарелых с поистине уникальными условиями содержания. Причем для всех – и тех, кто может себя обихаживать, и тех, кто в какой-то момент стал нуждаться в сиделке. Но, понятно, оплачивать пребывание в таком заведении может далеко не каждый. А прежде я работала в обычном, что называется, "народном" доме престарелых и насмотрелась всякого. Попыток дачи и получения взяток я не видела, врать не стану. Но если мне скажут, что там было и это, не очень удивлюсь. Почти весь персонал там составляли "русские" и арабы. Так вот, по моим наблюдениям, первые нередко откровенно хамят старикам, порой срывают на них зло за какие-то домашние неприятности, но никогда или почти никогда не опустятся до физического насилия над подопечным. А вот с арабами все иначе. Именно с ними обычно связано большинство случаев насилия в домах престарелых, уж не знаю, какими мотивами они руководствуются.
А вот что говорят родственники обитателей таких домов.
Алина А.:
— Уверена, что в рассказанной вами истории акцент следует сделать на том, что речь идет о репатриантках из бывшего СССР. Они привыкли совать деньги в карманы врачей и медсестер и продолжают это делать. Вот так и появился этот "новый израильский обычай". Потому что когда ты за минимальную зарплату выполняешь очень тяжелую работу, и тебе дают за нее как бы "чаевые", то почему бы не взять?! Я даже не думаю, что это можно назвать взяткой. Но такие "чаевые" развращают, это точно. К тем, кто дает деньги, начинают относиться иначе, чем к остальным, и это ужасно. Особенно если учесть, что у немалого числа обитателей и их родных попросту нет денег на такие "подарки". Так что "русские" оказали в этом смысле дурную услугу очень и очень многим.
Виктор К.:
— К сожалению, то, что утверждает ваша читательница, – правда. В последние месяцы жизни мамы в доме престарелых, когда она уже не могла сама передвигаться, работавшие там представители нацменьшинств и общины из одной глубинной страны Африки прямым текстом требовали у меня деньги за то, чтобы ее искупать, переодеть и т.д. Причем каждый говорил, что это не входит в его обязанности, и мне просто делают одолжение.
Рита С.:
— Не знаю, как в других городах, но у нас в Иерусалиме точно берут. Причем началось это, по моим наблюдениям, не с "русских" и не с арабов, а с харедим. С "русских" как раз брать деньги боятся.
Дмитрий А.:
— Никогда не сталкивался с чем-то подобным ни в доме престарелых, ни в реабилитационном центре, хотя и папе, и маме — светлая им память" — пришлось побывать там. Наоборот, я видел, с какой любовью и самоотдачей работает там большинство персонала, и мне самому хотелось сделать для них что-нибудь хорошее. Поэтому, собираясь к родителям, я всегда брал с собой фрукты или сладости для работников. Вручал их ухаживавшей за мамой или папой нянечке или медсестре или просто оставлял на стойке. Уверен, что персонал никогда толком не знает и не помнит, чьи именно родственники принесли "подарок". Да им это и неважно – повторю, я был свидетелем совершено равного отношения ко всем пациентам и не могу сказать о сотрудниках ни одного худого слова.
Лариса Т.:
— Там, где была моя мама, условия, возможно, оставляли желать много лучшего, но персонал был очень доброжелательный, а о деньгах не было и речи. Конфеты и другие вкусняшки я приносила, поскольку ангелы, которые там работают, их вполне заслужили. Ну, и после смерти мамы написала всему персоналу благодарственное письмо и пожертвовала небольшую сумму. Куда же жертвовать, если не в такие места?!
Михаил Т.:
— Во время пребывания моей покойной супруги в хостеле для онкологических больных я действительно делал персоналу небольшие денежные подарки по 50-100 шекелей. Но это были именно подарки, а не взятки – таким образом мне хотелось выразить им признательность за то, как самоотверженно они за ней ухаживали. Не давать же взрослым людям шоколадки, которые им совершенно не нужны! Но я видел, что и к остальным пациентам хостеля все работники относились также, и ни о каком вымогательстве не было и речи.
Как видите, отзывы самые разные, что лишь доказывает, что однозначного ответа на вопрос о том, берут ли в израильских домах престарелых и "смежных" с ними учреждениях взятки, не существует. Но то, что такие "подношения" развращают и в результате разлагают систему ухода за престарелыми, — это точно!
"Новости недели"
