Приближается Песах – первый после резни 7 октября 2023 года и первый со времени Войны за Независимость, который Израиль будет отмечать в состоянии войны
Петр ЛЮКИМСОН
К сожалению, много, очень много горьких событий делают этот праздник совершенно особым, привнеся в него новый смысл и новые традиции. Журналист Дуди Петимер, к примеру, рассказал на страницах газеты "Маарив" о четырех женщинах разного возраста, решивших в этом году вообще отказаться от празднования. И дело не только в том, что на фоне происходящего у них нет настроения убирать дом, готовить особые блюда и надевать праздничные одежды, хотя и в этом тоже. Просто, по их мнению, невозможно читать "Пасхальную агаду" и говорить о выходе из рабства на свободу, когда 130 с лишним израильтян находятся в плену у ХАМАСа и не могут разделить с нами этот праздник. Впрочем, это мнение разделяют далеко не все. Корреспондент "НН" решил расспросить знакомых, как они относятся к предложениям "отменить" Песах 2024 года и как собираются отмечать этот праздник.
Аркадий Сирота, 52 года, инженер:
— Признаюсь, впервые от вас слышу, что есть подобная инициатива. Но думаю, что это совершенно нелепая идея. Насколько я знаю, евреи праздновали Песах всегда, даже в самые страшные времена, в том числе в нацистских концлагерях и в сталинском ГУЛаге. Сама идея праздника как раз и заключается в том, что даже если мы вдруг снова оказались в рабстве, терпим гонения, внутренне остаемся свободными людьми и рано или поздно обретем подлинную свободу. Моя покойная бабушка рассказывала, что Песах в нашей семье праздновался всегда. Даже в эвакуации в Казахстане как-то доставали мацу и устраивали праздничное застолье. Отказаться от этого обычая — значит, на мой взгляд, сделать подарок всем нашим врагам, начиная с египтян и кончая ХАМАСом, показать, что они нас все-таки сломали. Так что, разумеется, мы будем в этом году праздновать Песах: соберемся с детьми и родителями за столом, прочтем "Агаду", попробуем гефильте-фиш с мацой. Очень надеемся, что сыну в этот день дадут отпуск — он в последний месяц несет резервистскую службу на севере, и вся семья будет в сборе. Но, естественно, мы будем помнить о том, что произошло 7 октября, и, как кто-то предложил, оставим один стул за столом пустым как напоминание о том, что есть евреи, которые не могут праздновать Песах, поскольку находятся в плену, и каждый день для них — настоящий ад.
Илана Файерберг, 31 год, преподаватель истории и ТАНАХа:
— На этой неделе мы провели для учеников "репетицию" пасхального седера, чтобы напомнить им об обычаях и традициях праздника. Накрыли столы по всем правилам, и должна сказать, что это было волнующее зрелище, чем-то напоминавшее знаменитые пиры в честь начала учебного года в Хогвартсе, как это описано в романах о Гарри Поттере. Мне это мероприятие кажется очень значимым, поскольку сейчас крайне важно, во-первых, повысить у нового поколения израильтян ощущение еврейской самоидентичности, а во-вторых, усилить у них ощущение того, что какие бы идеологические и прочие барьеры нас ни разделяли, мы – один народ, единый национальный коллектив с общей судьбой и историей. Те, кто предлагает из-за войны и нерешенности проблемы с заложниками отказаться от празднования Песаха, по сути, зовут нас отказаться от нашей истории и самих себя. Это сугубо мое личное мнение, которое я никому не навязываю, но имею право его высказать. Так что я очень надеюсь, что и в семьях моих учеников и учениц, и во всех еврейских домах в вечер Песаха будет проводить праздничный седер.
Что касается меня, то мы с мужем и двумя детьми собираемся на седер к его родителям. У нас это тоже своего рода традиция: один год первый день праздника мы отмечаем в доме его родителей, а последний у моих, на следующий год этот порядок меняется. Мой свекор из очень традиционной ашкеназской семьи, так что седер он проводит по всем правилам, не упуская ни одной мелочи, и для меня важно, чтобы дети побывали именно на таком "классическом" седере, воспоминания о котором, надеюсь, сохраняться у них на всю жизнь.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Шломо Минкович, 58 лет, программист:
— Да уж, в последние годы все пасхальные седеры какие-то необычные. Сначала была эпидемия коронавируса, и мы проводили Песах только с младшим сыном, поскольку минздрав дал указание не собираться за столом всей семьей. Потом был Песах 2022 года, на который мы пригласили новых соседей – совсем свежих репатриантов из Украины, буквально бежавших в Израиль из-под огня. Помню, как им все было непривычно, и как они еле дождались момента, когда мы от чтения "Агады" перейдем к еде. И вот теперь они, получается, будут праздновать с нами третий седер, только сейчас война не только в Украине, но и в Израиле. Но, знаете, у меня именно то, что мы ведем войну с террором, и при этом весь мир пытается нас, что называется, "нагнуть", вызывает особое желание праздновать Песах. И во многих моментах седера мне открывается новый символический смысл. Вплоть до его последних слов: "В будущем году – в отстроенном Иерусалиме!" Хочется верить, что в следующем году во время седера мы будем произносить слова "Агады" как победители в войне с ХАМАСом. И от всей души хочу пожелать того же моей "доисторической" родине – Украине.
Ханука Юсуфов, 45 лет, бизнесмен, владелец мастерской по изготовлению окон и жалюзи:
— Да, этот Песах, безусловно, особый, и праздновать его у нас, в Южном Тель-Авиве, тоже решили по-особому. Раньше наша семья всегда удостаивалась чести быть приглашенной на седер к раввину нашей синагоги, но сколько можно собрать в его квартире? Две-три семьи, не больше. В этом году мы решили сделать пасхальный седер для жителей всего нашего квартала. Конечно, придут далеко не все, но, думаю, человек сто точно соберутся, чтобы послушать, как наш рав ведет седер. Мне кажется это очень важным потому, что сейчас очень много говорят о необходимости единства народа, а Песах – это как раз праздник нашего единства: ведь из Египта мы выходили все вместе, и никто из евреев тогда не делился на правых и левых, религиозных и светских. Никто тогда не выступал за то, чтобы принять условия фараона, заключить с ним сделку и остаться в Египте. Знаете, я наш квартал ни на какой другой не променяю: мы все здесь знаем друг друга, у многих дети были в Газе или еще там находятся, мы всегда делим друг с другом и печаль, и радость. Поэтому такой вот общественный седер – это, по-моему, очень правильная идея, которую должны перенять и в других кварталах Южного Тель-Авива, а затем и во всем Израиле.
Семен Шейнберг, 60 лет, инженер-строитель:
— Вот уже лет пять мы на Песах приглашаем двух солдат-одиночек – в интернете есть амута, которая помогает этим ребятам найти дом, где они смогут провести праздник. И знаете, пока ни разу не пожалели об этом. Наоборот, это всегда оказывались очень светлые, замечательные ребята, с которыми праздник становился еще интересней. Были среди них те, кто вообще не имел понятия о том, что это за праздник и почему за столом все едят с мацой. Но в прошлом и позапрошлом году попались ребята, которые были знакомы с иудаизмом даже лучше, чем наши дети и внуки, не говоря уже о нас с женой. Одному из них мы даже поручили вести седер: как-то неловко было тягаться с таким знатоком. А потом выяснилось, что он совсем недавно прошел армейский гиюр. Так что не надо говорить, что гиюры в армии у нас формальные! Я что хочу сказать? Во-первых, что Песах, безусловно, сейчас надо праздновать, как никогда. Во-вторых, очень советую найти в интернете телефон амуты, которая распределяет солдат-одиночек, и пригласить хотя бы одного из них на Песах. Думаю, скорее всего, вам выпадет честь принимать кого-нибудь из героев войны, так как многие из этих ребят в первые же дни оказались на фронте. Хаг Песах самеах!
* * *
Следует отметить, что общественные седеры в Израиле — явление очень распространенное. Такие проводятся во многих районных синагогах, домах культуры, "Батей-ХАБАД", в ресторанах и гостиницах. Есть даже специальные седеры для веганов. Недавно журналистка газеты "Маарив" Илана Штотленд рассказала об одной из инициатив по проведению такого седера, выдвинутой амутой "Наве".
— Наша амута было основана в 2002 году Теилой Фридман и с тех пор из года в год проводит пасхальные седеры для семей, переживших в последние три года ту или иную жизненную трагедию, — рассказывает содиректор "Наве" Хави Аренфельд. – Число участников было разным, но почти всегда не меньше ста человек. Некоторые были знакомы друг с другом, встречались за столом не первый год. Но в этом году мы решили собрать за пасхальным столом только тех, кто 7 октября или на Войне Железных мечей потерял близких. Мы назвали свою инициативу "Кисэ рейк" ("Пустой стул") — рядом с каждым участником седера будет стоять стул, на котором должен был бы сидеть дорогой ему человек. Мы считаем крайне важным провести этот седер, поскольку многие слова "Пасхальной агады" звучат сегодня необычайно актуально. Особенно то место, где говорится, что в каждом поколении против нас восстают наши ненавистники.
Огромные масштабы резни определили и число участников седера: их будет не меньше 400 человек. Учитывая, что речь идет о людях с еще очень свежей душевной раной, амута тщательно продумала и культурно-развлекательную программу на все три дня пребывания гостей в иерусалимском отеле "Эц заит", тематику лекций, которые им будет предложено прослушать. Кроме того, к участию в мероприятии подключены опытные психологи, психотерапевты и соцработники, готовые выслушать любого гостя и оказать ему посильную помощь.
— Почему я решила принять участие в этом седере? – переспрашивает Хани Шломо, вдова старшего сержанта Адира Шломо, погибшего в бою, развернувшемся вокруг отделения полиции в Сдероте, и видно, что на нее снова наваливаются события того страшного дня. — Рано утром 7 октября командир написал Адиру срочно явиться в участок, так как муж отвечал за всю логистику в отделении, и только у него были ключи от сейфа с оружием. Адир мгновенно бросился в отделение, не зная, что в городе уже орудуют террористы и несколько ворвались внутрь здания. Спустя несколько минуту он был убит в нескольких метрах от ворот.
Хани вместе с детьми была эвакуирована в Эйн-Геди, но уже в феврале вернулась в Сдерот и начала обустраивать дом.
— Я ведь по нему даже траур толком не соблюдала! – говорит она. – Все время какие-то проблемы с детьми, с домом, надо уладить массу бюрократических вопросов. И мне так не хватает Адира! Без него все стало в миллион раз тяжелее. Я все время ощущаю его отсутствие, постоянно с ним разговариваю, наверное, посторонним кажусь сумасшедшей. Меня вообще мало кто сейчас может понять. И когда организация "Наве" предложила мне принять участие в седере вместе с теми, кто, к несчастью, понес такую же тяжелую потерю, как и я, и может понять мою боль, я тут же согласилась.
Еще одной участницей будущего седера в Иерусалиме станет Ашира Гринберг – вдова подполковника ЦАХАЛа, командира 13-ого батальона дивизии "Голани" Томера Гринберга.
— Я почти привыкла встречать праздники без Томера, — говорит Ашира. – Он почти всегда был на службе, а если ему все же давали отпуск, то мы старались куда-нибудь съездить. В Песах обычно отправлялись на седер к его родителям, а если Томер находился на службе, я ехала с дочкой к своим. Но два года назад я настояла, что мы будем встречать Песах с моей семьей, и это было здорово! А сейчас куда мне податься? К родителям Томера? Так там все будет вновь и вновь напоминать о том, что его больше нет! К моим родителям, потому что я теперь одна, без него? Там все будет происходить, как раньше, не хочу! А тут на седере будут такие же, как я, кому есть что вспомнить и о чем вместе поплакать. У меня было множество приглашений на седер – и от командиров Томера, и от его подчиненных, и от моих друзей по кибуцу, и от его и моих родственников, одноклассников, просто от незнакомых людей. Это приятно – получать столько приглашений, чувствовать, что тебя не забыли и не бросили на произвол судьбы. Но я решила, что лучше все-таки пойти на седер "Кисэ рейк"…
— Как ты вообще держишься после такой потери?
— Не знаю. Так же, как 7 октября, рухнула концепция, которой придерживались армия и государство, так же и у меня рухнула моя личная концепция. В той, прежней, Томер просто не мог погибнуть. Он бывал в самых страшных переделках и всегда выходил из них живым. Да и на этой войне он был с 7 октября, на протяжении трех месяцев участвовал в самых жестоких боях, и к февралю стало казаться, что самое страшное уже позади. И вдруг этот ночной звонок дверь, и на пороге двое в военной форме… Я сразу все поняла и спросила: "Вы хотите сказать, что мне стоит присесть?" "Сядь, девочка, сядь!" — ответила женщина.
Потом я долго думала, как сказать дочери, и наконец, сказала ей правду: "Папы больше нет. Его убили на войне". "Мама, – ответила она, — этого не может быть! Папа у нас очень сильный, и у него есть его солдаты, которые во всем ему помогают. Он сам мне это говорил!" Я вижу, что она вроде бы все понимает, но отталкивает от себя эту мысль. Кажется, даже внушает себе, что это неправда, мы все ошибаемся, и однажды Томер вернется. Недавно она вдруг сказала: "Уф, ну я уже совсем сильно соскучилась! Пусть папа, наконец, придет!" Я не знаю, что ей ответить на это, мне самой происходящее кажется порой дурным сном. Но в то же время я знаю, что все это – правда. Я успела попрощаться с Томером и добилась того, чтобы перед похоронами у него взяли сперму. Теперь я должна осуществить мечту, которую мы не успели осуществить при его жизни – родить сына. У меня даже есть для него имя!
Жительница кибуца Кфар-Аза Хили Барам, вдова одного из бойцов отряда быстрого реагирования, майора резерва Авива Барама, говори, что решила провести седер с амутой "Наве" в Иерусалиме потому, что ей захотелось побыть вдали от соседей и знакомых, которые будут праздновать Песах всей общиной в кибуце Шфаим. "Кибуцники будут вновь и вновь напоминать мне о случившемся, а от их постоянного сочувствия мне делается только хуже. В то же время сочувствие незнакомых людей, напротив, словно придает мне силы, возникает непередаваемое ощущение, что меня поддерживает весь еврейский народ. И, надеюсь, это ощущение не исчезнет во время пасхального седера", — говорит Хили.
"Новости недели"
