Тяжкая доля ангелообразного мальчика
Лев АЛЬТМАРК
Когда я был маленьким, у меня были прелестные золотистые кудряшки, которые всем окружающим очень нравились. Всем хотелось почему их потрепать, хотя пальцы почти всегда запутывались в них, и это было похоже на нечто среднее между нежным, но упорным тасканием за волосы и грубым раскачиванием из стороны в сторону бедной детской головушки на тонкой шейке. Ни то, ни другое мне крайне не нравилось.
Поэтому я жутко не любил, когда кто-то приходил к нам в гости и первым делом сразу же говорил родителям:
— Ах, какие прелестные волосы у вашего мальчугана!
Я прекрасно знал, чем всё закончится, и с рёвом убегал в другую комнату, так что родителям стоило больших усилий вытащить меня оттуда и продемонстрировать гостям во всей красе.
В детском садике, куда я попал в самом скором времени, воспитатели тоже старались потрепать меня по волосам. Им казалось, что таким образом они скорее установят со мной контакт.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Хорошо, что моим коллегам по горшку на это было наплевать. Им важнее было разобраться, можно ли мне дать по шее и чем это будет чревато. Но я их ни разу не разочаровал, потому что вёл себя в их понимании адекватно. Сдачу давал вполне конвенционально. Когда же количество соперников превосходило меня числом, то ревел низким противным басом. Однако на вопрос воспитательницы «Кто тебя обидел, деточка?» отвечал по-партизански «Не знаю!». С другой стороны, если удавалось всё-таки дать сдачи, мог рассчитывать на ответное джентльменское сокрытие совершённого преступления.
Короче говоря, всё у меня было как у всех. Разница состояла лишь в том, что родители, любуясь моими кудряшками, долго меня не стригли, а вот у остальных ребятишек на голове были уже стандартные мальчишечьи короткие ёжики, за которые не ухватишься, как ни старайся, что давало им несомненное преимущество в наших гладиаторских боях.
Волосы вообще долгое время не давали мне покоя. Отдохновение души и моей бедной головушки наступало лишь тогда, когда меня раз в пару месяцев водили в парикмахерскую на соседней улице и подстригали.
Легендарные парикмахерские стрижки «полубокс» и «канадка», различие между которыми я так никогда и не узнал, стали моими самыми любимыми словами в то время. От них пахло свободой, мужеством и уверенностью, что в ближайшем бою сопернику не за что будет ухватиться, а значит, шансы на победу у меня резко повышаются.
Но разговор о парикмахерской – это совсем другая история, о чём будет другое не менее волнительное повествование.
(На фото ваш покорный слуга в юном возрасте, то есть без бороды и сигарет в кармашке штанишек…)
Из будущей книги "Брюлики на развес"
