В вольтовой дуге между титанами, или Как любить козу
Нахим ШИФРИН
— Включайте 11 канал!
— А кто там?
В трубке раздались гудки. Я смотрел американское кино про геев и лесбиянок, переключил телевизор на одиннадцатый канал – семейная передача «Пока все дома» гостила у Николая Добрынина.
Жена Коли рассказывала ведущему, что впервые увидела своего суженого в спектакле «Маркиз де Сад»:
— Это спектакль про садомазохизм. Что я могу делать, если Виктюк ставит такие спектакли?
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Не думаю, чтобы эта фраза понравилась Мастеру. Могу представить, как он оценил ее неожиданный выпад.
Через стенку от меня живет Гриша, его директор. Виктюк живет через стенку от него.
В 8 утра мы выходим на завтрак. Роман громко стучит в Гришину дверь. Дверь моего номера во избежание нетерпеливого стука уже открыта. За завтраком Роман запасается большим количеством снеди, помещая ее в свою бездонную барсетку. Барсетка вспухает от краденых сырков, орехов и сухофруктов. Салат из тунца Виктюк прессует в пиале, похожей на пепельницу. Маленькое блюдо украшается горстью маслин и тоже отправляется в барсетку.
Затем в расписании значится пляж. Я плачу за лежак. Мои компаньоны используют под одежду бесхозный, а значит, бесплатный пластмассовый стульчик. Во время инсоляции группа пару раз сходится у кромки моря для непродолжительной беседы и снова расходится по своим местам.
Ровно в половине двенадцатого коллектив снимается с пляжа, едва успевая обсохнуть после заключительного купания.
При входе в отель Роман предъявляет охраннику огромный пакет и комментирует досмотр на неслыханной тарабарщине, выделяя клокочущее, картавое «р». В лифте он мяукает в случае, если вместе с нами на свою беду входит пожилая израильтянка и сам же пугливо оглядывается на собственное мяуканье. Старые израильтянки в зависимости от нрава заливисто смеются или ворчат, выходят озадаченными на своем этаже, звукоподражатель кричит им еще что-то вслед на только что изобретенном наречии, не забывая при этом грассировать, так чтобы его, по-видимому, лучше поняли.
В продолжение дня каждый из путешественников живет своей жизнью. Я отправляюсь к родственникам, Роман и Гриша – по магазинам.
Сегодня Виктюк был особенно возбужден, и я, заглянув с ними в ближнюю аптеку, предусмотрительно отказался от дальнейшего путешествия за тряпками "от Армани и Версаче".
15 июня 2003 года, Тель-Авив
* * *
Любителей простых мелодий, наверное, трудно укорять в том, что они с выкриками покидали залы во время концертов основателей нововенской школы. В самом начале крупно не повезло и импрессионистам.
Список освистанных творений вы удачно продолжите и сами.
Иногда маску мучеников от культуры надевали шарлатаны: графоманы и ремесленники. В мире искусства много сумасшедших, и зыбкая черта отделяет гения от безумца.
Эдвард Олби, несомненно, один из лучших драматургов ушедшего века. Он и есть последний из могикан мировой драматургии, живший в новом столетии. Но с этой пьесой и ему не повезло. В Лондоне и Нью-Йорке на её премьере бушевали скандалы.
Спектакль под названием «Коза, или Кто такая Сильвия» мечтала поставить Галина Волчек. Но, наткнувшись на отказ Игоря Кваши, которого она видела в главной роли, смелая женщина рассталась со своей мечтой.
— Я не знаю, как любить козу, — сказал ей ведущий передачи «Жди меня».
— Я знаю, как любить людей, — ответила Галина Борисовна.
Больше к разговору о «Козе» они не возвращались.
Затем за пьесу взялся Виктюк. Заказал новый перевод. Отослал мои фотографии по требованию представителей Олби. После шумной и скандальной премьеры в Московском Доме музыки спектакль продержался в афише меньше двух лет. Да и играли его редко.
Олби написал фантасмагорическую комедию о любви. Виктюк вытащил из пьесы фантасмагорическую трагедию о невозможности любви. В вольтовой дуге между титанами по случайности очутился я….
6 июня 2009 г.
Из дневника Котельника
