Жителям Тель-Авива знакома фамилия «Роках». В израильскую историю вошло несколько представителей этой семьи. Один из их – видный деятель еврейского ишува в Палестине, предприниматель и общественный деятель Шимон Роках
Фрэдди ЗОРИН
На свет Шимон появился в Иерусалиме, в семействе с глубокими корнями, пущенными на земле Эрец Исраэль. Так же, как старший его брат Элиэзер (Эльазар), ставший впоследствии публицистом и общественным деятелем, Шимон получил традиционное религиозное образование. Здесь стоит добавить: дед братьев Роках – Израиль Бак, уроженец Бердичева, явился создателем первых типографий на территории Палестины, находившейся тогда под властью Османской империи, возродив в Эрец Исраэль книгопечатание на иврите после длительного перерыва. Он также был активным участником движения хасидизма. С 1884 года Шимон Роках обосновался в Яффе (ныне – Яффо), став дорожным инспектором по взиманию налога у пользовавшихся дорогой, ведущей из Яффы в Иерусалим. В то же время, вместе со своим отцом – Ицхаком, Шимон откупал у турецких властей пошлины, которыми те облагали паломников, направляющихся в Святой город. Труд Шимона оплачивался вполне достойно, и материальный достаток позволил молодому и энергичному человеку активно включиться в дела еврейской общины Яффы. Женившись, Шимон, вместе с супругой – Рахелью (урожденной Манчин) и братом Элиэзером, основал первую общественную еврейскую организацию «Бней Цион» («Сыновья Сиона»). Ее целью стало оказание помощи нуждавшимся в ней собратьям – жителям Яффы.
Прошло не так уж и много времени, а Шимон выдвинулся уже в лидеры еврейской общины Яффы. Через два года он и его брат создали общество «Эзрат Исраэль», которое стало оказывать всемерное содействие соплеменникам, прибывавшим в Яффу морем. Стоит отметить: многим евреям турецкие власти не позволяли даже сойти на берег, и помощь им (и не только им одним) со стороны единоверцев была жизненно необходима. Общество «Эзрат Исраэль» взяло сотни переселенцев под свою опеку, находя место, где они селились и находя для них источники заработка. Более того, благодаря усилиям братьев Роках и их единомышленников, в городе была построена первая еврейская больница. Главным ее врачом стал доктор Менахем Штейн, а в состав правления вошли Шимон Роках и Иехиель Михаэль Пинес. Тогда же была создана и первая еврейская библиотека (первоначально названная «Книжной коллекцией»). Она стала прообразом большого книжного собрания «Шаар Цион Бейт-Ариэла» — Центральной библиотеки Тель-Авива-Яффо.
В последней трети 19 века приток переселенцев в Эрец Исраэль из Российской империи и из Восточной Европы оказался настолько значительным, что в портовой Яффе все более ощутимой начала становиться теснота. И Шимон Роках выступил одним из главных инициаторов «вывода» еврейской общины за пределы старой Яффы. Идея была смелой, можно даже сказать – дерзкой, по тем временам, и нужно низко поклониться всем, поддержавшим ее и принявшим непосредственное участие в практическом осуществлении этого замысла. И тут, в первую очередь, следует назвать имя Аарона Шлуша. Он был одним из сыновей Авраама Шлуша, прибывшего на Святую Землю из Алжира в 1838 году. Получив религиозное образование в Иерусалиме, он поселился в Яффе, женился, был уличным менялой, потом освоил ювелирное дело. В 1867 году в его доме была открыта синагога и ешива. Став богатым человеком, Шлуш принялся скупать земли севернее Яффы. Осуществлять подобные сделки удавалось тогда далеко не всем – турецкие власти препятствовали этому. Однако, у Аарона сложились хорошие отношения с влиятельными арабами – мусульманами и христианами, и не секрет, что личные связи, в любые времена, помогали продвигать дела. Известно, что в 1883 году Шлуш решил построить дом для своей семьи за пределами Яффы, и начал заниматься этим. Однако, участок, выбранный для строительства, находился в существенном отдалении от зданий городской черты, и члены многочисленной семьи Аарона, попросту, отказались переезжать на новое место, не осознав, что им предоставляется шанс сделать шаг в будущее. И тут к Шлушу обратился Роках, и в результате недолгих переговоров, Аарон, на льготных условиях, продал свой земельный участок сообществу «Эзрат Исраэль», присоединившись к проекту создания первого еврейского района вне Яффы. Причем, всю вырученную от продажи сумму Шлуш вложил в сооружение новой синагоги. В 1887 году (за 22 года до рождения Тель-Авива), 48 семей, объединившись в кооператив, приступили к застройке нового квартала, получившего название «Неве-Цедек» («Обитель Справедливости»). Примечательная деталь: так квартал был назван из суеверных опасений. Дело в том, что ранее уже предпринималась попытка начать строительство за пределами Яффы, она, однако, не увенчалась успехом.
Чтобы обойти законы, установленные турецкими властями относительно продажи и купли земель, Аарон Шлуш продолжал оставаться фактическим владельцем участка, проданного им организации «Эзрат Исраэль». Но в своем завещании Шлуш распорядился передать землю, на которой поднялся Неве-Цедек, пользователям, без каких-либо выплат с их стороны. Дома были построены в три ряда, один возле другого. Плотность застройки имела большой практический смысл. Она усиливала защиту от вполне возможных грабежей, а также позволяла достаточно быстро сообщать соседям об экстренных происшествиях, к которым все должны были находиться в готовности. В каждом из домов оборудовалось по две комнаты, по два балкона, кухня и туалет. Кроме того, перед каждым домом сооружалась небольшая площадка, отгороженная бетонной стеной. Уровень санитарии в Неве-Цедеке был значительно выше, чем на многих тесных улочках старой Яффы. Да и с эстетической точки зрения, дома в новом квартале выигрывали – на фоне обветшавших городских, и неспроста газеты, издававшиеся в ту, далекую пору, в Эрец Исраэль называли «Неве-Цедек» «Парижским кварталом». Две из образовавшихся в районе этом улиц получили имена Шимона Рокаха и доктора Менахема Штейна.
Улица Роках ныне весьма примечательна. По ней водят группы туристов, а рассказы экскурсоводов могут занять и целый час. К примеру, в одном из домов там проживала семья Шломо и Ривки Абулафия. Род главы семейства происходил из Испании, а Ривка была дочерью Якова Переца, одно из основателей Ришон ле-Циона. Шломо и Ривка стали участниками знаменитой «ракушечной лотереи», войдя и число шестидесяти шести основателей Тель-Авива – города, рожденного из «песка и мечты». В том же доме комнату на втором этаже долгое время снимал приехавший на жительство из Галиции Иосиф Шмуэль Чачкес, будущий лауреат Нобелевской премии по литературе, получивший мировую известность, как Шай Агнон. Известно, что Шимон Роках был одним из первых читателей произведений, выходивших из-под пера «квартиранта». А сам Иосиф, по рассказам, был неравнодушен к одной из дочерей Аарона Шлуша, чья семья переселилась-таки в Неве-Цедек, и дом их находился, как раз, напротив того, где жил и творил Чачкес. Молодые люди познакомились, но развития их отношения, судя по всему, не получили. А комнату в доме, где он провел немало дней и ночей, Шай Агнон подробно описал в одном из своих произведений: «Здесь пять окон. В одном из них видно огромное море, нет ему границ. В другом окне — зелень бескрайних «пардесов» (цитрусовых садов). В следующем окне виднеется долина, по которой проходит железнодорожное полотно. Еще одно окно смотрит на пустошь, где чуть позднее начнет расти Тель-Авив. И последнее окно выходит на Неве-Цедек». Признаться, так и хочется подняться на второй этаж этого здания, войти в комнату, которую занимал прославившийся писатель, взглянуть в окна, и сравнить сегодняшние реалии с теми, ушедшими в прошлое. Еще один из домов на той же улице интересен тем, что в нем открыл механическую мастерскую Леон Штейн, родной брат упомянутого доктора Менахема Штейна, явившегося одним из основателей Неве-Цедека. С основанного им затем предприятия, собственно говоря, начала свое развитие еврейская промышленность в Палестине.
В данной связи, важно добавить: в Неве-Цедеке построены были не одни только жилые дома, но также и промышленные объекты – предприятие по выпуску стройматериалов (хозяевами ее были член семьи Шлуш), завод Леона Штейна, наладивший производство литейного и бурового оборудования, свечная фабрика, пекарня и прочее.
Еще один дом, принадлежавший, в те годы, семье Шульман, принял троих квартиросъемщиков. Были это литератор и издатель Йосеф Ахаронович, редактировавший газету «Молодой рабочий», его супруга – Дебора Барон, новеллист, выступавшая за эмансипацию еврейских женщин и Йосеф Хаим Бреннер, прозаик, поэт, критик, переводивший на иврит произведения русской и мировой литературы. Судьбы этих людей сложились по-разному. Во время Первой мировой войны Ахаранович и его жена оказались в числе евреев, высланных турецкими властями из Яффы. Впоследствии, по возвращении супругов, Ахаранович стал основателем и руководителем банка «Апоалим». А Йосеф Бреннер в 1921 году трагически погиб, став одной из жертв еврейского погрома, учиненного арабами в Яффе. Как известно, в память о нем, в 1928 году был назван кибуц, основанный близ Реховота.
В «Неве-Цедеке» действовали три синагоги. Вообще, в ту пору, шутя, утверждали: в Эрец Исраэль есть три категории евреев: сефарды, ашкеназы и евреи Яффы. Но в каждой шутке есть доля правды. Приложив немало усилий, Шимон Роках, в 1890 году, добился объединения руководимой им ашкеназской общины с исторически существовавшим сефардским сообществом, и возглавил единую еврейскую общину Яффы. Здание первой из трех упомянутых синагог – «Мареот а-Сулам», как раз, и находилось на нынешней улице Роках. Построили ее в 1910 году, с высокими потолками, арочными окнами, настенными росписями. Впечатляюще выглядел фасад – с балконом и лестницей, которая вела в женскую часть молельного дома. «Мареот а-Сулам» служила центром по изучению каббалы, там создались комментарии к знаменитой книге «Зоар».
Особо следует рассказать о доме под номером 36, где проживала семья самого Шимона Рокаха. В какой-то период дом этот, представлявший несомненную историческую ценность, был, тем не менее, продан.
Поистине великое дело совершила внучка Шимона – скульптор Лея Маджаро-Минц (урожденная Моджаровская). Она, на свои сбережения, выкупила дом, связанный с историей ее семейства, переоборудовав его в музей и поселившись, после ремонта и реставрации, на втором этаже здания. В свое время, Лея окончила иерусалимскую Академию искусств «Бецалель», а впоследствии и преподавала в ней. Она возвратила в этот дом дух гостеприимства – в нем всегда готовы были принять, выслушать, посодействовать, в меру возможностей, да еще и накормить – чему сохранилось немало свидетельств. Музейная экспозиция включает в себя мебель, домашнюю утварь, одежду, типичные для конца 19-го – начала 20 века, фотографии, другие архивные материалы. Посетителем предлагается посмотреть небольшой фильм, посвященный истории создания Неве-Цедека. В здании хозяйка разместила также коллекцию своих скульптурных изваяний, выполненных в стиле примитивизма. Лея Маджаро-Минц была удостоена чести зажечь один из факелов на церемонии, посвященной 61-му Дню Независимости Государства Израиль в 2009 году – в год 100-летия Тель-Авива. Женщина дожила до 96 лет и ушла из жизни в феврале 2020 года.
Со временем, за Неве-Цедеком закрепилось прозвище: «Колыбель Тель-Авива». Район сильно пострадал в период Войны за Независимость в 1948 году. И далее он продолжал приходить в упадок, вплоть до того, что в 1960-х годах был поставлен вопрос о сносе старых зданий и полной перестройке «Неве-Цедека». Вынашивалась идея: создать там финансовый центр Тель-Авива, некое израильское подобие нью-йорского Манхэттена. На этот счет возникла широкая общественная дискуссия, и, в итоге, городские власти Телль-Авива склонились к решению отреставрировать старую часть Неве-Цедека, дабы сохранить ее, как памятник истории. После того, как часть этих работ была проведена, в квартале стали селиться творческие люди – их привлекала особая атмосфера улиц, где веяло стариной, да и цены на жилье там, образно говоря, «не сильно кусались». Часть зданий была объявлена памятниками культуры, а на месте тех, что решено было снести, строились новые, но при обязательном сохранении стиля прежних строений, не нарушая, что принципиального важно, общего внешнего облика «Неве-Цедека».
Но вернемся из дня сегодняшнего в те годы, на которые пришлась жизнь и деятельность Шимона Рокаха. Известно, что активисты его общественной организации обеспечивали охрану купеческих обозов, направлявшихся из порта Яффы в Иерусалим. В 1900-х годах Роках создал и возглавил первую кооперативную компанию по сбыту цитрусовых, и она сыграла важную роль в развитии этого направления сельскохозяйственного производства в Эрец Исраэль. Роках стал одним из первых, оценивших важность экспорта израильских цитрусовых, и они, со временем, завоевали славу далеко за пределами страны. Никто иной, как Шимон Роках убедил руководство английской судоходной линии «Аллерман и Мосс Лайн» впервые открыть линию из Яффо в Ливерпуль и Глазго — для вывоза и продажи цитрусовых. В ту пору жителям еврейских поселений в Палестине и в голову не могло прийти, что еврейская компания получит право на коммерческую деятельность в порту Яффы, считавшемся арабским. В 1905 году Шимон участвовал в создании фруктового сада, который был самым большим в Эрец Исраэль, занимая площадь около 650 дунамов у реки Яркон.
А еще стоит упомянуть о том, что в годы Первой мировой войны, усилиями Рокаха, многие его единоверцы избежали мобилизации в турецкую армию. Он направлял собратьев на «альтернативную» службу: они занимались поставками дров, которые использовались, из-за нехватки угля, на паровозах, перевозивших эшелоны с грузами военного назначения. Свои деловые контакты и обширные личные знакомства, в том числе – с чиновниками из турецкой администрации и с арабскими шейхами, Шимон умело использовал в интересах еврейской общины Яффы и всего еврейского ишува Палестины. Он не только обладал даром предвидеть будущее, но работал на него в своем настоящем.
Шимон Роках скончался в феврале 1922 года в Вене, куда, с сильно пошатнувшимся здоровьем, отправился на лечение. Прах его покоится на кладбище Трумпельдор в Тель-Авиве. Необходимо рассказать об одном из сыновей Шимона – Исраэле. Родился он в Неве-Цедеке. Освоил профессию инженера-электрика, но занялся общественной деятельностью, в которой весьма преуспел – унаследовал, надо полагать, таланты отца – прирожденного организатора и руководителя. Исраэль Роках стал заместителем Меира Дизенгофа в тель-авивской мэрии, а потом, после смерти легендарного мэра, и руководителем муниципалитета Тель-Авива. Он удостоился, за успешную работу, звания Офицера Ордена Британской империи, но, впоследствии, британские мандатные власти арестовали Исраэля и он провел несколько месяцев в заключении, по подозрению в оказании помощи боевому еврейскому подполью (аресту тогда подверглись и другие еврейские муниципальные лидеры). С 1952-го по 1954 годы Роках занимал пост министра внутренних дел в израильском правительстве, являлся депутатом Кнессета – с первого по третий созыв, причем, в Кнессете третьего созыва выполнял обязанности заместителя спикера. А еще Исраэль Роках возглавлял всемирное движение «Маккаби». Его не стало в 1959 году, и он также был похоронен на тель-авивском кладбище «Трумпельдор». В 2008-м в Израиле была выпущена почтовая марка с его портретом. Имя Исраэля Рокаха носит одна из площадей в Тель-Авиве. Так хранят память об этой семье площадь сына и улица отца.
"Новости недели"
