Складывается ощущение, что эта война взорвала какой-то глубокий нарыв в душах многих казавшихся адекватными знакомых, и весь гной выпрыснуло наружу
Майя ГЕЛЬФАНД
Позвонила знакомая. Она меня помнит с рождения, если не раньше. Сочувственно спросила, как мы тут.
— Да ничего, — бодро отвечаю. — За последние сутки четыре раза ходили в бомбоубежище. И это еще хорошо, что оно у нас свое. А людям приходится бегать с детьми и со стариками в общественные укрытия — вот им действительно туго. А мы привыкшие, нас хуситы уже год ночными обстрелами изводят.
Она поохала для приличия и говорит:
— Так это они, наверное, специально ночью стреляют. А то днем люди на работе. Если попадут куда-то по военному заводу, то жертв больше будет…
От такой неожиданной версии я оторопела.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
— Так ночью же люди спят! Дома! А они по жилым кварталам херачат!
Она не сдается.
— Ну вы же сами на них напали…
— На кого?
— Ну на иранцев. Вот они и защищаются.
Чувствую, как челюсть моя ползет вниз.
— Как это сами? Они уже сорок пять лет пытаются нас уничтожить. Не хватало, чтобы у них еще ядерная бомба появилась!
— Ну а что, вам можно, а им нельзя? — задиристо спрашивает она.
— Нам можно. Потому что мы ведем войну за выживание. А им нельзя, потому что они ведут войну на уничтожение.
Слышу в трубке какое-то жевание. Как будто бы ее подмывает что-то сказать. И она меня не разочаровывает.
— А они тоже ведут войну за выживание.
— Чье?
— Палестинского народа.
Тут моя челюсть окончательно падает.
— Какого-какого народа? Это того народа, который рано утром ворвался нашу территорию, вытаскивал людей из кроватей и тащил в туннели? Это того народа, который насиловал, грабил, терзал и расстреливал из гранатометов? Это тот самый народ, который душит младенцев руками и подкидывает чужие трупы?
— А вы сколько младенцев убили? — выстреливает она последним козырем. — А вы сколько больниц разбомбили? Что вы думаете, они вам это простят? Вы сами нарываетесь.
Тут даже мое ангельское терпение закончилось. Попрощались сухо. Видимо, больше звонить друг другу не будем.
У меня иногда складывается ощущение, что эта война взорвала какой-то глубокий нарыв, и весь гной выпрыснуло наружу. Даже люди, которые, казалось бы, должны нас поддержать или хотя бы понять, вдруг оказывается на стороне тех, кто пытается нас уничтожить. Что это? Ненависть, зависть, обида? Не знаю. Наверное, всё вместе.
Печально это всё…
