Внимая многомудрым и проницательным экспертам с панели
Слава ШИФРИН
Телевизор я не смотрел лет 20. Но тут у нас началась война. Дети в армии, неделями от них нет никаких сообщений. Что в стране происходит, непонятно. Настоящее страшно, будущее туманно. Слухи заменяют факты, вера заменяет логику, убеждённость заменяет анализ, интуиция, как говорил классик, заменяет информацию. Во время войны возникает острая необходимость в надёжных, правдивых, не ангажированных источниках информации.
Дедушка мой, да будет благословенна его память, завещал мне не доверять всяким Телеграмм/Фейсбук/Ютуб-каналам и в любой непонятной ситуации включать телевизор.
"Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, — говорил мне дедушка, — она одна нам поддержка и опора — великая, могучая, правдивая и свободная — программа "Время".
"В телевизоре зря говорить не станут", — усвоил я с детства.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Где-то в недрах кладовки я отыскал маленький, тусклый, словно оконце в эскимосской хижине, 75-дюймовый экран. Подключил его к одиноко торчащим из стены проводам. Отобрал у собаки недогрызенный пульт. Нажал на западающую красную кнопку и…
Как изменилось наше телевидение за последние четверть века! Я помнил, что помимо Первого — государственного канала, у нас есть Второй — коммерческий. Сейчас, оказывается, нет ни того, ни другого. А вместо них какие-то двухзначные: 11, 12, 13, 14… На каком канале теперь вещает Хаим Явин*? Куда подевался Дуду Топаз**?
И вместо ток-шоу Дана Шилона*** на всех каналах что-то жарят, парят, обваливают и начиняют. Плотный потный молодой человек, похожий на штангиста Василия Алексеева и сосредоточенный, как Алексеев перед своим знаменитым толчком на Монреальской олимпиаде, порывисто дышит, закатывает глаза к небу, хлопает себя по плечам, бормочет какие-то заклинания. Затем медленно подходит к снаряду, то есть, к плите и… решительно вбухивает ложку паприки в кастрюлю с каким-то варевом. Аплодисменты болельщиков, крики "Он сделал это!", слёзы старушки-матери и полный нежности и гордости взгляд жены.
На другом канале уставшая, но довольная, словно Плисецкая после 32 фуэте, девушка с сиреневыми волосами и колечком в носу демонстрирует жюри свой упаренный кабачок. Председатель жюри — брутальный небритый мужчина, чем-то напоминающий Аль Пачино (он выглядит так, как выглядел бы Аль Пачино, если бы не стал актёром), препарирует кабачок, отламывает маленький кусочек, макает его в сиреневый, гармонирующий с волосами девушки соус, кладёт кусочек в рот, причмокивает от удовольствия и сообщает девушке, что с этого момента жизнь его делится на два периода: до того, как у него во рту побывал её кабачок, и после. Все рыдают от счастья.
Выяснилось, что у нас есть русскоязычный канал! Ярко раскрашенная ведущая, бешено вращая глазами и делая неправильные ударения в ивритских названиях, задаёт вопросы приглашённым в студию экспертам. Приятно было увидеть среди "экспертов" знакомые лица. То есть, когда мы накануне встречались на пикнике, я не мог предположить, что жарю мясо с военными, политическими и экономическими "экспертами". С той же уверенностью, с которой они вчера убеждали меня, что "жАра от углей достаточно, можно уже класть кебабы", сегодня "эксперты" дают прогнозы относительно вступления Америки в войну.
Оказалось, что у русскоязычного канала есть даже свои "корреспонденты на местах".
— Геннадий, вы меня слышите? — вопрошает ведущая и смотрит куда-то вверх.
Дым, треск, шум. На экране появляется "наш собственный корреспондент" — в малиновой бронежилетке и каске на босу ногу.
— Шоб я вас так видел, как я вас слышу, — успокаивает он ведущую.
— Геннадий, шо можете сообщить нашим телезрителям за ракету?
— Таки она упала…
Ну и главным телевизионным жанром, важнейшим, так сказать, из искусств во время войны является "пАнель". Именно "пАнель", а не "панЕль" — с ударением на первый слог. "ПАнель" — это круглый стол, за которым собираются отставные генералы, вышедшие в тираж политики, эксперты на все руки и, конечно, журналисты всех мастей. То есть, отличие первой древнейшей профессии от второй — всего лишь в ударении.
— Израиль не начнёт наземную операцию, — обещает стриженный бобриком генерал, вошедший в Книгу Рекордов Гиннеса тем, что умудрился одновременно, в прямом эфире участвовать в пАнелях на пяти каналах (не считая радио). — Я прекрасно знаю Газу, я служил там с декабря 1978 по январь 1979-го. Наземная операция в Газе невозможна с технической, политической и военной точек зрения.
Через два дня наши сухопутные силы вошли в Газу.
— Больницу "Шифа" атаковать невозможно! — пугает сухопарый морщинистый генерал, вышедший в отставку в 1986 году. Он нервно, словно конь в узде, трясёт головой: ему явно натирает шею воротник пиджака, последний раз надёванного 25 лет назад на свадьбу внука. — Мировое сообщество не позволит этого сделать.
Через три дня наши захватили "Шифу".
— Мы никогда не войдём в Рафиах, — предрекает бывший депутат бывшего Дворянского собрания, а ныне — председатель фонда "Миру мир, войны не нужно".
Через неделю взяли Рафиах.
— Филадельфийский коридор — это миф. В нём нет никакого стратегического смысла, — продолжает отставной политик. — И овладеть им невозможно: Египет никогда на это не согласится.
— А зачем нам вообще нужен коридор? Да ещё в Филадельфии? — спрашивает журналист-"международник" — Филадельфия — это ведь в Канаде?
Через две недели наши войска полностью контролировали коридор.
— А теперь послушаем нашего эксперта, нашего специалиста-ливаниста, — утробным голосом предлагает красивая ведущая и драматично прищуривает единственный глаз (второй её глаз никто не видел — он всегда закрыт спадающим на лицо локоном). — У нас в студии заведующий кафедрой Сирии и Ливана Нетанийского филиала Бат-Ямского института усовершенствования водителей большегрузных самосвалов — доктор Йорам Хилбаллюк.
— "Хизбалла" — это вам не ХАМАС. "Хизбалла" — это серьёзная армия, — поднимает палец доктор. — По моим сведениям (он косится на экран своего мобильного телефона, как будто оттуда сейчас польются сведения), у "Хизбаллы" сто миллионов триста миллиардов 256 тысяч ракет средней, дальней и ой-вай-вой-какой дальности. А также боевые слоны, боевые бегемоты и дротики с наконечниками из акульих зубов, пропитанные ядом кураре.
— Гевалт! — восклицает пАнель и истошно крестится. — Мы не можем воевать на два фронта. Война с "Хизбаллой" — это самоубийство. Их ракеты сотрут с лица земли Хайфу. (Почему-то все апокалиптические сценарии в Израиле заканчиваются гибелью Хайфы).
Через две недели наши войска вошли в Ливан.
Кстати, о мобильных телефонах. Сидящие на пАнели всё время пялятся в экраны своих телефонов. "Эксперты" демонстративно не слушают коллег, а когда доходит очередь до них самих, отрываются от экранов и с загадочным видом произносят: "Как сообщил мне высокопоставленный источник в руководстве нашей армии/разведки/дипкорпуса…". Откуда у них у всех такое количество "высокопоставленных" источников? Или это один и тот же "источник", который целыми днями сливает журналистам информацию? Ещё я не понимаю: если информация секретная, то сообщать её журналистам — уголовное преступление, а если не секретная, зачем вся эта конспирация? А может загадочный «источник» — это просто открытый для всех телеграм?
При этом камеры никогда не показывают крупный план телефонов. Наверное, боятся конфуза: вместо секретных сообщений общественность увидит на экранах "экспертов" компьютерную игру, в которой гномик в красном колпаке убегает от злых викингов. А во время спичей коллег "эксперты" остервенело нажимают на кнопки не потому, что посылают срочные сообщения в секретный бункер, а потому что пытаются наконец-то пройти самый сложный, 64-й уровень).
— Израиль не решится убить Насраллу, — заявляет специалист-насролог. — Вообще, это очень опасно — трогать политических и религиозных лидеров.
Так никто Насраллу не трогал. После удара многотонной бомбы там трогать было нечего.
— Воевать с Сирией невозможно! Там же российские военные базы, российские аэродромы. Русские как вдарят по нам! Это же Третья мировая война! Это же Сталинград!.. (Правильно, и "сотрут Хайфу с лица земли").
Вошли в Сирию, всё зачистили, сирийская армия развалилась, Асад сбежал. И русские ушли без единого выстрела (боюсь предположить: может с ними заранее договорились? Может, у нас есть какие-то секретные каналы, о которых не знают даже на пАнели?!). И даже не отменили гастроли ансамбля балалаечников из Нижнего Тагила и лекцию об искусстве плетения лаптей в доме культуры КГБ, что на улице Яркон.
— Израиль никогда не решится атаковать Иран! Америка не позволит! Трамп у нас за спиной с иранцами уже обо всём договорился! Нас предали! Даже, если мы ударим по Ирану… А если Иран ответит? Это же сотни тысяч убитых и… Правильно! Хайфа, стёртая с лица земли.
Наша авиация атаковала военные и ядерные объекты в Иране. Неделю уже утюжат Тегеран и окрестности. Уничтожили всё иранское армейское руководство. Ждут отмашки приняться за политические руководство. Америка с нами. Европа неохотно, но тоже поддерживает. Россия осуждает, но пальцем не пошевелит, чтобы спасти союзника. Руководитель Китая вычеркнул из своей записной книжки телефон Хомейни, потому что китайская пословица гласит: "Кто держится за обкакавшегося партнёра, тот сам какашкой станет". Арабы рады, что евреи мочат персов. Красавица-Хайфа стоит.
Как дальше будут развиваться события, неясно. Сегодня обещают тяжёлую ночь. Пойду включу телевизор. Они в телевизоре точно знают. В телевизоре врать не будут!
___________________________
* Хаим Явин — главный израильский телеведущий с 60-х по 2000-е годы. В 2008-м вышел на пенсию
** Дуду Топаз — известный израильский актёр, шоумен, телеведущий. Покончил с собой в 2009-м
*** Дан Шилон — израильский телеведущий 80-х — 90-х годов. Ушёл с телевидения в конце 90-х
Автор – израильский экскурсовод и краевед
