Что хочет сообщить Авраам Линкольн Бараку Обаме?
Майкл КОРРИНДЖ, Нью-Йорк
Раньше ей не снились черно-белые сны. Для нее вообще когда-то было открытием, что некоторые из окружающих не видят цветных снов; она не представляла, что подобное может происходить. Но этот сон был черно-белым, даже серо-белым. Он будоражил, манил, и нес в себе какое-то предупреждение. Скорее всего, об опасности. Обычно сны нас предупреждают о грядущем, иногда возвращают в прошлое, но редко когда связаны с происходящим. Черно-белый сон исходил из возникающей ситуации — оставалось лишь только открыть глаза…
И она их открыла. За столом, возле ее компьютера, сидел мужчина и с любопытством вглядывался в монитор, выясняя, на какие именно сайты она заходила в последнее время. Почувствовав на себе взгляд, он мгновенно обернулся. У незваного гостя это получилось легко, стремительно и бесшумно. Словно, он всю жизнь посвятил тренировкам подобного трюка.
— Доброе утро, госпожа Руперт! — вежливо поприветствовал ясновидящую, консультирующую ряд серьезных федеральных организаций, незнакомец, но без обязательно-формальной улыбки, которая как раз подошла бы к его стандартному лицу, лишенному выразительных черт. Хозяйка знала, кому принадлежали такие лица, и сразу, даже не применяя свой дар, поняла, с кем примерно имеет дело.
— Вот и чудненько, — тут он улыбнулся, показав, что обладает отменным шестым чувством. — Не надо будет предъявлять документов. Буду краток — время не ждет. Мы навели справки, получили самые блистательные отзывы, и решили приобщить вас к решению одной очень важной, проблемы. Вы не против? Впрочем, тут не может быть никаких возражений. Простите за неудобства! Генри, пожалуйста!
И Руперт почувствовала, как проваливается куда-то в бездну. Несколько секунд она все еще пыталась нервным напряжением удерживать себя в полном сознании, но нечто, возникшее снаружи, было намного сильнее ее наивного противодействия…
* * *
Очнулась Беатрис Руперт в светлой комнате, сидящей в мягком коричневом полуовальном кресле.
Напротив нее находился улыбчивый человек в очках, лицо которого не раз в последние полгода мелькало на экранах телевизоров. В основном, на втором плане.
— Простите, Беатрис, — виновато развел руками он, — ребята из нашей службы безопасности привыкли действовать прямолинейно и топорно, но что с ними поделаешь? Такова система.
Провел рукой по лбу, будто смахнув капельки пота, и продолжил:
— Мы навели о вас справки, получили самые блистательные отзывы, и решили… Кажется, вам все это уже говорили? Нет, у этого недотепы поганая привычка запоминать чужие фразы и применять их при первой же возможности. Все-таки придется убрать его из первой команды.
— Где я? — оглянулась Руперт.
— Ну как это — где? — с явным неудовлетворением переспросил улыбчивый очкарик. Подобная разочарованная гримаса проступает на детской мордашке, когда в пачке с леденцами вместо обещанного сюрприза ничего не оказывается. — Вы еще не поняли?
— Это — пригородная резиденция?
— Верно, — немного успокоившись, кивнул собеседник. — Она самая. Правда, президент тут не часто бывает.
— Чем меня оглушили?
— Не беспокойтесь. Совершенно безвредный препарат, не затрагивающий вашу нервную систему и не влияющий пагубно на организм. Действие проходит через полтора часа без каких-либо последствий.
— Ясно. Общепринятая практика?
— Увы. Мы вынуждены прибегать иногда к подобным приемам. Ради конспирации и прочих формальностей.
— О чем пойдет речь?
— Возможно, о недоразумении, возможно, о неком феномене, выходящим из привычных рамок. В этом вы и могли бы помочь нам разобраться.
Улыбчивый собеседник поправил левой рукой дужку очков, и на несколько секунд задумался.
— Система защиты от гипнотического воздействия, применяемая специалистами из Лэнгли, — заметила Руперт, — не работает при встречах с ясновидящими. Наоборот, все, что вы усиленно пытаетесь скрыть, выходит наружу. То же самое, если бы вы посадили меня за первый стол учебной аудитории, а сами принялись писать на доске свои секреты. И о фонде Федерика, и о налоговых декларациях, и о позавчерашнем разговоре с сенатором Уикстоном…
— Простите идиота, — скривил губы собеседник. — Парни из ЦРУ заверяли нас в эффективности методики. Надеюсь, что почерпнутые вами сведения не выйдут за пределы этого кабинета?
— Они не угрожают национальной безопасности и не представляют для меня какой-либо ценности, — улыбнулась Беатрис, — я ведь не служу в налоговом ведомстве.
— И слава богу, — кивнул очкарик. — Перейду к главному. День четырнадцатого апреля мало чем отличался от других, исключая одно событие. Президент еще в прошлом году, в разгар предвыборной кампании, пообещал подарить своей старшей дочери Малии собачку, и в тот день сдержал слово. Маленький португальский ватердог по кличке Бо был принят в соответствии с официальным протоколом. После чего пару часов вся семья баловалось с песиком. Симпатичная собачка, черный окрас с белой грудкой и такими же лапками. Главное, что ее шерсть не вызывает аллергии, чего мы панически боимся. Все остальное — ежедневная рутина.
Но почему-то, вероятно благодаря возбуждению от общения с животным, президент не мог заснуть. Он вышел из спальни, а было уже около полуночи, и побрел по коридору, желая нагнать на себя сонное состояние. Как обычно, на расстоянии трех-четырех метров от главы государства находились два телохранителя из службы безопасности. Президент прошел по коридору и тут, неподалеку от лестницы, — собеседник быстро развернул план этажа, на котором были заранее нанесены наброски, — увидел блеклую фигуру. Трудно сказать, что ее очертания отличались четкостью, но профиль существа проступал довольно-таки ясно. Президент узнал его…
Очкарик повернулся и указал рукой на висящий на стене портрет.
— Авраам Линкольн? — удивилась Беатрис.
— Собственной персоной. Президент застыл на месте, не осознавая всего происходящего, но спустя пару мгновений видение рассеялось. Тогда он сделал несколько быстрых шагов, оказавшись на том самом месте, где секунду назад видел призрака, — позволю себе применить это слово, — но там уже никого и ничего не было. Ни там, ни где-то поблизости. Все растаяло в полумраке коридора…
— Охранники тоже видели "Линкольна"?
— Они в это время находились вне поля обзора. Видите, тут довольно простой проход и, чтобы не сковывать президента излишней опекой, телохранители несколько "запаздывают" как раз на этом участке. То есть, подтвердить или опровергнуть виденное президентом они не могут.
— И вас интересует — было ли это на самом деле?
— Разумеется. А если это было, то что могло означать?
— Вы задаете непростые вопросы. Мне понадобится немало времени, чтобы попытаться ответить на них. Подчеркиваю — попытаться! Так как никакой гарантии дать не могу. Но для работы мне потребуется посетить Белый дом, порыться в его архиве, понадобится допуск к некоторым архивным фондам, закрытым для простых граждан. Ну, и беседы с историками и экспертами, которые обычно ценят свое время и не готовы к "пустопорожним расспросам".
— Не вижу в этом особой проблемы, Беатрис, — улыбнулся очкарик. — Все, что вам потребуется для прояснения данного инцидента — к вашим услугам. Мой помощница Маргарет Барксли будет сопровождать вас и обеспечит доступ ко всем необходимым данным.
И, улыбнувшись, добавил:
— Вы угадали. Одновременно в ее обязанность входит и контроль ваших действий. Ну как без этого? Видите, и мы, простые смертные, кое для чего годимся!
— Можно приступать? — поинтересовалась Руперт.
— Еще несколько минут. С вами хочет познакомиться Сам. Видите ли, я разъяснял ему, что это не столь важно и существенно, но таков его стиль — все лично, мало кому доверяет, лезет во все дыры. Надеюсь, со временем подобная привычка выветрится, но сейчас нам трудно что-либо изменить. Словом, прошу любить и жаловать — президент США!
Очкарик вышел из кабинета и тут же, словно дождавшись свой очереди за дверью, в помещение вошел лидер нации.
— Здравствуйте! — знакомой всему миру улыбкой встретил он Беатрис и протянул ей руку. — Садитесь, рад вас видеть!
— Взаимно, господин президент, — ответила ясновидящая.
— Вы — молодая женщина, наверно, либерально настроены, стало быть, голосовали на выборах за меня? — Как раз, нет, господин президент. По своим политическим убеждениям я отношусь к левому крылу республиканской партии.
— Отлично, — обрадовался тот. — Среди демократов, особенно в последнее время, у меня появилась масса недоброжелателей. А с республиканцами — надежнее, хотя они и не испытывают ко мне особой симпатии. Уверен, вы разберетесь с этим недоразумением.
И он бросил мимолетный взгляд на висящий на стене портрет.
— Рад был познакомиться, Беатрис Руперт!
— И я, господин президент. * * *
Рослая девушка, напоминающая "заводилу" из "команды поддержки" среднего баскетбольного клуба, радостно сообщила, что она и есть "та самая Маргарет", и поступает в полное распоряжение мисс Руперт вместе с водителем Беном и парнем из службы безопасности Ралли.
— Солидный эскорт, — усмехнулась Беатрис. — Чувствуешь себя особой королевской крови.
— Мы должны обеспечить вам все условия для полноценной работы, — серьезно заявила Маргарет. — И при этом не должны вникать в ее суть. Таково указание.
— Придерживайтесь указаний! — посоветовала ясновидящая. — И все будет в порядке.
* * *
Руперт посетила Белый дом, постояла в нужном коридоре, стремясь прислушаться к чему-то, чуть позже попыталась "войти" в окружающий энергетический фон, но у нее ничего не вышло. Каких-то явлений, связанных с потусторонним миром, обнаружить не удалось. Маргарет, наблюдавшая за ее действиями, скептически заметила:
— Наши эксперты уже обследовали пространство коридора — никаких отклонений от общепринятых норм.
Видимо, девчушка знала гораздо больше, чем ей полагалось.
* * *
Мужчина был недоволен визитом, но заставлял себя быть радушным. Правда, во время разговора с Руперт, его отвлекала Маргарет (особенно ее голые коленки), и ясновидящей не без труда удавалось вернуть хозяина в нужное ей тематическое русло.
— Тут все куда сложнее, чем мы думаем, — уверял автор двадцати популярнейших книг по истории США. — Официальная версия весьма прозрачна: 14 апреля 1865 года, спустя пять дней после окончания войны, Линькольн, закончив с делами, отправился в город, чтобы посетить комедию "Наш американский кузен", пользовавшуюся в те дни большим успехом. Играли ее в театре Форда. Президент прибыл в театр в половине девятого вечера, после начала спектакля, и прошел в свою ложу. Публика приветствовала победителя гражданской войны стоя, и актеры вынуждены были прервать на несколько минут свою постановку.
После чего спектакль продолжился. Все, сидевшие в ложе, были увлечены как самой пьесой, так и блистательной игрой актрисы Лауры Кин, любимицы президента. В это время в ложу осторожно вошел актер Джон Бут с пистолетом в руке. Который, кстати, никогда не скрывал своих политических взглядов: он был на стороне конфедератов и всегда желал им победы. Бут, воспользовавшись шумом аплодисментов и выстрелив президенту в затылок, закричал: "Так всегда будет с тиранами" (лозунг штата Виргиния). Затем выпрыгнул из ложи на сцену и скрылся, несмотря на то, что во время прыжка сломал себе ногу. Все произошло настолько стремительно, что часть публики просто ничего не поняла, решив, что перед ними — удачное продолжение спектакля.
Пуля пробила голову Линкольну и остановилась, не дойдя до правого глаза. Раненного президента доставили из театра в дом напротив, где он и скончался в семь часов двадцать минут следующего утра, несмотря на все старания врачей.
Согласитесь, при ближайшем рассмотрении, вопросов возникает куда больше, чем ответов!
— Каких же? — поинтересовалась Руперт.
— Почему никто не задержал заранее Джона Бута, хотя тот вел себя явно провокационно, говоря о своей ненависти к президенту на каждом шагу и числился зачинщиком расправы над Джоном Брауном, выступавшим против рабства? Тем более что актер состоял в тайной организации конфедератов, кое-кого из которых как раз накануне спектакля арестовали. Уверен, они были посвящены в детали покушения.
Между прочим, за два дня до этого было задержано более пятидесяти человек, тайно пробиравшихся в столицу, чтобы попытаться убить Линькольна. И пусть среди них половина являлись шизофрениками, но мы видим, что тогдашняя служба безопасности действовала вполне исправно. Далее. Линкольна охраняли два опытных телохранителя. Один беспрепятственно пропустил в ложу убийцу Бута с оружием под сюртуком, другой — в самый кульминационный момент — откровенно "засмотрелся" на сцену. Весьма странное поведение для охранников, не правда ли?
И последнее. Джон Бут был убит полицией в перестрелке в 1865 году, причем, после того, как бросил свое оружие с явным намерением сдаться властям…
Ваши комментарии, мисс Руперт?
— Речь шла о широком внутреннем заговоре?
— Скорее всего. Сейчас мы уже не докопаемся до истины. Но еще в тот период ходили разговоры, что в правительстве были люди, опасавшиеся, что Линкольн, на фоне собственной популярности и народной любви, способен заполучить для себя слишком большие полномочия, значительно превышающие президентские функции. Среди оных, как считают историки, выделялся военный министр Стентон, в подчинении которого и находилось общее командование разведкой и контрразведкой северян…
Хозяин снова уставился на коленки Маргарет и, казалось, оторвать его от этого занятия уже будет невозможно.
* * *
— Насильственная смерть всегда порождает проблему "перехода", — сказал Глоувейн, считающийся лучшим медиумом на северо-западе. — Впрочем, Беатрис, вы знаете об этом лучше меня. "Иногда они возвращаются"…
— Но почему именно в Белом доме? Я просмотрела некоторые архивные материалы, относящиеся к последнему периоду жизни Авраама Линкольна, и не могу сказать, что ему была по нраву собственная резиденция! Скорее уж — бывший театр Форда или квартира, в которой он умер…
— Мы говорим о субстанции высокого духа, — пояснил медиум. — Она сама способна выбрать место появления. Тем более, существенное не только для себя, но и для окружающих. Призрак Линкольна волнуют не его личные дела, а заботы государственного характера, отсюда и зона возникновения. Я просмотрел некоторые записи, относящиеся к данному феномену, в наличии которого нет никаких сомнений.
Жена президента Кальвина Кулиджа уверяла, что видела призрак Линкольна в коридоре Белого дома. Премьер-министр Черчилль не мог заснуть в спальне, которую занимал когда-то Линкольн, а любимый пес Рейгана буквально сходил с ума и никак не мог успокоиться, стоило ему оказаться рядом с бывшей комнатой убитого президента…
— Были и другие случаи, не зафиксированные в официальной статистике, — заметила Руперт. — Я просмотрела некоторые архивы, где освещался именно данный вопрос. Вы убеждены, что призрак пытается неким образом оказывать влияние на происходящие события?
— Несомненно. Власть — слишком сладостный наркотик для тех, кто когда-либо прикасался к ней. Особенно, большая власть. И если человек при жизни был вовлечен в этот процесс, то и после смерти его душа будет стремиться в этот водоворот. Вопрос в другом — что несет в себе это послание и кому оно предназначено?
— Здесь у меня нет каких-либо сомнений, — заявила ясновидящая. — Все ясно и просто.
* * *
— Мы больше не нуждаемся в ваших услугах, Маргарет, — произнес улыбчивый очкарик, усаживаясь напротив Беатрис Руперт. — Возвращайтесь к выполнению своих непосредственных обязанностей!
Девушка хмыкнула, вызывающе дернула плечиком, и гордо удалилась.
— У молодежи столько амбиций, — усмехнулся помощник президента, — они спят и видят себя на командных постах… Я внимательно прочитал ваш отчет, мисс Руперт. Но главного, то, что я хотел бы узнать, там нет. И, полагаю, вы оставили свои выводы "на десерт". Если так, то я — само внимание!
— Призрак Линкольна, а у меня нет никаких сомнений, что именно его видел президент, тем более 14 апреля, в день убийства, появлялся в Белом доме неоднократно. Исключительно перед президентами и в судьбоносный период их правления и истории страны, — сказала ясновидящая. — Возьмем, хотя бы, несколько наиболее выразительных примеров из хроники двадцатого века. Кальвин Кулидж видел его перед решающими ошибками, приведшими впоследствии к Великой депрессии. Линдон Джонсон встретил призрак Линкольна того же числа в 1965 году, накануне широкомасштабного вмешательства Америки во вьетнамскую войну, перед Ричардом Никсоном он предстал в 1972-м, перед визитом в Москву, когда тот подписал советско-американские соглашения, повлекшие за собой разрядку напряженности, что, впоследствии, привело к вмешательству СССР в афганские дела, контроперациям ЦРУ и глобальному витку исламского фундаментализма… Можно лишь продолжить список, но, полагаю, вам будет достаточно и этих примеров.
— Вы хотите сказать, что явление Линкольна перед президентом является серьезным предупреждением, попыткой предотвратить крупные ошибки во внешней и внутренней политике?
— Несомненно. Насколько я могу судить, он готов к радикальным решениям, способным изменить многое. Но что возникнет после этого — не тот ли монстр, являющийся к нам по ночам в кошмарных снах?!
Очкарик озабочено почесал затылок.
— Вы доведете мои выводы до президента? — поинтересовалась Руперт.
— Разумеется… Но он привык действовать самостоятельно и мало кого слушает. Да и слушает, к сожалению, тех, кто явно не заслуживает доверия. Боюсь, нас ждут нелегкие времена.
— А когда было легко? — спросила Беатрис.
— Вы правы, — кивнул собеседник. — Постараемся выжить. Америка — великая страна.
Он беспомощно оглянулся и щелкнул пальцами.
— Мы высоко ценим ваше сотрудничество, мисс Руперт и благодарим вас за плодотворную работу и проявленный энтузиазм… Простите за неудобства! Генри, пожалуйста!
И мир вокруг Беатрис растворился в туманной дымке…
* * *
— Я пришла в себя в своей постели, в ночной пижаме. Как будто ничего и не произошло, — сказала мне ясновидящая. — И в памяти возникли какие-то провалы, потому за точность случившегося я не отвечаю. А вдруг это был всего лишь сон в черно-белых тонах?..
Перевод с английского и подготовка к публикации Тимура КРЫЛЕНКО
