Ахуй его знает!

Из цикла "Руссо туристо — облико недоволе": израильские приключения Сонечки

Владимир ПЛЕТИНСКИЙ. Фото автора

С пятилетней хабаровчанкой Сонечкой, умудрившейся разозлить квасного патриота в самолете Хабаровск — Москва, а затем вмешавшейся в сексуальную жизнь пары российских туристов, вы имели возможность познакомиться в публикации "Ревёт и стонет тётя Вера…". Тогда же я пообещал продолжить рассказ о забавных ситуациях, в которые попадали по милости сообразительного чада ее родители Наташа и Саша. Эти истории мне поведала еврейская бабушка Сонечки, мама Александра, проживающая в Беэр-Шеве.

Сегодняшний рассказ будет посвящен однодневному туру, который семейство взяло, уже находясь в столице Негева.

По чьей-то рекомендации бабушка договорилась об индивидуальной экскурсии с бедуином, окончившим один из советских вузов (но, опасаюсь, не имевшим лицензии экскурсовода — впрочем, немолодую женщину данный факт мало интересовал). Сей сын пустыни вернулся в родные края не только с дипломом, но и с женой-украинкой. Поэтому его русский язык был весьма своеобразен — в нем явно ощущались примеси другой славянской мовы, а гэкал он словно запорожец за Дунаем.

Мухаммед, знакомясь со своими туристами, назвал свое настоящее имя, но тут же заметил:

— Можете называть меня Мишей.

Сонечка, оторвавшись от планшетника, с которым почти не расставалась, внимательно посмотрела на бедуина и задумчиво пробормотала:

— Миша и Мухаммед — какая связь? Не дядя Миша, а дядя Муха!

Такое имя жизнерадостному Мухаммеду очень понравилось:

— МалАя дело говорит! Зовите меня Мухой! Только тогда мне придется много жужжать и махать крылушками.

Посмеялись и отправились в путь.

Хабаровчане побывали за один день в Иерусалиме, Бейт-Лехеме (Вифлееме) и Назарете, полюбовались на озеро Кинерет и Ярденит. По дороге "дядя Муха" выдавал им краткие сведения об увиденном, проводил политинформацию о положении арабского населения Израиля, жадных евреях и хороших русских, и всенепременно заводил в сувенирные лавки. Как-то так получалось, что все эти магазинчики были арабскими, так что разговор с торговцами он вел на своем родном языке. И всячески помогал продавцам убеждать Наташу, что вот эти бусы надо обязательно купить, дешевле таких не увидишь, ручная работа, бабушка самого Хасана изготовила! Этикетка "made in China" ни Мухаммеду, ни Хасану не мешала расхваливать товар. Примерно такие же сцены повторялись и в других лавках. Несколько раз женское сердце дрогнуло, а Саша без колебаний открывал бумажник перед возжелавшей не слишком дорогих покупок супругой.

Сонечка к церквям отнеслась индифферентно, возле Стены плача с интересом понаблюдала за молящимися и спросила, почему шапочки надевают только мужчины и мальчики, в сувенирных лавках интересовалась исключительно стеклянными колбочками (одна из них была ей куплена), на Кинерете посокрушалась, что не захватила с собой "кояблик" (у нее в детской на шкафу стоит макет парусника, привезенный родителями из Генуи). Когда легли на обратный курс, задремала.

В какой-то момент Наташа попросила "дядю Муху" устроить "пипи-стоп". Минут через десять "приземлились" на какой-то автозаправке, но туалет оказался закрыт. Мухаммед отправился на поиски ключевладельца. И тогда Сонечка уверено произнесла:

— Ахуй его знает!

— Сонечка, кто тебя научил таким словам? — возмутилась Наташа, не придав значения тому факту, что в услышанной фразе ей была бы привычнее вопросительная интонация.

— Каким словам? — удивилась девочка. — Дядя Муха пошел искать дяденьку, у котойого ключи, вот я и думаю, что он его знает.

— Но ты же произнесла совсем другое слово…

— А, мамуля, ты что, не слышала, что все дядю Муху зовут Ахуем?

— Не-ет…

— Ты же меня учила внимательно слушать и замечать даже самое маленькое! — наставительно произнесла Сонечка. — А сама такое не заметила!

— Не говори больше это нехорошее сло… — начала было Наташа, но тут ее перебил муж:

— Натаха, а ведь Соня-засоня права, Муху продавцы так и называли. Интересно, почему? Не может же быть, что они его обзывают — он же им клиентов доставляет…

Исполнив долг перед природой, Саша подошел к Мухаммеду:

— Слушай, а что такое "ахуй", почему тебя так все называют?

— По-арабски "ахуй" — это брат, — расхохотался бедуин. — Точнее, мой брат, или как ваши говорят, братан. А ты что, про другое слово подумал, а?

Уже в Беэр-Шеве Наташа и Саша попросили Сонечку не использовать арабское слово "брат", когда они вернутся в Хабаровск. Она пообещала. Но на следующий же день после возвращения, когда у них собрались гости, во всеуслышание через весь стол сказала своему кузену, двенадцатилетнему Игорю:

— Игойок, а знаешь, кто ты? Ты мой двоюйодный ахуй!

Ревёт и стонет тётя Вера…