Кто такой Зеэв Бен-Дерех и какое отношение он имеет к президенту России
Борух ЦУКЕРБАХЕР
Во время одного из визитов израильского премьера в Москву на правительственном сайте kremlin.ru появилась весьма странная фотография. На ней были запечатлены Владимир Путин и Биньямин Нетаниягу, рассматривающие экспозицию в Музее толератности. А рядом с главой израильского правительства стоял человек, явное сходство которого с российским президентом не могла скрыть даже солидная борода. Ну и нос с характерной горбинкой тоже отличал их.
Я на всякий случай сразу же скопировал эту фотографию на свой компьютер — и поступил благоразумно: уже через несколько минут она исчезла с сайта, а спустя полчаса была заменена на другую.
Фотография исчезла — но загадка осталась. Кто же этот странный человек, одетый как ортодоксальный еврей?
Один мой коллега постоянно анализирует внешность, одежду и манеры Путина, стремясь доказать, что в разных местах присутствуют разные люди. Согласно его теории, у Владимира Владимировича не менее пяти двойников. Но, если это так, зачем столь откровенно расшифровывать одного из них?
— Нет, это не двойник, — внимательно изучив фотографию, покачал головой сторонник теории конспирации. — Он и ростом чуть ниже, и явно более плотного телосложения, чем его сменщики. Такого едва ли на люди выпустят под видом президента РФ.
— Так кто же это по-твоему?
— Ищи следы в Дрездене, — загадочно изрек журналист. — Многое берет начало оттуда.
Я решил действовать в двух направлениях. Во-первых, попробовал выйти на людей, сопровождавших Нетаниягу в той поездке, а, во-вторых, стал изучать дрезденское досье российского лидера.
Все, кто входил в премьерскую свиту, вели себя как партизан на допросе. Мол, не видели такого и, конечно же, не знаем, кто он. Кто-то посоветовал выйти на администрацию российского президента и на приближенных главного раввина РФ Берла Лазара. Ответом из этих структур было молчание.
Прошло несколько месяцев, и вдруг раздался телефонный звонок с незнакомого номера. Некто с сильным американским акцентом спросил меня по-русски, почему я так заинтересовался его персоной. Поняв, что разговариваю именно с тем самым человеком, на которого на фотографии столь выразительно смотрит Путин, я откровенно объяснил причины своего любопытства.
— Ну что ж, наверное, настало время извлечь все скелеты из шкафа, — помолчав, сказал мой визави. — Вы готовы встретиться со мной там, где не будет лишних ушей и глаз?
Набережная Ашдода в холодный мартовский день — идеальное место для конспиративной встречи. Я заметил моего телефонного знакомца издалека — его чуть грузноватая фигура в лапсердаке и широкополой шляпе выделялась на фоне свинцовых волн Средиземного моря.
Протянув мне руку, он представился:
— Зеэв Бен-Дерех.
При ближайшем рассмотрении он оказался куда моложе, чем на фотографии. Лишь седые волосы и борода старили его. Как потом рассказал мой собеседник, он поседел совсем юным, выполняя крайне опасное задание во время службы в спецназе ЦАХАЛа.
Я с интересом рассматривал Зеэва. Да, сходство несомненное.
— Вы случайно не тайный брат Путина? — спросил я без обиняков.
— Тайный, но не брат, — улыбнулся Бен-Дерех. — Я его тайный сын.
От неожиданности я начал заикаться. Но в конце концов взял себя в руки и принялся расспрашивать Зеэва о истории его появления на свет.
— Моя мама в то время работала в дрезденском бюро Штази. О том, что она на самом деле является агентом ЦРУ, "Моссада" и действовавшей подпольно польской "Дефензивы", знал только начальник Главного управления разведки Министерства государственной безопасности ГДР Маркус Вольф. Именно дядя Миша и пристроил ее туда — он понимал, что социалистический лагерь умирает и готовил пути к отступлению, а его дальняя родственница, принятая им на работу, имела хорошие связи в самых высоких кабинетах.
В один прекрасный день в этом невзрачном здании на Баутценер-штрассе появился директор дрезденского Дома дружбы СССР-ГДР Владимир Путин, про которого знали, что это прикрытие сотрудника резидентуры, возглавляемой полковником Лазарем Матвеевым. Мать Зеэва, получившая задание от настоящих хозяев завербовать русского резидента, пустила в ход все свое обаяние. Поначалу Путин проявлял стойкость, показывал ей фотографии жены и детей, живших тогда в пятиэтажке на Радебергер-штрассе, 101, рассказывал о моральном облике советского человека.
Пару раз Путин подвез коллегу на своей "шестерке", а потом кто-то настучал его жене и та устроила сцену ревности. Хотя тогда никакого повода еще не было.
А потом…
— Ну вы же понимаете, что и сердце резидента КГБ не камень, — несколько смущенно сказал Бен-Дерех. — Да и мама была не только "медовой ловушкой", она искренне полюбила этого человека. В какой-то момент они стали обсуждать идею, что он уйдет из семьи, уволится со службы, и они уедут туда, где их не смогут достать тогдашние сослуживцы.
Но не сложилось. Мэри Коэн, которую Путин знал как Брунгильду Ганцевассер, срочно отозвали в Вашингтон.
О своей беременности Мэри узнала, уже находясь в США. Решила воспитать сына сама. Назвала его в честь возлюбленного, переведя его имя на иврит. А фамилию Бен-Дерех Зеэв уже взял позднее, узнав, кто его настоящий отец.
Достигнув 18-летия, он репатриировался и вскоре поступил на службу в морской спецназ.
В 2011 году Бен-Дерех стал вести религиозный образ жизни. В Иерусалиме старые коллеги матери познакомили его с людьми из окружения Нетаниягу. А потом Зеэв поехал с премьер-министром в Москву и состоялась его тайная встреча с отцом. Об этом стало известно Людмиле Путиной, грянул скандал, развод…
— Так что совсем не Алина Кабаева была причиной их разрыва, а старый роман, плодом которого стал я, — признался Зеэв.
Естественно, российские спецслужбы не заинтересованы в афишировании факта, бросающего тень на моральный облик их босса. Поэтому Бен-Дерех на публичных мероприятиях обычно не появляется. Исключением стала история с Музеем толерантности, где он оказался совершенно случайно. Биньямин Нетаниягу подозвал его, правительственный фотограф заснял этот момент, администрация сайта выложила снимок, я успел его скопировать…
Состоится ли официальное признание родства?
— Не знаю, пока не знаю, — признался Бен-Дерех. — Понятно, что в Кремле в этом не заинтересованы. Но теперь, когда тайное стало явным, думаю, окружению Путина придется признать очевидное. А я очень хотел бы в одну из поездок в Москву взять с собой маму — ей было бы очень интересно встретиться с человеком, который оставил столь заметный след в ее жизни.
И Зеэв улыбнулся — той самой улыбкой резидента, ставшего президентом, которая не оставляет сомнений в родстве двух этих мужчин.
Автор — специальный корреспондент Агентства первоапрельских новостей "Fake-news"
