Диалоги с подрастающим русско-израильским поколением
Анастасия ПОПЛАВСКАЯ, Ришон ле-Цион
Арахно-ликбез от Саши (арахнофобу маме, то есть мне):
— Существует паук арбалет-птицеед. Он маскируется под арбалет, поэтому человек приближается, а паук делает прыжок, потом быстро-быстро бежит и кусает человека, очень больно. И тогда все клетки крови человека начинают взрываться, все, по кругу. А тело человека покрывается пятнами. Это происходит очень быстро, и если не привезти его к доктору, он может умереть. В Японии все были в шоке от этого паука. Но он умер давно, 300 лет назад.
Еще существует стеклянный паук. Его брюшко прозрачное, как стекло. Он маскируется на листике под алмаз, ну или бриллиант.
Существует красный паук-птицеед. Он маскируется под цветок.
Да, еще есть паук-коровка, он маскируется под божью коровку. Все-таки это странно, что божью коровку называют коровкой…
А еще есть синий птицеед. У него украшенное брюшко. Он не плетет паутину, а только сети — они очень липкие, и он набрасывает их на жертву.
А в пустыне живет круглолистый паук. Когда он спускается с гор, то сворачивается в шар и катится, очень быстро и далеко. Наверное, ты бы хотела на него посмотреть? Или только по телевизору?
* * *
В пробке с шестилетним говоруном:
— Когда я вырасту, то буду ученым насекомых. Как? Энтомологом? Значит, буду энтомологом, буду заниматься мастерством и еще буду крановщиком.
Первым делом я обязательно заведу богомола, это очень важно — его изучать.
А мастерство — я придумаю такое вещество: если наша собака порвет твои штаны, ты капнешь на них — и они сами зашивутся!
Еще я придумаю уменьшительные капли. Капну на кого-нибудь всего одну каплю, и он станет совсем маленький. Хм, надо будет придумать еще и увеличительные капли. А если мой эксперимент не получится, и я увеличу кого-нибудь до самого космоса? Тогда же меня арестуют и скажут — никаких больше ученых! И я останусь только энтомологом и крановщиком.
О, я могу быть еще фокусником. Возьму испорченные цветы, ты поставишь их в вазу, накрою платком, взмахну волшебной палочкой, скажу "абракадабра" и ррраз — а там розы!
А еще наколдую тебе умного попугая. Только ты положи на дно клетки розовую тряпочку, я видел у тебя такие на кухне. Потому что умные попугаи какают так же, как простые попугаи.
Ну птицееда я тебе точно колдовать не буду. Я выйду на сцену и спрошу:
"Кто здесь любит больших пауков?"
И тем, кто поднимет руки, наколдую птицеедов. Но вообще-то они больно кусаются, не стоит мне им их отдавать.
А крановщиком я буду — потому что это красиво — на такой высоте! А если захочу писать… я умею долго терпеть!
* * *
— Мама, у нас под кожей есть такие трубочки, когда мы ранимся, они ломаются и идет кровь.
— Ты имеешь в виду капилляры?
— Да, кажется… Так вот, они ломаются, выливается кровь, а потом они становятся вот так ( складывает руки домиком) и засыхают. И к свадьбе все проходит!
* * *
Филология, философия, метафизика и прочая дребедень:
— Мама, а слова "ложить" ведь нет, правильно? Есть "положить", "сложить", "переложить", а как еще?
— Еще "выложить", "отложить" и даже "изложить".
С хитрой рожицей:
— Да-да, "изложить" и "искакать".
* * *
— Мама, ты меня сильно любишь?
— Да, Саш, сильно.
— Это до скольки? Тридцать пять и еще ноль, ноль, ноль, ноль, ноль, ноль, ноль, ноль?
— И даже сильнее.
— Сильнее?! Не может быть!
* * *
— Вы с папой очень хотели еще ребенка, ведь у вас была только Маша. А я жил у прабабушки и прадедушки. И у тебя в животе. То есть было два Александра. Прабабушка и прадедушка потом умерли, и тот Александр умер. Но я остался и родился у тебя.
* * *
— Я родился из твоего животика. А если бы изо рта, то ты бы меня поцарапала зубами.
* * *
Когда Саше было 5 с половиной.
— Папа, а кто меня сегодня будет купать?
— Или я, или мама — выбирай.
— Не хочу купаться!
* * *
Саша, поприсутствовав на репетиции старших товарищей по KStars ко дню Победы, ходит и поет:
— Эх, путь-дорожка,
Флиртовая…
