Нееврейская звезда Давида?

Не все евреи считают магендавид подходящим на роль еврейского символа

Юрий ТАБАК

Великий еврейский ученый, историк и крупнейший исследователь каббалы Гершом Шолем, как и любой выдающийся деятель науки, был не склонен к научным компромиссам, даже если они обуславливались общественно-идеологическими потребностями.

И довольно ярким примером этой бескомпромиссности было крайне негативное отношение Шолема к главному символу сионизма и государства Израиль – шестиконечной звезде («звезде Давида», «щиту Давида»). Причем интересно, что эта тема не давала ему покоя многие годы. Он занимался ей десятилетиями, и первая его едкая и злая итоговая статья об истории и смысловом значении шестиконечной звезды появилась в 1949 г. В значительно переработанном виде она была опубликована в 1963 г. Наконец, собранные материалы составили целую книгу, которая увидела свет спустя 27 лет после смерти Шолема, в 2009 г.

Итак, что же не устраивало Шолема в магендавид – «щите Давида»?

Шолем указывает, что на сей счет в научной литературе, как и в популярной, смешиваются правда и вымысел, и каждый трактует символику магендавид как хочет. Далее Шолем последовательно разрушает все основные представления поклонников сионистского символа:

На самом деле, это не еврейский символ и не мог изначально таковым стать: он не соответствует никаким критериям, отличающим природу и развитие подлинной символики (Шолем приводит в пример советский «серп и молот»). Он не выражает никакой идеи, не вызывает никаких ассоциаций современного опыта с древностью, не являет собой целостной духовной реальности, воспринимаемой наблюдателем. Он ничем не напоминает о библейском и раввинистическом иудаизме, а наоборот, является символом магии, т.е. языческим. До середины 19 в. звезде не придавалось никакого скрытого еврейского содержания ни одним ученым или каббалистом. О нем вообще не упоминается во всей хасидской литературе. Если благочестивый еврей и вспоминал о звезде, то разве что из чувства страха.

Приведем кратко основные выводы Шолема из его довольно подробных исторических экскурсов:

Шестиугольная звезда бытовала у многих народов, как декоративный элемент и как магический символ. В качестве декоративного символа у евреев древности она встречается редко и поэтому не может быть признана «еврейской». Так, она встречается в орнаменте капернаумской синагоги (2-3 вв. н.э.), но там же соседствует со свастикой, как элементом орнамента, и уж «наверняка никто не станет утверждать, что свастика – еврейский символ». Звезда встречается на древнееврейской (финикийской?) печати, но наряду с другой символикой, которая никак не может считаться еврейской религиозной.

Звезда не обнаруживается в оформлении средневековых еврейских синагог, вплоть до 17 в. (и уже тогда, встречается единственно в пражской синагоге), и предметах культа, зато обнаруживается в художественном оформлении целого ряда средневековых христианских церквей (опять же, только в качестве декоративного элемента, а не религиозного символа). Шолем специально обращает внимание на появление звезды у христиан задолго до евреев: это обстоятельство должно настораживать членов обширного клана «Интерпребольда Символицетти Аллегориевича Мистифицинского» (измененный псевдоним немецкого писателя Теодора Фишера) и отмечает, что можно «легко понять» одного из великих деятелей еврейского Просвещения Якоба Рейфмана, который яростно протестовал против шестиконечной звезды как «чужих следов» в еврейском винограднике и напоминал строки из Псалма: «но смешались с другими племенами и научились поступать как они» (106:37).
Только на единственном средневековом еврейском надгробии в южной Италии обнаруживается магендавид, но в неясном значении – при том, что на надгробии испанской еврейки того же периода фигурируют две пятиконечных звезды.

Все разговоры о том, что еврейским происхождением шестиконечная звезда обязана р.Акиве, книге «Зоар» или содержанию лурианской каббалы – «чепуха», перекочевывающая из книги в книгу, и построенная прежде всего на неверной интерпретации лурианской книги «Древо жизни», когда в 19 вв. стали изображать на тарелках наложенные друг на друга треугольники. При этом никакой связи с Давидом или Соломоном («Соломонова печать», как еще называли звезду) в изображениях не прослеживается. Идея шестиугольной звезды как «символа гармонии и мира» у каббалистов, как и у всех прочих еврейских религиозных групп¸ никакого специфически еврейского содержания она не несет, и в мистическом мире благочестивого еврея места не имеет. Если звезда и имеет какое-то значение, то в орнаментальной графике и еврейской магии; в позднем средневековье она обнаруживается в древних амулетах и талисманах, иначе говоря, несет языческое содержание и тесно переплетается в этом значении с пятиконечной звездой. Иногда шестиконечные звезды изображались в качестве усиливающей магической силы на мезузах – Маймонид обещал, что делающим это «глупцам» не будет места в грядущем мире. Таким образом, звезда на практике использовалась как языческий, а вовсе не как монотеистический символ. В частности, она использовалась в магическом значении у германских хасидим и наиболее широко в рамках идеологии мессианского избавления у последователей Шабтая Цви.

В итоге Шолем приходит к захватывающему выводу, что современная интерпретация магендавид, как звезды Избавления, на самом деле восходит к саббатианской ереси! И как пишет Шолем, «вряд ли отцы-основатели сионизма, принявшие магендавид как символ движения за возрождение Израиля, осознавали, что в этом плане они дудят в одну дуду с самыми известными саббатианцами».

Еще один источник усвоения шестиконечной звезды современным иудаизмом – использование его иногда с неясным и, вероятно, декоративным значением в 16-17 вв. на надгробиях, в оформлении книг, а также в качестве официального символа несколькими еврейскими общинами, начиная с пражской общины в 18 в. Но остается неизвестным, выбрали ли сами евреи этот символ, или он им был вменен христианскими властями, по старой традиции, когда евреям даровался «стяг» в качестве знака расположения императора. На стяге пражских евреев была изображена шестиконечная звезда, но опять же, неясно, какое значение – магическое или гордости – усматривали в нем евреи. По крайней мере, кажется, что христианские власти больше были обеспокоены состоянием стяга и изображенного на ней символа, чем сами евреи: когда в 1716 г. стяг Старо-Новой синагоги был поврежден, власти выписали евреям штраф за ненадлежащий уход за стягом. Шолем также отмечает, что на стяге, дарованном венгерским евреям королем Матьяшем I в 1476 г., были изображены две пятиконечные звезды, а вовсе не шестиконечная – как и на некоторых еврейских надгробиях. И обе звезды – пентаграмма и гексаграмма, – судя по всему, конкурировали друг с другом в качестве «еврейского» символа. Но даже в этот период шестиконечная звезда использовалась пражскими евреями, общинами в Австрии и Моравии, но почти не встречается в других странах.

Распространение магендавид как символа иудаизма в 19 в. Шолем объясняет необходимостью для нового поколения эмансипированного еврейства ввести чисто «еврейский» символ, который противопоставлялся бы символу христианских народов – кресту. И с «просвещенного Запада символ еврейства пришел в Польшу и Россию». А поскольку амулеты были широко распространены на востоке, то тамошние набожные евреи особо не заморачивались, и фактор уподобления христианству компенсировался предполагаемыми магическими свойствами шестиконечной звезды и пользой от талисманов. В итоге магендавид стал появляться повсюду и мыслиться как «дошедший до нас с самого Синая». При этом строители синагог не сознавали, что, в отличие от реального глубокого исторически-богословского содержания для христиан их символа, шестиконечная звезда не имеет никакого содержания, кроме магических свойств.

В итоге Шолем приходит к печальному выводу: бессмысленность символа иудаизма в период его наибольшей популярности свидетельствует о тяготении самого иудаизма тех лет к «бессмысленности» – это свидетельство еврейского упадка в 19 в.

Использование сионистами магендавид, пишет Шолем, имело свои преимущества – в отсутствии прочных религиозных коннотаций шестиконечная звезда была знакома и близка всем евреям, в т.ч. и нерелигиозным, а, будучи оторванной от древних корней, стала символом будущего. Но даже сионисты, пишет Шолем, не сделали этот знак столь сакральным, как это удалось нацистам. Нацисты нацепили знак позора и унижения на одежду миллионов евреев, отождествив его со смертью и газовыми камерами, что отрицает сам смысл знака, усвоенного сионистами.

Единственный позитивный смысл шестиконечной звезды Шолем, кажется, усматривает в прямо противоположном осмыслении нацистской практики: освященный страданиями и смертью знак будет освещать путь созидания и жизни, т.е. в духе уроков Холокоста.

Но, добавим, ныне даже такое восприятие звезды Давида представляется проблематичным – с учетом попыток ослабить довлеющую тяжесть Катастрофы в попытках выстроить будущее.

Первая публикация – на сайте международного издания stmegi.com

ФБ страница автора