Тревожные желтые цветы московской предопределенности
Генрих НЕБОЛЬСИН
С Тверской свернул в Малый Палашевский переулок. И даже вздрогнул. В шагах двадцати от меня у кафе стояла молодая женщина. Она держала в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Эти цветы отчетливо выделялись на фоне её черного весеннего пальто. Чтобы убедиться, что я не ошибаюсь, проходя мимо, я специально посмотрел ей в глаза. Всё правильно. В карих её глазах было именно что необыкновенное, никем не виданное одиночество. А ещё что-то тревожное и даже, кажется, болезненное. Впечатление не портила даже глухая марлевая повязка от коронавируса, которые некоторые носят теперь и в Москве.
И столько в этих глазах было предопределенности, ожидания чего-то неотвратимого, что я, пройдя ещё шагов двадцать, остановился. И обернувшись к ней, закурил, в ожидании того, что неминуемо должно было случится. И чему я могу стать свидетелем.
Как в воду глядел. Через дорогу от неё стоял мужчина лет сорока в прекрасном и, именно, сером костюме. И смотрел на женщину с цветами. После недолгого замешательства, он сошел с мостовой и пошел. И в этом его движении были и выигранные в лотерею деньги, и квартира от застройщика, и пятый прокуратор Иудеи, и всадник Понтий Пилат.
Он подошел к ней вплотную, не отводя глаз. А она, сквозь марлевую повязку, что-то спросила. Наверное, поинтересовалась, нравятся ли ему цветы. Он хотел ответить. Но вдруг запнулся. И несколько раз сухо прокашлялся в сторону, даже не прикрыв кулаком рот.
… Женщина с букетом желтых отвратительных цветов ретировалась от него настолько быстро, что я с грустью понял: не будет вязанной шапочки с буквой "М", подвала от застройщика. И бала у Сатаны тоже не будет…
P.S.
Для исторической точности (вдруг важно) стояла она около кафе "Большой город".
