В Петербурге ранен композитор Александр Колкер, писавший музыку для своей жены Марии Пахоменко, а также Эдуарда Хиля, Майи Кристалинской и других звезд советской эстрады. К счастью, он не пополнил мартиролог города, получившего мрачное прозвище "Расчленинград"
88-летний композитор Александр Колкер получил ножевое ранение в парадной своего дома на набережной Черной речки в Приморском районе Петербурга.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
По данным «Фонтанки», известный петербуржец хотел подняться к себе в квартиру на лифте. За ним зашел высокий молодой человек, с которым они пообщались в супермаркете, куда Колкер зашел за покупками. Потом "поклонник" проводил пенсионера домой и, войдя с ним в лифт, набросился на Колкера и воткнул в него нож, а затем убежал с сумкой композитора. Серьезно Колкер не пострадал и даже отказался от госпитализации. Композитор получил непроникающее ранение.
Благодаря камере видеонаблюдения удалось установить личность нападавшего и задержать его. Это 46-летний житель Южно-Сахалинска.
Полицейские предполагают, что это не единственное нападение, которое совершил задержанный. Ведется поиск дополнительных эпизодов.
Александр Колкер родился 28 июля 1933 года в Ленинграде в еврейской семье. Отец Наум Иосифович Колкер — сотрудник НКВД, мать Софья Григорьевна — домохозяйка.
Лауреат премии Ленинского комсомола, заслуженный деятель искусств РСФСР. 12 лет назад он стал лауреатом Национальной премии «Музыкальное сердце театра» в номинации «Лучшая музыка» за спектакль «Гадюка», поставленный Новосибирским театром музкомедии. Музыку Колкера можно услышать в репертуаре таких советских звезд, как Лидия Клемент, Мария Пахоменко, Майя Кристалинская, Эдуард Хиль, Муслим Магомаев и других.
Читайте в тему:
* * *
В 2012-м, за год до смерти Марии Пахоменко, корреспондент газеты "Смена" Людмила Андреева взяла интервью у Александра Наумовича. Предлагаем вашему вниманию фрагменты из той публикации.
Многим памятна песня из фильма "Хроника пикирующего бомбардировщика", где есть такие слова: "А в землянке фронтовой нам про детство снятся сны: видно, все мы рано повзрослели". Ее автор — композитор Александр Колкер — тоже рано повзрослел: еще мальчишкой пережил в Ленинграде всю блокаду.
Сны про это тяжелое детство Александр Наумович не любит. С радостью вспоминает другие годы — когда над городом на Неве звенели его лирические и задорные мелодии: "Долго будет Карелия сниться", "Стоят девчонки, стоят в сторонке", "Опять стою на краешке земли". Потом одна за другой пошли работы в кино: он написал музыку для десятка кинофильмов, среди которых "Волшебная сила искусства" с Аркадием Райкиным, "Трое в лодке, не считая собаки", "Свадьба Кречинского" и "Труффальдино из Бергамо".
— Я родился в Ленинграде, пережил здесь блокаду. Отчетливо помню 18 января 1943 года — в этот день разорвали блокадное кольцо. Хотел бы многое забыть, многого никогда не видеть во сне. Не получается.
Мой отец был на военном положении. Он служил сутками напролет, спал в казарме или вообще не спал. Зато когда падала лошадь (и ведь одни кости оставались от бедного животного!), руководство папиного военного учреждения разрешало рубить останки. Разыгрывали на пальцах — кому ребро, кому полребра. Отец приносил еду в семью — в семью, где было двое детей и жена. Мама подрабатывала — печатала на машинке, хотя в свое время окончила Консерваторию. Еще мать распродала решительно все, что можно было продать. Что еще спасло? Немножко и я, маленький мальчик.
Мы жили напротив стадиона "Метрострой", на улице Профессора Попова, и рыли окопы. Доставали какие-то коренья, какую-то ерунду из-под земли. Сейчас даже страшно вспомнить, что мы ели и что приносили в дом! Мы же были ростом не выше обеденного стола, а работали! Еще мы лазили на чердак шестиэтажного дома и вместе со взрослыми тушили зажигалки. Нам за это давали по кусочку хлеба дополнительно к пайку. Но вообще, если бы не мать, если бы не служба отца, наше положение было бы совсем ужасным. А вот Машеньку спас счастливый случай.
В начале блокады ей не было и пяти лет. Ее отец, Леонид Антонович, служил в милиции и ночами патрулировал огромный район. Постоянно ходил с пистолетом в руке, каждую секунду был готов выстрелить: ведь и спекулянтов, и диверсантов в Ленинграде обнаруживали чуть ли не каждую ночь. Однажды Леонид Антонович совершал обход улицы Шкапина — это и сегодня жуткий район, а тогда, в голод, мороз и темень, появляться там было опасно для жизни. Так вот, на Шкапина находился так называемый "холодильник" — окруженный трехметровым забором склад продовольствия. Леонид Антонович брел вдоль этого забора, силы оставляли его, и с ужасом ощущал, что не сможет вернуться домой, ляжет и замерзнет по дороге. А если даже и добредет до дома, там ждет новый страх — четверо детей, которых кормить совершенно нечем. В этот момент перед ним что-то упало на снег. Он сунул пистолет в карман, схватил сверток и… побежал домой. В пакете оказался кусочек сала. И вот этот кусочек сала спас семью Марии Леонидовны: буквально через несколько дней уже прибавили норму хлеба, детям стали выдавать соевые конфеты.
Я начал заниматься музыкой до войны, играл на скрипке, учился в музыкальной школе на Кировском проспекте. Меня за эту скрипку после войны и приняли в ЛЭТИ. Там вместо серьезных успехов в учебе я добился успеха на сцене: мы с товарищами сделали музыкальный спектакль "Весна в ЛЭТИ". Именно тогда появились юмор и светлые мелодии. Мы уже как бы выдохнули всю тяжесть прошедших страшных лет. В зале, когда мы выступали, стон стоял. Так была необходима эта радость людям! Я убежден: человек не может жить только чернухой и вечными воспоминаниями об ужасе. После пережитой жути, именно жути, наш веселый, легкий спектакль был необходим людям как воздух.
Жизнь продолжается, и все бы хорошо, вот только культура нынче — тихий ужас! Раньше были Георгий Товстоногов, Рубен Агамирзян, Игорь Владимиров — они создавали вокруг себя мир творения, горения, душевности и полета. Тогда молодые режиссеры брали с корифеев пример, царила удивительная творческая атмосфера. А сейчас, боюсь, мы ничего не можем предъявить. Назовите хоть одну оперу, оперетту, балет, квартет или спектакль того уровня! Нет их. Зайдите в Союз композиторов — вам теперь там готовы предложить прослушать вместо произведений Дмитрия Шостаковича или Андрея Петрова цикл романсов на стихи древнелаосских поэтов. Я не шучу. Как это в голове у человека может укладываться — романсовая форма и древнелаосское содержание?!
В будущем наверняка снова будут в цене не поделки на скорую руку, а уникальные вещи. Не все покупаются на мишуру. А мне на сегодня для радости вполне достаточно и того, что люди поют мои песни. На недавнем концерте зал не дал мне провалиться с моими скромными вокальными данными и дружно подхватил "Карелию" и "Девчонок". И слова не пришлось подсказывать.
* * *
Февраль для Александра Наумовича уже был несчастливым месяцем – ровно десять лет назад, в 2012 году. Упоминать эти печальные события в интервью он не стал.
В петербургских, а затем и общероссийских средствах массовой информации говорилось, что сотрудники полиции разыскивают народную артистку России, певицу Марию Пахоменко, которая 15 февраля 2012 года ушла из дома в Петербурге и до ночи не вернулась. После того, как через СМИ были распространены приметы и фотография страдавшей от болезни Альцгеймера М. Пахоменко, 16 февраля она была опознана охранниками торгового центра «Меркурий». Ночью она была госпитализирована по поводу закрытой черепно-мозговой травмы (сотрясение головного мозга, подкожная гематома левой височной области); состояние оценивалось как средней тяжести.
Через год с небольшим ее не стало. Мария Пахоменко скончалась 8 марта 2013 года на 76-м году жизни, пробыв менее суток в отделении реанимации и интенсивной терапии петербургской городской больницы № 2 с диагнозом «пневмония»; в последние годы она страдала болезнью Альцгеймера; похоронена 10 марта на Комаровском кладбище.
