Игры давнего детства
Ефим ЩЕРБА, Ашкелон
«Тяжело – не тяжело, а ходить надо, здоровье превыше всего», — этим привычным заклинанием Арье бен Алтер завершил обязательный утренний «круг почета».
С облегчением подошел к «своей» скамейке, настроился садиться, но обнаружил на ботинке болтающиеся шнурки: «Так и грохнуться недолго, если наступишь».
Нагибаться тяжело, поэтому с трудом взгромоздил ногу на сиденье, завязал концы, и уже разгибаясь, увидел под сиденьем какой-то мешочек, вроде кисета. Поднял, раскрыл, а там горстка фасоли и рогатка.
Пенсионер довольно часто присматривался к подросткам… Редко когда мяч футбольный попинают, наперегонки не бегают, на пластиковых покупных мечах не сражаются… Кругом асфальт гладкий, а девчонки классики не рисуют, и не прыгают.
Похоже, они вообще играть не умеют, а скорее всего, просто шевелиться не хотят.
У них же самокаты и велики уже самоходные, даже ногами двигать не надо.
Вот и получается, что сидят парнишки, целыми часами согнувшись, над своими мобилами, смартфонами, планшетами и еще всякими прибамбасами, которым он и названий-то не знает.
А пацана, вооруженного рогаткой, он за все годы в Израиле кажется и не видел ни разу…
Задумался старикан, и сам не заметил, как глубоко погрузился в воспоминания, во времена, когда мама звала его Лёвой, отец – Леонидом, а друзья Лёшкой и Лёнькой…
— «А еще бестолковым обзывают, сами-то не больно толковые. Надо же, посылочный ящик фанерный, целый, снаружи строганные рейки деревянные, а эти взрослые взяли да на мусорку выставили». – Чуть не вслух радовался десятилетний Лёвка.
Пристроившись в своём темном дровяном сарае поближе к открытой двери, где светлее, он старательно постукивал молотком.
«На коробке запилы для шпагата слабые, неглубокие, и только от одной печати сургуч прилепился сбоку, сразу видно — ящик новый. Вот, даже такие годные стальные гвоздики из крышки не вытащили …Зато теперь будет место, куда мне все свои вещи и снасти положить!»
Не следует думать, что имелись в виду только рыбацкие снасти. Для крючков, поплавков, для лески из суровых ниток, и грузил разного веса, он давно выпросил у мамки жестяную коробку, оставшуюся от американского яичного порошка…
Но, ведь как-то несолидно называть игрушками всё остальное мальчишеское имущество, сейчас в 1947 году, когда ему уже исполнилось полных десять лет.
Вытащил Лёвка все гвоздики, выпрямил загнутые, завернул в газетный кулек, и принялся разбирать свои богатства…
Вот большой кусок фарфорового изолятора, его острыми концами иногда можно стекло резать не хуже, чем алмазом, с которым по дворам стекольщики ходят…
А этой толстой увеличилкой уже и бумагу поджигали, и лёгкие ожоги на руках делали, неинтересно.… Теперь можно домой отнести, через неё так здорово будет в любимой книге «Жизнь животных», картинки рассматривать.
Так, а вот и половинка магнита, синим покрашено. Они с Вадькой, когда магнит был целый, изогнутый как подкова, разломали его, другу красная часть досталась. Ну и ладно, зато притягивает гвозди здорово, а железную пуговицу, даже через толстую картонку двигает, куда протянешь…
Цветные осколки от бутылок, пожалуй, можно уже малышне отдать, пусть на просвет смотрят. …И трубку жестяную от ручки школьной, они будут жеванной бумагой стрелять. Ну, а «телефон» из двух консервных банок и шпагата отдадим обязательно…
И еще, вот гильзы патронные, чтоб свистеть; вот калейдоскоп самодельный; а вот шестеренки от будильника, один раз крутанешь — целую минуту вертится, как волчок — юла, тоже отдать надо.
Ну, а эти два камня, кремний называются, зернистые такие… Говорят люди огонь раньше добывали, а мы сколько старались — не получается. Ух, ты, какие искры, даже здесь в амбаре видны. Пока не отдам, надо завтра ещё попробовать.
Жалко от противогаза совсем мало осталось. Такая сильная резина, полоски для рогаток отрезал, хорошие, очень широкие наверно, теперь придется экономить.
Обязательно надо убрать в ящик эту половинку от ножниц. Ей же в «ножички» сыграть можно, с пальцев в землю втыкается неплохо. Конечно, ни дощечку, ни ветку не обстругаешь, а что поделаешь?
Был же у него ножик настоящий, складной, с двумя лезвиями, да потерялся из кармана, целый день зазря искал.
Пригодятся и эти полоски жести, и обрезки меха на маялки, свинец на заливку…
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Есть большой подшипник, достану еще маленький на заднее колесо — такой самокат сделаю, погоняемся…
…Неизвестно, как бы распорядился Ленька с остальным арсеналом, но его извлек из прошлого хрипловатый голос.
— Привет, Леон, об чем это ты так задумался?
Арье даже вздрогнул, совсем ведь не заметил, как рядом примостился постоянный утренний собеседник.
— Извини, Марк, вот сидел я, вспоминал детство.
— А с чего бы тебя на долгосрочные воспоминания потянуло? Мемуары писать задумал?
— Да одна находка подтолкнула… Веришь, я думал, теперешние пацаны только своими телефонами заняты. А тут гляжу, под скамейкой рогатка, да как пристроена толково, в мешочке. Там же и фасоль крупная, для зарядов, стрелять чтоб, я бы и не сообразил…
— Стоп, стоп… А ну-ка покажи? — Марк развернулся, приподнял очки на лоб, взглянул. – Ну, так и есть, это же моего правнука оружие. Ну, точно, и «кисет» этот я ему дал. Ну, вернусь домой и, если у меня иврита хватит, я так этого балбеса разнесу по кочкам, что надолго запомнит…
Не, ну ты сам подумай, мы-то хоть вылезаем в домино костяшками постучать, или в карты дуться, так мне больно было смотреть, как правнук весь день со своими компьютерными стрелялками дома торчит. А если и выйдет – так обязательно берет самокат с моторчиком! Они же сейчас и зубы чистить вручную не хотят, подавай им электрощетку…
Я же надеялся, что он с рогаткой хоть двигать будет ногами своими, а он, видать, опять отсиживался с телефоном, вон даже половины арсенала не отстрелял.
Эту вот фасоль крупную я ему купил, шмоляй, говорю, лупи, веди огонь! Не хочешь по воробьям, жалко птиц, да и нет их, так поставь бутылку пластиковую, развивай глазомер, тебе же в армии служить…
А он покрутил, всего-то ничего, часок поигрался, положил, и с концами»…
— Да, ладно тебе, Марик, ну забыл малец, так они же вообще сейчас вещами не дорожат…
Ты посмотри только, какую отличную рогатку твой мастер изготовил. Наверно в интернете смотрел, оттуда научился, сразу же видно, что старался мальчишка.
Подходяще ведь сработано, и рогулька хорошо обстругана, и к тяжам даже приделан кусок из кожи, чтоб закладывать камешек. Только резина слабоватая, матерчатая, видать из трусов выдернул. Слушая похвалу оружию, Марк согласно кивал, а затем произнес:
— Ты закончил? Нормально, говоришь, заделал? Кто, правнук мой? Да кто же ему разрешит ножик взять? Он в руках ничего держать не умеет, порежется моментально. Это же я сам ему рогатку смастерил.
Старики несколько секунд смотрели друг на друга, затем расхохотались…
— А давай проверим, мы с тобой не разучились? Я как раз последнюю сигаретку вытащил, пачку пустую сейчас на ветку приспособлю, по пять фасолин в зубы, кто первый собьёт – победитель. Разгибай свои позвонки, проигравший за пивом бежит!
…С противоположной скамейки заинтересовался неожиданным состязанием мизантроп лет десяти – двенадцати. Несколько минут смотрел, пожал плечами, покрутил пальцем около виска, буркнул что-то неразборчивое, и привычно склонился над экраном своего телефона.
