Декларация Независимости Израиля и графический дизайнер Отте Валиш
Борис БРЕСТОВИЦКИЙ
Утро 13 мая 1948 года для графика Отте Валиша выдалось напряженным, но интересным. Он понимал, что страна на пороге важного события.
Отте покинул здание Почтового управления и шел в свою мастерскую слегка растерянный. Только что закончилась пресс-конференция, посвященная созданию первых почтовых марок будущего государства. Споры там доходили до криков. Отте даже слегка сорвал голос, защищая свои проекты, но в душе он все равно грустно посмеивался – марки будущей страны обсуждаем, а как она будет называться – никто не знает.
У дверей своей мастерской на улице Нахалат Биньямин, он еще издали увидел молодого человека, нервно переминающегося с ноги на ногу. Молодой человек то смотрел на уличные часы, висевшие на доме Дэвиса, то снова дергал за ручку запертой двери. Учитывая, что в его мастерской располагалась конспиративная квартира службы ШАИ (разведслужба организации Хагана), Валиш еще издалека обратил внимание на этого молодого человека
— Я могу вам чем-то помочь? – спросил Отте юношу.
— Вы – Отте Валиш? У меня для вас срочное письмо! – явно торопясь, молодой человек вручил Отте конверт, — и мне поручено дождаться ответа!
Отте открыл свою мастерскую, жестом пригласил юношу войти, и, сев за свой рабочий стол, открыл конверт. В письме находилось приглашение от руководства Еврейского Агентства, больше похожее на приказ – по получении сего письма срочно явиться в здание художественного музея Тель-Авива.
— Так что мне передать? – юноша все еще нетерпеливо топтался у двери.
— Передайте, что я сейчас приду!
— Сейчас 11 дня…. Через сколько времени вы там будете?
— Через четверть часа, — взглянув на свой карманный «Лонжин», ответил Отте.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
13 лет в Палестине приучили его к некой восточной неторопливости, а детство, проведенное в Австро-Венгерской империи (Отте родился в чешском городе Знойме), сохранило тягу к пунктуальности. Кроме того, Отте догадывался, зачем его приглашали в музей. Он был одним из тех немногих, кто знал, что именно в главном зале Художественного музея состоится провозглашение Независимости государства Израиль. И к нему уже обращались с просьбой помочь в оформлении зала для этого торжества. Зеэв Шерф даже советовался с Отте по поводу того, какие картины оставить на стенах главного зала музея, где будет проходить церемония. Поэтому Отте взял с собой карандаши, бумагу для эскизов и отправился на бульвар Ротшильд, в музей, где его с таким нетерпением ждали.
По дороге он размышлял, что, возможно, ему удастся получить еще один пригласительный на торжество. Один билет на двоих он уже получил как вознаграждение за работу по убранству зала, но ему хотелось взять с собой и сына — Ари.
Идти было недалеко и ровно через 15 минут Отте вошел в здание музея. Комиссия по проведению уже ждала…
Услышанное было шоком. Провозглашение еврейского государства состоится завтра и за оставшееся время ему предстоит оформить зал, построить сцену и трибуну, создать места для гостей и зрителей. И все это в строжайшей тайне. Отте вызвал своих помощников и предупредил жену, что сегодня ночевать он не придет. Это был не первый раз в его практике, когда ему приходилось оформлять зал для торжеств, но впервые это предстояло сделать в столь сжатые сроки.
И работа закипела…
В пятницу, 14 мая, к полудню все было готово. Работа была принята, проверена, одобрена и Отте отпустил своих помощников на заслуженный отдых. Он и сам собирался уйти, но члены комиссии снова пригласили его в отдельную закрытую комнату для секретного разговора.
— Нам нужна ваша помощь в деле серьезном и секретном, — начал Зеэв Шерф, исполнявший обязанности секретаря временного еврейского правительства.
И то, что услышал Отте, заставило его забыть об усталости, о бессонной ночи, о том, что он собирался попросить пригласительный для сына, обо всем.
— Мы собираемся сегодня в 16:00 провозгласить создание независимого еврейского государства. Естественно, для этого торжества был написан текст Декларации, и написание пергамента было поручено «сойферу» раввину Винштейну, — сказал Шерф. — Однако сегодня утром выяснилось, что Винштейн с заданием не справился. Документ не готов, пергамент безнадежно испорчен пятнами. Кроме того, «Старик» (Давид Бен-Гурион) внес в него свои изменения. И мы хотим поручить вам написание этого важнейшего в истории нашего народа документа! — Шерф дал понять, что возражения не принимаются.
Отте Валиш понимал, какая ответственность на него возлагается. С другой стороны, он осознавал, что это невозможно. Невозможно успеть написать столь объемный текст за столь короткий период. И отказаться тоже невозможно.
— Вас сейчас отвезут домой. Машина останется дежурить возле дома до тех пор, пока текст не будет написан. В 15:40 Декларация Независимости еврейского государства должна быть здесь, в музее!
Когда Отте вышел на улицу, оказалось, что водителя в машине нет, видимо отошел куда-то перекусить. И тогда Зеэв Шерф спросил охранников – кто из них умеет водить машину и знает Тель-Авив? Вызвался молодой человек по имени Шломо, который когда-то был разносчиком газет.
«Но у меня нет прав!» — сказал он Шерфу.
Тот достал из кармана блокнот и написал на листе бумаги, что Шломо выполняет личный приказ Давида Бен-Гуриона, подписал и поставил печать. И Шломо отвез Отте Валиша домой.
Задача перед графиком стояла не из простых. Подобные тексты пишутся только вручную. Особым пером и особенными чернилами, на особенном пергаменте. Даже шрифт, которым пишутся такие тексты – особый. Его называют «ассирийский» или «ашурит» — этот вид письма был введен еще Эзрой и Нехемией после возвращения евреев из вавилонского плена в VI веке до нашей эры.
Сойферы или книжники, на иврите их называют «сойфер стам», писцы религиозных еврейских текстов, всегда были привилегированной группой. Написание манускриптов требует специальной техники, знания законов написания букв, особой сосредоточенности. Сойфер должен быть особо богобоязненным и честным, обязан тщательно выполнять заповеди Торы.
Сойферы образовали учёную комиссию или корпорацию, известную под названием Великой синагоги, а впоследствии — Синедриона. Число членов этой корпорации было неопределённым; впоследствии оно определялось приблизительно в 70 человек.
Согласно Первой книге Паралипоменон, писцы-сойферы (иногда в русском переводе — «соферийцы») жили в одном из городов колена Иудина — в городе Иавис или Иавец. Поскольку писцы-сойферы занимались написанием религиозных текстов, то они происходили в основном из колена Левия (левиты). Сойферы стали и первыми толкователями текстов Священного Писания.
Отте взялся за работу. В его распоряжении был только один пергамент, поэтому сначала ему пришлось сделать макет в натуральную величину из листа обычной бумаги. Текст Декларации был разделен на пять смысловых частей – значит и на пергаменте должно было быть пять частей. Кроме того, необходимо было оставить место для подписей.
Время пролетело незаметно. Ровно в 15 часов, за час до провозглашения, Шломо вошел в рабочий кабинет и сказал, что пора ехать.
Отте с огорчением посмотрел на написанный им текст – готова едва ли треть. Неужели из-за него сорвется провозглашение государства? И тут ему в голову пришла идея. Пергамент состоял из трех сшитых частей. Отте с сожалением распорол шов и Шломо повез макет и пустую нижнюю часть без текста прямо в музей.
По дороге не обошлось и без происшествий. Так как молодой человек очень торопился, а, возможно, и потому, что опыта водителя у него не было, он не очень соблюдал правила дорожного движения. За что и был остановлен на улице Иегуда а-Леви полицейским. И не известно, как бы сложилась судьба этого мероприятия, если бы Зеэв Шерф не выдал Шломо записку за подписью и печатью Секретаря Временного Еврейского правительства.
Ровно в 15:55 председатель Еврейского Агентства Палестины Давид-Йосеф Бен-Гурион поднялся на сцену, сооруженную Отте Валишем.
Он поправил невидимую морщинку на флаге, повешенном Отте Валишем, и вступил на специальную подставку, сделанную по чертежу Отте Валиша. Облокотившись на трибуну, сделанную по рисунку Отте Валиша, он оглядел зал, оформленный Отте Валишем.
В руке у него был черновик Декларации Независимости еврейского государства, написанный Отте Валишем, а на трибуне лежал текст этой декларации, напечатанный на домашней печатной машинке Отте Валиша…
В 16:00 по иерусалимскому времени Давид Бен-Гурион наклонился к микрофону и дрожащим голосом произнес:
«Ану махризим ба зот…»
Через 17 минут на стол лег тот самый последний лист пергамента, который Отте Валиш отрезал от Декларации Независимости, и Бен-Гурион обратился к сидящим на трибуне: «подпишите здесь!»
Декларацию подписали 37 мужчин и женщин. Среди подписавших были три человека, ставшие впоследствии премьер-министрами — Бен-Гурион, Моше Шарет и Голда Меир, и будущий президент Ицхак Бен-Цви. Восемь подписантов представляли религиозные партии. По мнению некоторых недостаточно представлены на пергаменте женщины – только две, Голда Меир и Роза Коэн-Коган, евреи-сефарды – их тоже было только двое, и йеменские евреи (всего один). Все подписавшие были евреями, и были представлены почти все еврейские политические фракции, от крайнего левой до крайнего правой. К недовольству Давида Бен-Гуриона, несколько «подписантов» подписались своими настоящими фамилиями, а не ивритизированными. Так Голда Меир подписалась как «Меирсон», а Моше Шарет – как «Черток». Зато редактор газеты «Последние известия» ("Йедиот Ахронот") Герцль Розенблюм подписался как Герцль Варди, о чем потом жалел, так как вернул себе фамилию отца. Самым молодым из подписавших был член коммунистической партии Палестины Меир Вильнер – в момент подписания ему было всего 29 лет. Самым старшим был Ицхак Гринбойм – ему было 69 лет.
Раввин Иегуда-Лейб а-Коэн Фишман, который был очень недоволен тем, что в Декларации ни разу не упоминается Бог, возле своего имени приписал «С Божьей помощью».
Между различными фракциями возникло несколько разногласий по поводу точной формулировки заявления. Следует ли упоминать имя Бога, и если да, то какое имя будет приемлемым? В конце концов было принято решение написать Цур Исраэль – Создатель Израиля.
Должны ли Тора, Холокост, Организация Объединенных Наций, Лига Наций и Декларация Бальфура использоваться в качестве юридических прецедентов для узаконивания суверенного еврейского государства? Будет ли государство Израиль основано на еврейском законе (Галахе), светском законе или на их сочетании? Будут ли границы Израиля основываться на Плане раздела Палестины ООН, принятом 29 ноября 1947 года, независимо от того, какая земля будет захвачена в ожидаемой Войне за независимость или на границах, указанных в Торе?
Философ Гораций Каллен, которому было поручено написать исследование для Фонда имени Теодора Герцля о первых 10 годах жизни Израиля, сказал:
«… Израильская декларация касается только людей, считающих себя евреями, она создана евреями для евреев и обращается сначала к евреям, а уже потом — ко всему человечеству".
Другой точки зрения придерживался религиозный депутат Меир Дэвид Левенштейн, который тоже подписал декларацию:
«Она (декларация – Б.Б.) игнорировала наше исключительное право на Эрец-Исраэль, которое основано на завете Господа с Авраамом, нашим отцом, и повторяющихся обещаниях в ТАНАХе. Она игнорировала алию Рамбана и учеников Виленского Гаона и Бааль Шем Това, а также права евреев, которые жили в «Старом ишуве» (еврейской общине, существовавшей в Израиле до начала современного сионистского движения – Б.Б.)".
Учитывая такие горячие разговоры, неудивительно, что Отте Валиш смог закончить работу над свитком Декларации лишь в июне 1948 года. Все это время Декларация хранилась в сейфе банка "Леуми", откуда ее с великими предосторожностями извлекали каждый раз, когда очередной «подписант» смог поставить на ней свое имя.
— Подпишите здесь!
Автор – популярный экскурсовод, журналист, историк, один из лучших знатоков Тель-Авива, член редколлегии журнала "ИсраГео", известный блогер, ведущий журнал "Записки на салфетках" — tomcat61.livejournal.com и сайтов brest.co.il и telaviv-tours.com
