К 80-летию художника
Александр БАРШАЙ
Фото автора и из семейного архива Т.Премингер
Из тех восьмидесяти лет, что Таня Премингер-Новожилова прожила на свете (да Бог ей до 120!), я знаком с ней почти шестьдесят, а если говорить точнее – то 58 лет! Познакомил нас мой лучший друг Осип Премингер, вскоре ставший ее мужем и через шесть лет уехавший вместе с Таней и тремя их маленькими дочерями в Израиль.
Помню, что уже с первых минут знакомства с Таней я инстинктивно ощутил в этой худой белобрысой девице с решительным, но писклявым голоском, натуру весьма незаурядную, сильную, абсолютно не похожую на подавляющее большинство юношей и девушек ее возраста. Начать с того, что она была дипломированным скульптором, выпускницей Московского высшего художественного училища имени В.Сурикова. Согласитесь, что это не самая распространенная профессия среди 22-летних девушек, даже если они из Страны Советов. Согласитесь также, что когда чистокровная московская русачка без всяких сомнений и колебаний, что называется, по любви выходит замуж за столь же чистокровного, картавого и носатого еврея, каким Осип Эмильевич был тогда и, слава Богу, остается сегодня, то этот шаг, отбросив всякую политкорректность, нельзя назвать заурядным. Ну, и, наконец, вряд ли назовешь обычным решение Тани, дочери профессора Московского высшего технического училища (МВТУ) им. Баумана, лауреата Сталинской премии Николая Новожилова (из тверских) без промедления последовать за своим мужем в Израиль, страну с которой у СССР в те времена – 1972 год — не было даже дипломатических отношений, но оставалась устойчивая неприязнь, а точней сказать – враждебность! Вот такой – решительной и смелой – уже тогда была Таня Премингер!
Помню, я — сильно удивленный и даже чуть испуганный — спросил тогда Таню, как она решилась на такой рискованный шаг. Она ответила мне очень спокойно:
«Советский Союз, — огромная, бесхозная страна, в которой никогда не было порядка и вряд ли будет. Не думаю, что мы пропадем в Израиле…». Как она оказалась права тогда, полвека назад!
Они действительно не пропали в Израиле, скорее – наоборот! Собственно говоря, незаурядный творческий потенциал Тани Премингер в полной мере раскрылся именно здесь, в Эрец Исраэль. И это несмотря на огромные трудности укоренения на новой почве семьи с тремя детьми (через несколько лет у Премингеров появилась и четвертая дочь), освоения нового языка, быта, ментальности, вовлеченности в сложнейшие социальные, политические, военные проблемы Земли Обетованной.
Почти 20 лет у меня не было никакой связи с Осипом и Таней, поэтому мне известно не особенно много подробностей первых лет их жизни в Израиле. Знаю, что они с девочками пережили триумф и трагедию Ямита, города на Синае, который должен был стать ярким символом еврейского будущего, а превратился в груду песчаных руин, сотворенную руками и бульдозерами самих израильтян, трусливо покинувших завоеванный и благоустроенный еврейским государством полуостров Синай. То был результат весьма проблематичных и спорных Кемп-Дэвидских соглашений 1978 года. Тогда Премингеры потеряли и свой дом в Ямите, и столярную мастерскую Осипа, и скульптурную – Тани. Переехав в центр страны, они вынуждены были во второй раз начинать всё с нуля.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Еще живя в Ямите, Таня начала вести класс скульптуры в Беэр-Шевском художественном колледже. И не бросила эту работу, даже переместившись более чем на сто километров от столицы Негева. Когда в 1991 году я по приглашению Осипа впервые приехал в Израиль, Таня взяла меня однажды в свою еженедельную поездку в Беэр-Шеву, где целый день учила мастерству скульптуры студентов колледжа, а ее мама — Инна Васильевна, жившая тогда в этом городе, знакомила меня с достопримечательностями южной столиц Израиля. В общей сложности, Таня еще более 20 лет (!) продолжала свою «выездную» педагогическую деятельность в беэр-шевском колледже.
Но, конечно, главным в ее жизни было и остается собственное художественное творчество, работа с материалом, прежде всего с ее любимым камнем, но и с другими природными «изделиями» тоже – с деревом и металлом, землей и картоном, с травой и галечником, кожей и снегом, а если нужно, и это диктуется творческим замыслом, то и с изделиями рук человеческих …
В 1998 году, когда я уже три года жил в Израиле, в газете «Вести» вышла моя первая статья о своей давней знакомой: «Таня Премингер: Я думаю вместе с камнем». Вскоре очерк этот вошел в мою первую книгу «Праотец Авраам любит их. Рассказы о людях Израиля». И хотя с той поры прошло уже более 20 лет, и за это время я написал о Тане несколько дюжин статей, репортажей и очерков, считаю ту мою первую публикацию лучшей своей работой о творчестве Т.Премингер. Позволю себе привести несколько фрагментов из этой статьи, которые, во-первых, нисколько не устарели, а во-вторых, хорошо проецируют жизненную и профессиональную судьбу Тани на последующие 25 лет ее жизни.
Итак, начинаю:
«Несколько лет назад скульптор Таня Премингер – художник, хорошо известный не только в Израиле, но и за его рубежами, — по персональному приглашению приняла участие в международном конкурсе скульпторов на острове Тайвань, в Хуаляне — красивейшем и втором по величине городе страны. В творческом состязании ваятелей, устроенном муниципалитетом и международной Деревней художников в этом городе, участвовало восемнадцать мастеров из десяти стран мира – Англии, Германии, Франции Бельгии, Японии, самого Тайваня и других. Реял на флагштоке и сине-голубой флаг Государства Израиль, который Таня достойно представила: она удостоилась первого приза среди иностранных участников!
За три недели напряженной работы она вырубила из глыбы местного камня, доставшейся ей по жребию, скульптурную композицию, которую задумала уже давно – «Мы – млекопитающие», или, по другой версии – «Мать-кормилица». Представьте себе массивный каменный стол, мощная столешница которого переходит в столь же мощное коровье вымя, вот-вот готовое излиться тугой молочной струей. Работа столь же неожиданная, парадоксальная, сколь и вполне понятная, земная, раблезианская. И в то же время – глубоко философская, обобщающая, созвучная вечным и универсальным ценностям мира. Поэтому, конечно же, не случайно, жюри конкурса и городские власти единодушно отдали предпочтение этой интересной работе израильской художницы. Сегодня ее «Мать-кормилица» украшает один из центральных парков города Хуалян: Таня Премингер, как и все участники конкурса, передала свою работу этому чудесному тайваньскому городу»…
А вот другой фрагмент моего очерка:
«Значительным событием не только в творческой биографии Тани Премингер, но и в художественной жизни столицы Израиля – Иерусалима – стала состоявшаяся в том же году выставка ее работ в «Бейт оманим» («Доме художника») на улице Бецалель. В двух выставочных залах в течение месяца экспонировалось около двадцати небольших, камерных произведений скульптора, созданных ею в предшествующие годы.
Зрелище это было неожиданное и увлекательное. Если о скульптуре часто говорят, что это застывшая музыка, то об искусстве Тани Премингер можно сказать, что это природа и мир окружающих нас вещей, ожившие в камне. Это не значит, конечно, что она выполняет фотографические копии тех или иных предметов и выставляет их на стенде. Разумеется, ни натурализмом, ни пресловутым соцреализмом в Таниных произведениях не пахнет, хотя, прямо скажем, некоторые ее мини-скульптуры весьма похожи на свои прототипы. Например, каменный ботинок, зашнурованный настоящими – матерчатыми шнурками. Или полутораметровая кружка из белого известняка с льющейся из нее железной струей. Последняя работа, кстати, установлена в парке-музее «Тефен» на севере Израиля.
А вот целый набор инструментов из мрамора в сочетании с деревом и щетиной, а также металлом – щетка, метла, кисть, такой же молоток-патиш, каменная французская булочка с воткнутыми в нее железными вилками. Всё это, пожалуй, больше из разряда шутливо-иронического, игрового в арсенале художницы. Впрочем, искусство — это всегда игра, и на причудливой игре – воображения, ума, чувств, обстоятельств – построено в целом и творчество Тани Премингер. И если вещи, о которых я говорил, это только легкая, незатейливая, шутливая игра пластики и формы, то во многих других ее работах игра приобретает весьма сложный, глубинный, многозначный смысл. Недаром же Таня любит строить пространственные композиции в жанрах, которые на иврите называются «мецав» и «мецаг» — «сущность» и «представление», то есть, использование элементов театрального действия, подчас длящихся не только в пространстве, но и во времени.
Одной из наиболее ярких, на мой взгляд, работ в жанре «мецаг» была на выставке в «Бейт оманут» композиция «Барбит», под которую был выделен отдельный зал.
«…На палубе узенького деревянного кораблика, уплывающего вдаль, — обнаженное беззащитное мраморное тельце Барби. А за кормой лодочки – как бы брошенные в воду платьице, юбочка, трусики, лифчик Барби. Сцена эта заставляет нас ощутить щемящее чувство потери, уходящего времени, уплывающей жизни…».
А вот как увиделась мне другая выставка Тани Премингер, проходившая в галерее Товы Осман осенью 1998 года. Точнее даже, не сама выставка, а прелюдия, так сказать, увертюра к ней:
«Если в эти дни вам доведется быть в Тель-Авиве, и вы окажетесь на улице Бен-Йегуда, замедлите шаг в районе дома № 100 и будьте осторожны: тротуар в этом месте перегорожен огромным – почти в рост человека – и странным, можно даже сказать — необычным камнем. Вглядитесь в него повнимательней и вам почудится, что он источает какую-то невидимую, но мощную энергию. Камень словно лучится, исторгая из своей сердцевины частички каменной материи – живой и пульсирующей …
Как добилась такого эффекта скульптор Таня Премингер – это, очевидно, ее профессиональный секрет. Но то, что обычная каменная глыба, обработанная рукою мастера, создает фантастическое ощущение самоизлучения, некоего лазерного генератора, факт совершенно бесспорный. Эта новая работа Т.Премингер так и называется – «Квант». И она «брошена» прямо на тротуаре именно для того, чтобы привлечь внимание прохожих к выставке произведений Тани, разместившейся в галерее Товы Осман как раз в доме номер 100 по улице Бен-Йегуда…».
Примерно в то же время Таня приняла участие во втором всеизраильском симпозиуме скульпторов в городе Хацор, на севере страны. От этой встречи девяти очень интересных мастеров ваяния выиграли все – и сами художники, и город, обогатившийся полноценными скульптурными произведениями, и жители Хацора, получившие возможность приобщиться к прекрасному, родившемуся у них на глазах, выиграло в конце концов искусство скульптуры.
Таня Премингер успела создать в Хацоре целых три работы, их условные названия –«Экран природы», «Сердце» и «Кокон». Наиболее очевидной и принципиальной с точки зрения творческой концепции автора стала, безусловно, скульптура «Экран природы». Это вытесанный и отшлифованный из местного базальта голубой экран большого телевизора, в каменных прожилках которого отразилась многомиллионная история живой природы: глубинные отложения древних морей и их обитателей, геологическое прошлое планеты. Танин «Телевизор» установлен на земляном возвышении в центральном парке Хацора к вящему удовольствию детишек, да и всех отдыхающих и туристов.
Еще одна работа Т.Премингер в Хацоре – «Сердце» — также расположена в городском парке, надо только поднять голову, чтобы увидеть ее. Это большой окатанный и почти не обработанный рукой скульптура базальтовый валун, который водружен на ветви живого раскидистого дерева. Это рукотворное соединение живой природы с неживой как бы напоминает зрителю, прохожему, что все в жизни и природе взаимосвязано: живое и неживое, камень и дерево, движение и покой. Стремление именно к такому – концептуальному подходу вообще характерно для творчества Тани Премингер.
— Когда я работаю с камнем, — говорит она, — я думаю вместе с ним, я пытаюсь выявить сущность материала и среды, его окружающей, его взаимосвязь с живой, в том числе, и с человеческой природой…
Еще раз хочу подчеркнуть, что именно здесь, в Израиле в полной мере раскрылось незаурядное творческое дарование, художественное воображение и фантазия Тани.
Сегодня она – одна из наиболее серьезных и известных скульпторов страны, причем, она художник именно израильский, современный, впитавший в себя все лучшее в искусстве ваяния и, вместе с тем, обогативший новое искусство Израиля».
Я читаю этот свой текст 25-летней давности и поражаюсь, насколько точно и адекватно описывает он образ и судьбу Тани Премингер и сегодня, по происшествии стольких лет. Она не изменила себе и практически не изменилась сама за эти годы почти совсем. Только многократно умножила свои достижения, объем своих работ и число стран, которым подарила свои оригинальные творения. Только расширила, так сказать, горизонт своих творческих устремлений. Мои слова подтверждаются и сухими сведениями о Тане из Википедии:
«Т.Премингер — художник с мировым именем, победитель многочисленных международных фестивалей и конкурсов скульптуры, участница более двух с половиной сотен выставок, фестивалей, симпозиумов в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, США, Канаде, Мексике, Аргентине, Чили, Индии, Японии, Южной Корее, Тайване, Непале, Турции, России, Украине, многих стран Европы – Англии, Бельгии, Венгрии, Германии, Греции, Голландии, Дании, Италии, Испании, Кипра, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Сербии, Норвегии, Финляндии, Франции, Черногории, Чехии, Швеции, Швейцарии, Эстонии и других».
Около ста её скульптурных работ и пластических композиций установлены в Израиле и за рубежом. Таня – победитель многочисленных международных фестивалей и конкурсов скульптуры. С 1995 года осуществляет кураторскую деятельность».
Вот почему мне очень хочется закончить эту статью так же, как завершался мой первый очерк о Тане:
«Листаешь художественный альбом «Таня Премингер», выпущенный к ее 50-летию, смотришь на то, что, сколько и как успела «напахать» эта худощавая, на вид даже хрупкая женщина, мать четырех-красавиц-дочерей, и с радостным изумлением отмечаешь: да, природа наградила Таню недюжинным талантом, но сколько еще души, воли, упорства, тяжкого, до седьмого пота труда каждый день приходится тратить ей на то, чтобы превратить, казалось бы, мертвый и тяжелый камень в живую улыбку, песню, смех или печаль…».
