Вступил в свои права праздник Ханука, совмещающий в себе два чуда — победы Маккавеев и освящения храмовой меноры. По сложившейся традиции мы публикуем рассказы, связанные с вполне реальными чудесами и с этим замечательным праздником
Петр ЛЮКИМСОН
СПОЕМТЕ, ДРУЗЬЯ!
Наша первая история произошла в далеком 1948 году в Нью-Йорке. Ее главный герой — Бен Стонхилл, большой любитель языка идиш и собиратель еврейского фольклора.
Спустя три с лишним года после разгрома нацизма спасшиеся в Катастрофе европейские евреи все еще решали, как жить дальше. Некоторые вернулись на прежние места жительства, другие перебирались в Эрец Исраэль, третьи искали счастья за океаном. Вот так и получилось, что к 1948 году в Нью-Йорке скопилось большое число еврейских беженцев из Европы. Большинство из них поселили в дешевых гостиницах, и, узнав об этом, Стонхилл отправился в одну такую гостиницу, чтобы расспросить обитателей, праздновали ли они Хануку в дни Катастрофы и если да, то как. Человек он был основательный, озаботился тем, чтобы все свидетельства были задокументированы на магнитофонную ленту, и явился в отель с громоздким звукозаписывающим оборудованием. А там, как говорится, яблоку негде было упасть: не то что комнаты, но и коридоры, лобби и другие помещения были переполнены еврейскими беженцами. Взрослые и дети спали на стульях, на брошенных на пол одеялах, а то и просто на полу в любом укромном уголке. Так что неудивительно, что Бена поначалу приняли не очень дружелюбно, и ему пришлось повозиться, чтобы разместить оборудование под сердитыми взглядами жертв Катастрофы.
Но когда он стал расспрашивать их о Хануке, евреи оттаяли. Почти все вспоминали, что отмечали Хануку и в лагерях, и в гетто, и в тайных убежищах, мастеря ханукальные светильники и волчки из любого подручного материала, используя для свечей все, что подворачивалось под руку, – маргарин, растительное масло, говяжий жир и сало. Да, да, и сало, хотя это было против всяких правил! Постепенно евреи запели ханукальные песни, и их оказалось много. Очень много! В том числе и тех, о которых Стонхилл как собиратель еврейского фольклора никогда прежде не слышал. Очевидно, часть песен была написана уже в лагерях и гетто. В основном, конечно, на идише, но были и песни на иврите, польском и даже русском.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
К примеру, девятилетний мальчик по имени Меир, потерявший в Катастрофе всех близких — убежденных сионистов, спел песню на иврите, написанную в подмандатной Палестине Мордехаем Брисманом на стихи Левина Кипниса:
Симу шемен, шемен зайт,
Нерот идлику, ихье ор ба байт!
(Налейте масло, оливковое масло,
Чтобы в нашем доме стало светло и ясно).
А 18-летний юноша, выживший в гетто Лодзи, спел песню, слова которой на польском языке написал поэт-любитель Ицхак Каценельсон, а музыку Авраам-Цви Давидович. Песня рассказывала вкратце историю Хануки, и зачин ее в вольном переводе автора этих строк звучал так:
Жил на свете царь-злодей,
Царь-злодей, царь-злодей!
Думал он, что всех сильней,
Всех сильней, всех сильней!
Звался царь тот Антиох,
Антиох, Антиох.
Чтобы он скорей подох!
Да, подох! Да, подох!
40 часов непрерывной аудиозаписи, сделанной Беном Стонхиллом в той гостинице, включает в себя более тысячи песен о Хануке. Большинство из них, к сожалению, в наши дни забыты и стали достоянием архивов. И это, согласитесь, очень и очень жаль.
КРУТИСЬ, КРУТИСЬ, ВОЛЧОК!
Среди множества историй о том, что пережили израильские солдаты, оказавшиеся в 1973 году в плену, есть и история Йоси Тура. Сегодня он известен как один из самых выдающихся резчиков по дереву, мастер изготовления шкафов для свитков Торы, футляров для мезуз, указок для чтения Торы и многих других религиозных атрибутов. А в 1973 году ему было 19 лет, и 10 октября, в день, когда началась Война Судного дня, он оказался в числе солдат, которые защищали форпост ЦАХАЛа на Хермоне.
Натиск сирийцев был таким сильным, что спустя несколько часов форпост пал, большинство его защитников погибли, а те, кто выжил, спустились в расположенный под ним туннель, о котором сирийцы не знали. На протяжении шести дней бойцы прятались там, лишенные воды и пищи, и для Йоси это было особенно тяжело, так как он, будучи уроженцем религиозного кибуца Тират-Цви, в Судный день постился. На седьмой часть выживших защитников форпоста попытались выбраться из туннеля, но сирийцы расставили по всему периметру снайперов, и беглецы были расстреляны. А Йоси и трое его товарищей, остававшиеся в туннеле, взяты в плен. Их, шатающихся от голода и жажды, пешком погнали на сирийский опорный пункт на Хермоне, где раздели донага и подвергли жесточайшим пыткам и избиению кожаным хлыстом, в который были вшиты металлические шарики. Били по всему телу, но особенно по пяткам, стремясь превратить в инвалидов. Все это время Йоси вспоминал родителей и твердил себе, что если они сумели выжить в аду Катастрофы и вернуться к жизни, то и он сможет.
Допросы с пытками и побои продолжились в расположенной неподалеку от Дамаска тюрьме "Альмааз", где в крохотной камере разместили несколько десятков пленников. По словам Йоси, пыткой было даже ожидание допроса, так как каждый знал, что его там ждет…
Будучи религиозным евреем, Йоси продолжал молиться. И вскоре светские сокамерники стали упрашивать его научить молиться и их, так что там образовался миньян. Узники потеряли счет времени, никто не знал, какое сейчас число на календаре, но оказалось, что один из них — Биньямин Мазуз вел про себя счет. Однажды он объявил, что скоро Ханука, и Йоси решил сделать ханукальный волчок.
Раз в неделю сирийцы выдавали пленным большой кусок хозяйственного мыла, и Йоси упросил товарищей не расходовать его. Из мыла он и вырезал волчок, в который вставил найденную в камере щепку, чтобы его запускать. Так как они находились за пределами Израиля, то по бокам волчка Йоси вырезал буквы "нун", "гимел", "хей" и "шин", которые вместе образовывали акростих "нес гадоль ая шам" – "великое чудо было там". Оставалось придумать, как эти буквы закрасить, чтобы они были видны. Решение нашлось: в это время в тюрьме уже стоя адский холод, и уборные отапливались печками на угле, сажа от которого оседала толстым слоем на стенах. Сажей Йоси и закрасил эти буквы.
Наутро на камеру выдали 300 граммов куриного жира, который парни решили использовать для ханукального светильника. А фитили скрутили из ниток, надерганных из одеяла. Так что все восемь дней Хануки сокамерники зажигали ханукию и играли в волчок, который для Йоси стал символом того, что человек, конечно, может упасть, но должен заставить себя подняться, как поднимается эта забавная игрушка.
Йоси Тур провел в плену восемь месяцев. Конечно, от тюремной ханукии и следов не осталось. Но волчок из мыла у него до сих пор, и он с удовольствием демонстрирует его на своих лекциях.
Сейчас он, как и вся страна, переживает за судьбу заложников и верит, что по возвращении из плена они смогут вернуться к полноценной жизни. На своем опыте он знает, что ресурсы человеческого организма поистине неисчерпаемы…
ХАНУКАЛЬНЫЙ ПОБЕГ
В организации "Яд ле-ахим", занимающейся борьбой с миссионерами и спасением еврейских женщин, вышедших замуж за арабов и ставших жертвами насилия с их стороны, есть свои ханукальные истории. Одна из них произошла совсем недавно – в дни эпидемии коронавируса.
Героиня этой истории — 19-летняя Дина позвонила в "Яд ле-ахим", рассказала, что уже полтора года живет с арабом, который всячески над ней издевается, как и остальные его родственники, и она подумывает о побеге. Соцработница организации условилась с Диной о времени выхода на связь и стала готовить операцию по ее спасению, но в назначенный час Дина на связь не вышла. Не вышла ни через неделю, ни через месяц, и в "Яд ле-ахим" появились понятные опасения, что ее могли убить. Сотрудники службы безопасности организации, замаскировавшись под арабов, вели поиск Дины в кварталах Восточного Иерусалима, откуда поступил ее звонок, но все было тщетно. Обратились в полицию, но там объяснили, что по закону, пока нет никакого сигнала из семьи пропавшей, розыск начинать нельзя. Проблема заключалась еще и в том, что Дина не назвала ни фамилии, ни адреса родителей – возможно, просто не успела.
Прошло три с половиной года. И вдруг в канун Хануки 2020 года в "Яд ле-ахим" раздался звонок. На другом конце провода была Дина. Она рассказала, что ее заставили перейти в ислам, и она сочеталась с мужем браком по законам шариата. Поскольку она так и не смогла родить, отношение к ней еще более ухудшилось, муж почти ежедневно жестоко ее избивает и держит взаперти. Однако около месяца назад она очень тяжело заболела коронавирусом и оказалась в одной из иерусалимских больниц. Никто ее ни разу не навестил, но ведь в отделение никого не пускают, и муж уверен, что она не сбежит. За время пребывания в больнице Дина окончательно поняла, что так дальше жить невозможно, и решила порвать со своей арабской семьей. Но как это сделать, не знает, поскольку почти выздоровела, и мужу уже сообщили, когда он может забрать ее из больницы…
Соцработница "Яд ле-ахим" немедленно связалась с коронавирусным отделением и попросила его сотрудников сообщить мужу Дины, что ее выписка на два дня откладывается. Когда он пришел за женой, она уже находилась в одной из квартир-убежищ "Яд ле-ахим" и впервые за много лет праздновала Хануку. Узнав о том, что Дина сбежала, муж пришел в бешенство и даже ударил врача приемного отделения, за что был доставлен в полицию. К этому времени сотрудники "Яд ле-ахим" уже подали от имени Дины жалобу на насилие в семье. Так что будем считать, что у этой истории счастливый конец.
ГОРЬКАЯ ИСТОРИЯ ЯЭЛЬ К.
А вот еще одна недавняя история от "Яд ле-ахим", тоже косвенно связанная с Ханукой.
…В 16 лет Яэль была одной из тех, кого в Израиле принято называть подростками из группы риска. Родившись во вполне благополучной семье, Яэль стала все чаще пропадать из дому и к 17 годам, по сути, жила на улице вместе с бездомными. К сожалению, таких подростков в Иерусалиме, да и не только там, немало. Вскоре Яэль показалось, что она встретила принца свой мечты. Его звали Йоси, он был на семь лет старше и предложил пожить у него – в квартире, которую снимал в Рамат-Гане. Йоси постоянно дарил ей подарки, всячески баловал, и Яэль была седьмом небе от счастья. Чтобы не быть в тягость любимому, девушка устроилась уборщицей в торговый центр.
Когда наступила Ханука, любимый праздник Яэль, она решила отпраздновать его с Йоси по всем правилам. Купила новую красивую ханукию, свечи, кучу ханукальных пончиков и других сладостей и стала ждать любимого с работы. Но Йоси, увидев ханукию, пришел в ярость, сбросил ее на пол, растоптал и набросился на Яэль с кулаками.
— Никогда, запомни, никогда в моем доме не будут праздноваться эти ваши лживые праздники! – кричал он, нанося девушке удар за ударом.
Так в первый вечер Хануки Яэль узнала правду: ее муж никакой не Йоси, а Юсуф, араб-мусульманин. Избил он ее так, что она какое-то время не могла встать с пола. Ночью, когда "принц ее мечты" уснул, Яэль достала его теудат-зеут и увидела, что Юсуф обманул ее не только в вопросе национальности, но и в том, что он на десять лет старше, чем представился.
Утром Яэль вышла на работу с кровоподтеком под глазом, каждое движение отдавалось в теле болью. Одна из сотрудниц кеньона стала расспрашивать девушку, что произошло, а когда та рассказала, посоветовала немедленно обратиться в "Яд ле-ахим". Яэль не сразу, но все же последовала совету и даже встретилась с сотрудницей организации, благо ее головной офис находится в Бней-Браке, совсем недалеко от ее работы. Женщины договорились, что "Яд ле-ахим" в течение пары дней подыщет для Яэль квартиру-убежище, чтобы она могла как можно скорее расстаться с Юсуфом. Однако на следующий день Яэль в условленное время на связь не вышла и на работу не явилась. Обеспокоенные сотрудники "Яд ле-ахим" стали выяснять, что произошло – это было нетрудно, так как Яэль оставила свой адрес. Увы, подтвердились их худшие опасения: Юсуф снова избил девушку, отобрал у нее мобильный телефон и запер в квартире.
В последний день Хануки полицейские вошли в квартиру Юсуфа и освободили пленницу. Ее мучитель в настоящее время ожидает суда по обвинению в похищении человека и лишении его свободы. А Яэль вернулась в родительский дом и, похоже, начала новую, вполне нормальную жизнь.
ГОД ВЕЛИКИХ ЧУДЕС
— У меня нет никакой истории про ханукальное чудо, но у меня есть собственная история, доказывающая, что Всевышний, несмотря ни на что, хранит наш народ и каждого из нас и время от времени являет нам настоящие чудеса, – говорит член горсовета Бат-Яма Тали Асаяг. – Моя история произошла в ночь 8 октября 2023 года, когда на страну из сектора обрушились сотни ракет.
У нас с мужем четверо детей, старшая дочь Шай, которой сейчас 16 лет, — тяжелый инвалид, передвигается в инвалидной коляске. Когда прежде бывали ракетные обстрелы, мы выходили на лестничную площадку, так как укрепленной комнаты у нас нет. Если обстрел был ночью, то мы просто не успевали разбудить Шай, одеть и усадить в коляску, поэтому переносили в супружескую спальню, и один из нас оставался с ней, а другой с детьми выходил на лестничную клетку. Но в ту октябрьскую ночь, когда зазвучала сирена, Шай так сладко спала, что будить ее мне не хотелось. Я отправила мужа с детьми на лестницу, а сама осталась с дочерью в ее комнате.
Сирена продолжала звучать, но ведь мы всегда думаем, что с нами ничего не случится… Я утешала себя мыслью, что у нас есть "Железный купол"; что мы живем на севере Бат-Яма, а стреляют с юга, и ракеты до нас не долетят… И вдруг раздался грохот такой силы, что в комнате Шай осыпались жалюзи, а стекла, как ни странно, выдержали, хотя я явственно слышала звук битого стекла. Спустя несколько минут сирена смолкла, а когда я вышла из комнаты, то увидела, что наша квартира "удостоилась чести" прямого попадания ракеты. Взрыв разворотил все комнаты, включая нашу спальню, куда мы обычно переносили Шай. Все стекла в квартире выбило, мебель превратилась в щепки. Как оказалось, взрывной волной стекла выбило и у соседей. Вокруг дома валялись осколки ракеты. Но комната Шай осталась совершенно целехонькой, за исключением, разве что, жалюзи. И никак иначе как чудом я назвать случившееся не могу. Ему просто нет другого объяснения.
"Новости недели"
