Я знаю музыкантов, участников «Incredible». Все они талантливы, все – истинные артисты. Трио, которому три года, уже знают и любят меломаны. Все трое участников – ревнители качества, увлечённые, вдохновенные, уважительные ансамблисты
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото: Эстер Эпштейн
Пятница – это одновременно финал и начало. Неделя уходит – и неделя рождается. Солнце мая выводит в облаках свои картинки-приветы. Пятница солнца, городского расслабленного ритма, предчувствия музыки. И мы идём в зал «Аудиториум» (малый зал «Гейхал а-Тарбут») на очередной концерт замечательного цикла «Артерия», придуманного и выпестованного совместными усилиями муниципалитета Ришон ле-Циона и активистами симфонического оркестра этого славного города. И главный активист – скрипачка Саша Шойфер. За что ей наш поклон…
В это утро настал час трио «Incredible». Что означает «Невероятное». И мы шли на невероятное, прекрасное, живое, — то, чему можно удивляться, к чему припадаешь, как к светлому источнику. Я знаю музыкантов, участников «Incredible». Все они талантливы, все – истинные артисты. Трио, которому три года, уже знают и любят меломаны. Все трое участников – ревнители качества, увлечённые, вдохновенные, уважительные ансамблисты.
…Альфредо Казелла, уникальный мастер ХХ века, творец новой и дивной итальянской музыки, соратник всей мировой музыкальной элиты предстал в своём Трио ре мажор почитателем и адептом Муцио Клементи. Музыка, — кружевная, расцвеченная изысканными узорами, нежной силой и тонкой красотой, — полилась в зал, как дуновение тюльпанов. Будто явление трилистника — растения, которое как раз в мае появляется. Три составляющие единого целого, три равнозначных лепестка – это и есть трио «Incredible». В их музыке нет ни одного случайного, неподготовленного и непродуманного нюанса, ни одной случайной фразы. Скрипка, виолончель, фортепиано — вместе. Их не разделить, они едины и сплочены. Их звуки тянутся ввысь, чутко раскрывая материю отшлифованной, точной музыкальной фразы, сохраняя настроение. Легко и нарядно передают артисты природу этой музыки, которая причудливым несферическим жемчугом перекатывается, растёт из барокко, из давних дней – но при этом так свежа и современна.
Фриц Крейслер — мистификатор, виртуоз, еврейское дитя гармонии, знаток драгоценного вина популярности, оставил много хитов. Три его знаменитых хита, любимые пьесы и знатоков, и толпы: «Муки любви», «Синкопы» и «Маленький венский марш» — прозвучали в этом концерте. «Муки» были так сладостны, так необыкновенно и неожиданно свежи, что у меня возникло отчётливое ощущение открытия, новизны. И «Синкопы», и «Маленький венский марш» звучали будто впервые, — ярко, совершенно небанально, восхищая небольшой, но уютный зал.
…«Чёрный кабинет», ряды кресел, амфитеатром убегающие вверх. Чёрно-белые силуэты струнников Льва Иомдина и Якова Кашина, чёрный рояль – и Ирочка Железнова в чёрно-зеленом, строгая и сосредоточенная. В трактовке сочинений, в собранности и погружённости в музыку, в звуковедении – ничего случайного или хаотичного. В то же время – это свобода, изящество, очарование.
Музыкальный дневник памяти композитора Христоса Хатциса — «Старые фотографии». Это искусно переведенный на язык трёх инструментов поток кинематографических кадров. Трогательных. Бередящих душу. Ностальгических. Возможно даже болезненных… Хотя может быть, что это только я одна так слышала, мне так открылась эта музыка, — и, возможно, публика на концерте воспринимала её иначе, в другом контексте. Меня это исполнение тронуло до слёз. Будто развернуло перед моим мысленным взором старые, печально-дорогие, очень значительные картины. И время потекло вспять.
Очнулась я только с аплодисментами. С потоком энергии, шедшим из зала к сцене. С элегантным поклоном исполнителей. С внутренним возгласом: «Жаль, что отзвучало!..».
Равель, его «Павана на смерть инфанты»…Это было, как нежнейшая песнь куколке- инфанте. Прочувствованная, пропетая, как в мире Уайльда, тем же красочным, сказочным штрихом…
«Танго в сумасшедшем доме» Альфреда Шнитке — глумливое, язвительное, вызывающе-актуальное, будто в этом маленьком сатирическом памфлете слышатся реплики знакомых политиков, обезумевших блогеров и кривлянье критиков, знающих как всё должно быть…
Обаяние театрального Франсиса Пуленка, его сюита из музыки к пьесе Жана Ануя «Приглашение в замок», которую музыканты «Incredible» сыграли в своей обработке, — тоже оказались для меня открытием. Жаркая нега танго, хрупкость и трепет вальса, карнавальность и суматоха игры, в которой всё несерьёзно, но ломаются сердца, и только занавес положит конец бегу, танцу, кружению, кокетству, несообразностям. Об этом сюита, всё это сверкает и переливается звучащими красками в трактовке «Incredible». Союз трех музыкантов прекрасен. Никто из них не рисуется, не старается сразить аудиторию виртуозностью, — каждый ощущает себя частью целого, важным звеном мини-оркестра.
Аплодисменты были долгими, щедрыми, благодарными. И опус «Вместо танго» композитора Гии Канчели словно закрепил свежесть и остроту слушательского восприятия, подвёл итог музыкальному потоку стилей, эмоций, настроений.
Зал был очарован. Трио блистательно подтверждает истину: подлинное искусство доступно и открыто самым разным слушателям, настоящее найдёт дорогу к сердцу.
Браво, «Incredible»! Вы лучшие!
Будет музыка, или Ротем и его мечты | ИСРАГЕО
