Что происходит вокруг Игаля Амира?
14 августа 49-летний Игаль Амир, отбывающий пожизненное заключение за убийство Ицхака Рабина, объявил голодовку. Поводом для этого стало лишение его телефонных разговоров сроком на два месяца за "политическую деятельность", которая выражалась в обращении к известному блогеру и певцу Йоаву Элиаси с просьбой "политического содержания". По словам самого Элиаси, он в просьбе отказал. Дополнительной причиной объявления голодовки, по сообщению супруги заключенного, д-ра Ларисы Амир (Трембовлер), стало содержание Амира в течение 7 лет в одиночной камере без положенной по закону процедуры продления судом содержания в одиночке, которая до этого формально соблюдалась.
Известно, что с требованием наказать Амира за "политическую деятельность" в Управление тюрем обратилась партия "Авода". И требование этой партии было удовлетворено.
В тот же день в "Едиот ахронот" было опубликовано сообщение, что Игаль Амир прекратил голодовку, так ее и не начав. Адвокаты Амира и его супруга эту информацию опровергают. Опровержения в "Едиот ахронот" не публикуются. По словам Ларисы Амир, ее мужа, продолжающего голодовку, перевели в карцер и запретили свидания с близкими.
Нас же в этой ситуации заинтересовало вот что.
В 2004 году, после так называемой "второй интифады", был пойман и предан суду лидер "Танзима" Маруан Баргути, один из самых кровавых террористов за всю историю еврейско-арабского противостояния на Святой Земле. Удалось четко доказать его непосредственную причастность к 5 убийствам и одному покушению на убийство (из 21, которые ему изначально инкриминировались). Баргути был приговорен к 5 пожизненным заключениям за убийства и еще 40 годам за покушение на убийство. Стоит отметить, что Баргути был оправдан по еще 32 убийствам, совершенным его людьми и под его руководством. Суд решил, что руководство террористами — не достаточный повод для обвинения в убийстве. То есть те 5 убийств израильтян, за которые его все-таки приговорили, были совершены с его непосредственным участием.
На протяжении своего 15-летнего (пока) заключения, пятикратный убийца Баргути:
— защитил докторат в области функционирования законодательной власти в "палестинской автономии";
— дважды организовывал массовые голодовки террористов в израильских тюрьмах, для чего, по-видимому, требовался не просто телефон (оба раза сам ел в тюремном туалете);
— баллотировался против Абу-Мазена на пост главы автономии;
— в конце 2005 г. объявил о создании собственной партии "Будущее", но в итоге счел ее создание нецелесообразным после того, как победил на праймериз ФАТХа;
— вел переговоры о примирении между ФАТХом и ХАМАСом;
— в 2009 г. был избран в ЦК ФАТХа;
— в 2012 г. призвал из тюрьмы к прекращению нормализации отношений с Израилем и бойкотированию израильских товаров;
— в 2014 г. призвал из тюрьмы к вооруженной борьбе с Израилем и отказу от всякого сотрудничества с еврейской страной, а также прославил "тысячи шахидов, отдавших жизнь за дело Арафата". Только после этого Баргути был переведен в одиночную камеру. О лишении его телефона и других средств связи на каком-либо этапе его "политической деятельности", которая, оказывается, запрещена по правилам Управления тюрем, никаких сообщений не поступало.
Автор этой статьи, разумеется, не имеет никакого доступа к секретной информации и не может судить ни о том, кто на самом деле убил премьер-министра Рабина, ни о том, какой убийца из содержащихся в израильских тюрьмах опаснее других. Претит нам и "численное" сравнение — у одного на руках кровь "только" одного человека, а у другого — "целых" пяти. Но о чем мы можем судить несомненно, так это о разнице в отношении к еврейскому и арабскому заключенному. Арабский заключенный ведет в тюрьме совершенно "светскую" жизнь, получает академические степени, руководит политическими организациями, публикует призывы к убийству евреев (которые публикуются!!!). Еврейский заключенный, в отличие от этого, не имеет права не только на формальное судебное продление многолетнего содержания в одиночной камере (которое по международным конвенциям считается пыткой), но даже на публикацию сообщения о его голодовке! Арабскому заключенному предоставляется любая трибуна, еврейскому заключенному запрещено позвонить одному блогеру. Арабского заключенного посещают депутаты Кнессета, еврейскому заключенному запрещены свидания с женой.
У меня нет этому вразумительного объяснения. Может быть, его предоставит Управление тюрем?..
* * *
В редакцию поступило письмо от Дины Меерсон — активистки движения "Нура де Либа", борющегося за права самого известного еврейского заключенного в Израиле. Она была среди участников демонстрации, устроенной в поддержку Игаля Амира возле здания окружного суда в Лоде. Предлагаем вашему вниманию фрагменты из этого послания:
"22 августа в суде Центрального округа в Лоде состоялся суд. Адвокат Игаля Амира против Управления тюрем.
Краткое содержание предыдущих серий. Игаль Амир, уже 24 года отбывающий пожизненное заключение в условиях одиночной камеры, имеет право на 2 часа телефонных разговоров в течение дня и одно свидание с членами семьи в месяц. Это единственная ниточка, связывающая его с внешним миром. По закону, решение об одиночном заключении должно пересматриваться в суде каждые полгода. В случае Игаля суд не обсуждал этот вопрос уже 7 лет. Амиру запрещена политическая деятельность.
В последнее время, пользуясь своим правом на телефонные разговоры, Игаль попытался поговорить с известным в стране блогером и рэппером Йоавом Элиаси, пишущим под псевдонимом «Цель» и позиционирующим себя как выразителя крайне правых взглядов. Он намеревался попросить у Целя совета в том, как популяризировать в социальных сетях движение "Нура де Либа", которое одной из своих целей ставит борьбу за повторный суд и пересмотр дела об убийстве Ицхака Рабина. Движение считает, что Игаль Амир не является убийцей премьер-министра Рабина, и его вина не доказана. Соответственно, нет ничего удивительного в том, что несправедливо осужденный желает принять все возможные меры для пробуждения общественного интереса к своему положению и обращается с этим вопросом к известному лидеру социальных сетей.
«Известный лидер» вести беседу отказался. Контакт длился около одной минуты. Блогер удивился и явно испугался. Разговор он записал и предложил запись 13-му каналу телевидения. Запись смогли услышать все зрители программы «Цинор», транслировавшейся в социальных сетях Фейсбук и Твиттер. Произошла смычка всех ветвей массовой информации. Подключилось Радио 103 FM, оживились новостные каналы.
Управление Тюрем спохватилось, что дело набирает обороты. Игаля обвинили в занятиях агитацией и пропагандой, выразившихся в попытке создать партию, что ему строжайше запрещено, и наложили наказание: 2 месяца лишения телефонной связи с миром, включая членов семьи и адвоката. В знак протеста Игаль объявил голодовку. УТ наказало его за голодовку неделей карцера. Адвокат Игаля обратилась в суд с протестом против запрета на общение своего клиента с адвокатом, которое является базовым правом любого заключенного.
Как только в УТ узнали о голодовке, в тот же день во всех газетах, в новостных блоках по радио и ТV появились сообщения, что Игаль голодовку уже прекратил. Эти сообщения были ложными, их опровергла жена Игаля Лариса, но эти опровержения в прессе уже не появились.
В результате мы имеем такую картину: Игаль держит голодовку и находится в карцере. Ему запрещены все звонки и в том числе звонки адвокату. СМИ молчат. Адвокат подает апелляцию. Назначен суд.
Вот как это было.
Народ съезжается к зданию суда в Лоде. Присутствуют активисты "Нура де Либа" и, разумеется, члены семьи Игаля. Все получают плакаты с соответствующей «наглядной агитацией» и выстраиваются довольно стройными рядами так, чтобы нас было видно с дороги. Не менее получаса мы таким образом стояли, кто-то подошел с вопросами и проявил горячее сочувствие, кто-то затеял горячий спор, большинство проходило молча.
В 9 часов нам разрешили пройти в здание суда, предварительно избавившись от плакатов и лозунгов. Мы их свернули, скатали и под куст положили. На обратном пути всё унесли, так что мусора не осталось.
В зал заседаний пропустили всех, но зал маленький, народ теснился, сидячих мест на всех не хватало. Ничего, ребята не злобствовали, несколько раз организовывали дополнительные скамьи и стулья. Всех интересовал вопрос, а прибудет ли Игаль, или суд состоится без него? Увидев количество охранников, тусующихся в ожидании вокруг «скамьи подсудимых», мы поняли, что Игаль будет. Его ввели в таком плотном кольце шабасников, что разглядеть его можно было только с самой первой скамьи, где сидели Лариса с сыном и родители Игаля. Остальным время от времени удавалось увидеть кусочек рукава или щеку. Было несколько минут, когда Игаль смог бросить взгляд на людей в зале.
Между тем, суд идет. Защитник держит речь, ссылается на прецеденты и пункты закона, требует вернуть Игалю право на звонки адвокату. Представитель ШАБАСа тоже держит речь. Его все время уносит в расширение темы, он упоминает причину, по которой наложено наказание: звонок блогеру Целю, две телепередачи, посвященные этому (если бы судья не попросила его остановиться, бравый службист принялся бы анализировать соглашения Осло и убийство Рабина). Но судья, слушавшая его, не была заинтересована в долгих беседах. Поэтому основной спор разгорелся по заданной теме. ШАБАС (в лице своего представителя) утверждает, что Игалю для связи с адвокатом не нужно голодать. Он может в любой момент попросить встречу с защитником и получить ее … однажды. А в чем же дело? А в том, что ему запрещены телефонные разговоры – со всем миром вообще и с адвокатом в частности. Получается, хочешь сказать адвокату два слова – вызывай его на встречу, предварительно получив на это разрешение. И так каждый раз, когда надо передать жене или матери, что самочувствие нормальное. Между тем, визит адвоката означает оплату половины рабочего дня: дорога из тель-авивского офиса, ожидание беседы, дорога обратно. Услуги адвоката вещь платная, это его работа. То есть, теоретически, разговор с адвокатом возможен, а практически … ну, вы понимаете.
Адвокат возражала, опираясь на прописанные в законах слова о неотъемлемом, базовом праве каждого заключенного на звонок адвокату. Прозвучала фраза, что минимум 7 минут в день на это должно быть выделено. ШАБАС спорил. Судья слушала.
Результат судебного заседания стал известен в самом конце рабочего дня. Мы выиграли. Согласно решению суда, заключенный Игаль Амир имеет право на телефонные разговоры со своим адвокатом в течение 7 минут в день.
На момент написания этой статьи продолжается голодовка, поскольку не отменено наказание в виде двухмесячного запрета на телефонные разговоры с семьей – с правом УТ продлять этот запрет и далее. Игаль продолжает находиться в карцере. Эти вопросы на суд не выносились, соответственно, никакого решения по ним нет.
Что вам еще сказать? Общественно-политическое движение "Нура де Либа", так и не успевшее пока что стать партией, разослало открытое письмо в самые разные адреса. Гробовое молчание было нам ответом. Ни одного представителя прессы в зале суда не было.
Заканчивается десятый день голодовки. Народ пребывает в уверенности, что Игаль ее давно отменил. Ему, народу, никто не рассказал, как на самом деле обстоят дела. Да и что рассказывать? Вот когда собираются голодать арабские террористы, к ним приковано внимание всех без исключения СМИ. ШАБАС в боевой готовности, госпиталя развернуты, врачи на низком старте, в новостных блоках разве что данные ЭКГ и анализы мочи голодающих нам не сообщают. Переговоры, консультации, парламентеры. Страна живо интересуется фактами слизывания заготовок меда со стен тюремных камер. Экшн! А с Игалем все обстоит ровно наоборот: тишина, безмолвие, заговор молчания.
Где вы, акулы пера? С кем вы, мастера микрофона? Куда вы смотрите, мастера видеосъемки? Почему ни один медик до сих пор не поинтересовался здоровьем голодающего? Почему ни один из депутатов Кнессета не задал вопроса о защите прав заключенного? Слуги, народа, чего вы опасаетесь, кого вы боитесь?"
ОТ РЕДАКЦИИ
В отличие от активистов движения "Нура де Либа", мы не считаем Игаля Амира героем. Но факт остается фактом: перед законом, как оказалось, равны далеко не все. И не только перед законом, а и перед судом СМИ. Чем арабские террористы лучше еврейского "коллеги" (напомним, на данный момент считается, что вина Амира в гибели Рабина доказана)? Только тем, что они убили простых граждан, а не крупного политика и военачальника? Тогда почему так вольготно живется убийцам Рехавама Зеэви — тоже генерала и тоже политика?
В связи с этим нам видятся два пути: либо ужесточить условия заключения арабских террористов, либо начать относиться и к Амиру как к такому же зэку, как и кровожадные "борцы за свободу Фалястын".
Такого же пути, на наш взгляд, должны придерживаться и журналисты, называющие себя столпами справедливости и объективности.
