Как переплелись судьбы дочерей последнего самодержца России и одной еврейской семьи
Владимир СЕМЕНИХИН, Ашкелон
Фотографии — из семейного архива автора
Как-то я рассказал своему товарищу историю, о том, почему в нашей семье всегда были благодарны царской семье. Показал фотографии и чудом сохранившийся документ, по которому мой родной дядя был направлен на лечение в Гельсингфорс в 1916 году.
Товарищ был очень впечатлён этой историей и стал убеждать меня описать её и послать в газету. Я долго обдумывал это пожелание и решился, так как считаю, что произошедший более ста лет назад эпизод важен для понимания нашей истории.
С раннего детства, это тридцатые годы прошлого столетия, помню: на самом почётном месте у нас стояла фотография солдата царской армии. Мама мне объяснила, что это её родной брат, который воевал в Первую мировую войну. Полностью историю маминого брата и своего дяди я узнал после другой войны — Великой Отечественной, когда мы вернулись в Москву. Какое-то время мы жили у маминой сестры тёти Любы, потому что нашу комнату заняли, пока мы были в эвакуации на Урале, куда был перевезён мамин завод.
Однажды тётя перебирала документы и старые фотографии. Среди них я увидел портрет очень красивой молодой женщины. Я спросил тётю: кто это? Тётя Люба взяла портрет, погладила его рукой и сказала, что зовут эту девушку Ольга, что она дочь царя. Я ахнул:
— Тётя Люба, нельзя, цари плохие, угнетатели!
Тётя спокойно стала объяснять. По её словам у царя были очень хорошие дети, а Ольга и Татьяна даже ухаживали за ранеными солдатами. Вот тогда я узнал историю своего дяди Израиля.
Во время войны он попал в плен к немцам. Из плена Израиль писал дедушке письма. Через год пленных русских обменяли на пленных немцев. Освобождённых привезли в Санкт-Петербург. Их помыли, приодели и предупредили, что на следующий день будет смотр и каждый получит направление. Утром всех построили и объявили, что смотр проведут великие княгини Ольга и Татьяна. Они обходили ряды, беседовали с солдатами и вместе с сопровождавшими их врачам и офицерами решали, куда направить каждого.
Проходя мимо Израиля, Ольга, а возможно Татьяна, обратила на него внимание. Видимо, выглядел он совсем плохо. Подошла, поговорила и распорядилась, чтобы его направили в госпиталь в Гельсингфорс (ныне Хельсинки — столица Финляндии). Мама мне рассказывала, что Израиль прислал дедушке письмо, полное восторга от беседы с царевной. Это письмо читали много раз, когда собирались родственники. Израиль писал интересные письма. Мама делала копии, но, за давностью лет и многочисленных переездов, сохранился лишь отрывок одного письма.
К сожалению, лечение не помогло. Видимо, в плену болезнь была запущена и стала неизлечимой. Он умер в Гельсингфорсе и там же похоронен.
Меня, двенадцатилетнего мальчишку, рассказ тёти сильно удивил. В четвёртом классе мы изучали историю СССР. В ней рассказывалось, как плохо жилось при царях, как они угнетали народ. А тётя сказала, что дети у царя были хорошие и даже работали сёстрами милосердия. Мне было трудно это связать с тем, что говорилось в истории. Да я особо и не задумывался. В послевоенные годы рассказы и фильмы о войне были куда более волнующими и я на долгие годы забыл эту историю.
Только в 1971 году, после похорон мамы, разбирая её бумаги и семейные фотографии, я обнаружил копию письма Израиля из плена и документ о его направлении на лечение в Гельсингфорс. Письмо оказалось очень интересным. В нём рассказано об отношении немцев к пленным, об ограблении жителей оккупированной территории и воздушном бое лётчиков.
Я пишу этот рассказ в феврале 2021 года. Прошло более ста лет! Моя мама родилась в 1903 году, а её отец, мой дед, — в 1860-м, за год до отмены крепостного права. Дедушка умер зимой 1942 года, когда мне было 8 лет. Его молодость прошла при правлении Александра Второго. Он работал при Александре Третьем и Николае Втором, пережил две революции, трудился при советской власти до 1941 года на заводе ИЗОЛИТ в Москве.
Я продолжил эстафету. Работать начал учеником слесаря в 1949 году, ещё при Сталине. Пережил ельцинскую революцию и дожил до сегодняшнего дня. И живу в стране, имя которой носил мой героический дядя Израиль. У меня с дедом — три века на двоих. За эти 160 лет народ России пережил три революции, три страшных войны: Гражданскую и две Мировые. За каждой войной и революцией следовали разруха и голод. Только сейчас мы начинаем осознавать ужас тех событий и давать им правильную оценку.
Так получилось, что жизнь моей семьи пересеклась с судьбой царской семьи. Наша семья всегда хранила благодарную память о заботе, которую проявили дочери царя к дорогому нам человеку. Такую заботу они проявили ко многим. Но за добро, по приказу ленинской власти, они получили "благодарность" — ужасную смерть в расцвете лет.
Прошло почти столетие, прежде чем мы стали понимать, какое зло творили большевики под руководством Ленина и Сталина. Убийство семьи царя стало одним из примеров неоправданной жестокости. Глядя на фотографии детей царя, я спрашиваю себя: за что? Что это были за люди, способные на такое злодейство?
Дольше всех, из рассказа участника этой гнусной казни, убивали Анастасию. После нескольких пуль она еще была жива. Тогда её принялись колоть штыками и добили выстрелом в голову. Ей было 17 лет.
Ольга и Татьяна работали сёстрами милосердия. Младшие — Мария и Анастасия — шили бельё для раненых. Сёстры были ангелами доброты и красоты. С этих девушек, как образца скромности и трудолюбия, должны брать пример дети нынешней элиты.
Убийство царской семьи было только началом. Большевики устроили жестокий террор против семьи Романовых, потомственных дворян, промышленников и состоятельной интеллигенции. Были убиты миллионы самых образованных и талантливых. Все они были истинными патриотами России. Разделение большевиками народа на эксплуататоров и эксплуатируемых, лозунг: "Мир хижинам — война дворцам!", нарушили принципы человеческой морали, привели к жестокой Гражданской войне и разорению России. Раны, нанесённые той революцией кровоточат до сих пор.
