Тайна светящейся бутылочки
Майкл КОРРИНДЖ, Нью-Йорк
Джим и Мари стояли на балконе вокзала и присматривались к проходящей по перрону публике. Люди шли на поезд, отправляющийся на Лазурный берег. Проводницы приветливо улыбались своим будущим пассажирам.
— Нет, — вздохнула Мари, — по мне — ничего интересного. Мир продвигается вперед, и в нем нет места нашему доброму старому промыслу — пора искать новое применение своим способностям.
— Погоди, — лениво отмахнулся Джим. — В такой толпе всегда можно найти человека, для которого большая пачка денег — не только наличность, но и нечто ценное, то, чем можно гордиться перед самим собой, что согревает твое сердце в сложные минуты. Денег много, они рядом, а не в банковском хранилище, всегда под рукой и на них можно положиться…
— Как и на двух матерых охранников, шествующих сзади, — усмехнулась его напарница. — Такие типы предпочитают подстраховаться и их сопровождают телохранители. Даже если они боятся самолетов и все еще пользуются поездами.
— Встречаются и уникумы, — покачал головой Джим. — Вон, посмотри, кто идет за той эффектной брюнеткой в джинсовых шортах… Обрати на него особое внимание, детка!
Мари присмотрелась. Мужчина в сером плаще, довольно плохо выбритый, неуверенно оглядывался по сторонам, все время, прижимая к себе небольшую сумочку — барсетку. Да, ее сообщник не ошибся — в ней находилось нечто ценное. Не деньги, так какие-нибудь дорогие камни. Что для них не представляло особой проблемы: было бы что сбыть, а куда, как и за сколько — всегда найдется в старушке Европе место, где любят профессионалов.
— Мне нравится, — кивнула девушка. — Наш клиент. Пойдем на посадку?
— Мы просто не можем пропустить этот поезд, — улыбнулся Джим. — Тем более что я заранее купил на него билеты.
Они спустились вниз, прошли по узкому мостику-переходу к перрону и вышли прямо к началу состава. В двухместном купе было мило и уютно. Все-таки здесь умели создать нужную для поездки атмосферу. Джим разместил их чемоданы и, оставив Мари с билетами, отправился на разведку. Времени у них хватало на любое, даже самое замысловатое дельце. Но, если не торопиться, то можно и опоздать, а кому в этой войне нужны проигравшие…
* * *
Пока Мари общалась с проводницей, успевшей выложить ей все о поезде и работающих здесь людях (у Мари был дар — при желании она могла "разговорить" любого), в купе появился Джим.
— Наш общий друг, имя которого, Вилли Перкинс, едет в соседнем вагоне, что не так обременительно. Вместе с ним какой-то сумрачный тип, похожий на бухгалтера. То ли старшего, то ли главного. Со всеми свойственными этой профессии комплексами. Думаю, ты сможешь подойти к нему в роли "наивной девочки". Такие без труда глотают любую наживку. Через полтора часа или чуть больше он направится в вагон-ресторан, где вы с ним за одним столиком и встретитесь. Он в черной "тройке" с голубым галстуком, у него короткая стрижка.
— Как его зовут?
— Зачем это тебе? — пожал плечами Джим. — Сам представится при встрече. Не заставляй меня делать лишнюю работу. Идем по нашему старому сценарию, и без импровизаций, пожалуйста!
— Хорошо, — дернула плечиком девушка, — как скажешь.
* * *
В вагоне ресторане в это время еще было пусто. И это сыграло только на руку Мари.
Она подошла к столику, за которым сидел знакомый по описаниям Джима мужчина.
— Разрешите к вам? — спросила Мари. — А то мне неуютно в пустом вагоне…
— Пожалуйста! — привстал пассажир. — Мне будет приятно провести вечер в таком обществе. Алекс Дэймон, к вашим услугам…
Через полчаса, когда она уже выпили по второму фужеру шампанского и немного красного вина, Мари пожаловалась:
— Даже не знаю, что мне делать со своим попутчиком. Соседом оказался парень лет тридцати, который с первой же минуты пристает ко мне, навязывая себя. Я уже намекала, и угрожала, и пыталась как-то его урезонить, но ничего не получается. Он, кажется, сын очень влиятельного политика и не знает никаких моральных преград. Мне бы найти какое-то другое место, но в наших вагонах нет свободных, как назло все заняты.
— Такое время, сезон… — кивнул Дэймон. — Знаете, а почему бы вам не поменяться со мной? Я не думаю, что выступлю в роли объекта сексуальных приставаний со стороны вашего молодчика, а мой сосед, судя по всему, совершенно безобидный малый, пекущийся, прежде всего, о своем гастрите. Именно по этой причине он отказался от моего приглашения вместе поужинать.
— Была бы очень рада, — улыбнулась девушка. — Вы просто спасли меня в этой поездке.
— Моя судьба — спасать прекрасных чаровниц, — наклонил голову Алекс. — Выпьем именно за них! И если вы разрешите, то время от времени я буду к вам заглядывать. Так, на всякий случай, чтобы не возникло каких-либо новых недоразумений…
— Всегда рада такому защитнику! — горячо поблагодарила Мари.
Полдела было сделано. Теперь оставалось самое главное.
* * *
Вилли Перкинсу было все равно, кто рядом с ним в купе. Правда, на какое-то мгновение на его физиономии промелькнула неприятная гримаса, — там, где женщина, лишние хлопоты, — но через секунду он уже не подавал виду, и по-дружески предложил Мари молочные ириски.
— Люблю, знаете ли, сладкое, — заметил он. — Даже хорошо, что рядом такое очаровательное существо, а не этот ворчун, норовящий затянуть меня в ресторан.
— Я тоже рада, — ответила Мари. — Мне попался плохой спутник.
— Наслышан, — кивнул Перкинс. — Надеюсь, с этой минуты ваши злоключения в этом поезде закончатся. Я плохой собеседник, еще худший кавалер, но спокойствие и тишину могу гарантировать.
— А больше мне ничего и не надо, — удовлетворенно заметила девушка.
Алекс Дэймон тем временем расположился на бывшем месте Мари и стал пристально разглядывать Джима.
— Что-то не так? — с некоторым вызовом поинтересовался тот.
— Вы приставали к ехавшей здесь девице, не правда ли? — напрямую спросил Алекс.
— Пара неудачных комплиментов, и ей уже взбрело в голову всякое, — ответил Джим. — Впрочем, я не собираюсь отчитываться в своих действиях перед посторонними.
— Напрасно, — рассудил спокойно Дэймон. — Всем нам однажды придется за все отчитываться. И иной раз это происходит куда раньше, чем мы планируем…
— Вы имеете в виду высший суд? — рассмеялся парень. — Ну, при всех моих жизненных коллизиях мне еще до него далеко.
— Как знать, — задумался о чем-то своем его сосед. — Может и далеко, а может и совсем близко. Выпьете немного коньяка перед сном? Угощаю…
— Нет, я не пью алкоголь, — ответил Джим. — Хочу как можно дольше не встречаться со своим судьей, и потому берегу здоровье.
— Трезвый образ жизни — похвальное дело, — с усмешкой одобрил Дэймон. — А мне, старому грешнику, ничего не остается, как…
И он вытащил бутылку из толстого черного саквояжа.
* * *
Вилли Перкинс смотрел то на плывущие за окнами пейзажи, то на сидящую напротив спутницу, читающую какой-то роман с мобильного аппарата.
— Что-то про любовь? — поинтересовался он.
— Нет, — ответила девушка, — довольно глуповатый детектив, где имя убийцы всплывает уже на десятой странице. Но я поверила аннотации и закачала его себе. Теперь приходиться вникать.
— Не могу читать с монитора или с телефона, — признался Перкинс. — Должно быть, я старомоден, но предпочитаю старые, добрые книги, толстые журналы и газеты.
— Просто чтение с мобильного куда практичнее. И совсем не так сложно, уверяю вас. Все в этом мире довольно просто. Куда проще, чем нам кажется на первый взгляд.
— Странно слушать такую речь от молоденькой девушки, — покачал головой Вилли, — вы мудры не по годам.
— Жизнь учит, а она лучший из педагогов, — парировала Мари и состроила смешную рожицу. — Лично я начинаю умирать от голода. Почему бы нам не перекусить?
— В поезде есть два вагона-ресторана и вагон-бар, что предпочитаете? — спросил Вилли.
— А нельзя ли, чтобы нам что-то принесли сюда? — попросила девушка. — Я уже была в ресторане, а сейчас он заполнен людьми и все друг друга рассматривают, как экспонаты в кунсткамере.
— Никаких проблем! — Перкинс посмотрел на висящий под стеклом листок. — Сейчас закажем…
* * *
Они по-настоящему и не успели приступить к еде, выпили только виноградный сок, рекомендованный Мари, как Перкинс вдруг почувствовал, что его неудержимо тянет в сон.
— Не понимаю, что происходит, — признался он. — У меня просто закрываются глаза.
— Еще бы не закрылись, — улыбнулась девушка. — Той таблетки снотворного, которую я вам опустила в бокал, хватило бы и на пятерых здоровых парней…
— Неужели… — Вилли попытался сказать еще что-то, но опустился на полку и мгновенно уснул.
— Все просто, — сказала сама себе Мари и потянулась рукой к барсетке.
Но и во сне Перкинс никак не хотел выпускать ее: очевидно в ней и на самом деле хранилось нечто ценное.
Тем не менее, девушка аккуратно освободила кожаную сумочку из рук хозяина.
Теперь следовало помедлить несколько минут, а потом позвонить на мобильный Джима — дело успешно завершено, пора сматываться из этого поезда.
* * *
Она вышла из купе и дождалась, пока к ней не подошел Джим с чемоданом.
— Мой олух спит на своем месте, — доложила Мари. — И раньше утра не очнется, гарантировано. Мы можем не торопиться.
— Все равно, лучше всегда подстраховаться, — заметил Джим. — Минут через десять будет маленькая стоянка на полустанке. Там и сойдем. И никто ничего не успеет сделать.
— У тебя все всегда продумано, — похвалила девушка.
— Когда-то я полтора года работал в этой системе и с той поры неплохо ее знаю, — улыбнулся Джим. — А также изучил привычки некоторых состоятельных людей, почему-то норовящих большие деньги и драгоценности перевозить именно поездами. Жаль будет, если в этой сумочке мы обнаружим только кредитки, которые завтра утром уже будут перекрыты, и какие-нибудь бумаги, не имеющие особой ценности. Я лично рассчитываю на большее.
— Как повезет, — шепнула Мари. — Перкинс так за нее цеплялся, словно вез нечто особенное…
Дождавшись остановки, они вежливо попрощались с недоумевающей проводницей (той объяснили, что у Мари закружилась голова от движения экспресса, потому остаток пути они проделают в автобусе), и обогнули невысокое здание, в котором, вероятно, находились придорожные службы.
— Ну что там, внутри? — нетерпеливо поинтересовалась девушка. — Стоило ли нам рисковать на этот раз?
— До ближайшего города отсюда два часа езды, а потому даже если внутри окажется парочка кредитных карточек, то мы свой вояж оправдаем, — ответил Джим. — Хотя я всегда предпочитаю наличные.
Он открыл барсетку, поерзал в ней рукой, и с удивлением вытащил оттуда плоский сосуд, напоминающий маленькую прозрачную фляжку. Из нее исходил какой-то странный синеватый свет. Предмет мерцал в ночи, словно маломощный фонарик.
— Что это еще такое?! — недоумевая, спросил парень. — Какая-то ерунда… И это Перкинс вез с собой, охраняя, словно зеницу ока?!
— Давай откроем крышку и посмотрим, что там внутри, — предложила Мари. — А вдруг это какой-нибудь редкий камень, излучающий такое сильное сияние. Тогда мы можем на нем недурно заработать. Тот же ювелир в порту Нака, выложит нам неплохие деньжата.
— Попробуем, — согласился Джим и, опустив на землю чемодан, взялся обеими руками за футляр.
— На вашем месте я бы не стал этого делать, — раздался тихий голос сзади.
Мошенники вздрогнули и, отпрянув, оглянулись. За их спинами, со своим черным саквояжем, стоял Алекс Дэймон.
— Как вы тут очутились? — вздрогнул Джим. — Вы следите за нами? Переодетый полицейский?!
— Я слежу не за вами, а за этим, — Дэймон кивнул на светящийся футляр. — Тут слишком важная вещь, чтобы утратить над ней контроль, или, во всяком случае, выпустить из поля зрения.
— Что же там внутри? — спросила Мари.
— Душа Луизы Конти, — ответил с полупоклоном Алекс. — Вовсе не то, на что вы рассчитывали, но в чем-то предмет бесценный. Даже в том мире, где все имеет свою цену.
— Извольте объяснить, — предложил Джим, и в его правой руке возник револьвер. — Какой нам прок от этой вещицы и почему вы следуете за ней? Ведь ее хозяин или перевозчик — Вилли Перкинс…
— Спрячьте оружие, — скривил губы бывший попутчик. — Оно меня не пугает, и только приводит к раздражению и ненужным помехам. Неужели вы еще не поняли, какие именно силы я представляю?! — Начинаем понимать, — Мари левой рукой судорожно нащупала крестик на груди.
— Не стоит увлекаться атрибутикой, — снова скорчил презрительную гримасу Алекс. — Если на меня не действуют пули, то уж ваше дешевое серебро пусть останется на своем месте. Между мной и Господом слишком большое расстояние… И мы недостижимы друг для друга. На мое счастье, разумеется.
Он прищелкнул пальцами и усмехнулся.
— Как видите, я достаточно самокритичен.
— Но тогда зачем вы следовали за Перкинсом? Сами хотели отобрать то, что находится в стекляшке? — спросил Джим, осторожно подбирая слова.
— Вилли всего лишь перевозчик, — вздохнул Дэймон. — Глухой и немой — я образно, разумеется, выражаюсь. Он не знает истинную цену души Луизы Конти, но уверен, что она дорогого стоит. Ведь у всего есть точный определитель стоимости, однако, в нашем случае он зашкаливает. Дело в том, что мы и не собирались обзаводиться данной душой. Увы, обычное дело. Произошла одна из тех бюрократических ошибок, которые так часто встречаются в самых различных структурах. Один не то написал, другой, не глядя, заверил, третий, не думая о последствиях, отправился выполнять… Мы ведь ищем души с определенной червоточинкой, праведники нам ни к чему, а тут чистейшая душа милейшей девушки, обожающей старые фильмы немого кино и толстые гамбургеры… Она случайно оказалась в сводке и не была вовремя отбракована. Пришлось с ней повозиться, ведь просто так ее в наши края никак не определить — органически не подходит. Уплотнили до минимальных размеров и упаковали вот в это хранилище для доставки на противоположную сторону. Так сказать, в виде жеста доброй воли. Мы им — душу Луизы Конти, а они нам — что-нибудь с барского стола, отбросы везде найдутся…
Вилли Перкинс, согласно всем условиям, и следовал по маршруту, в конце которого должен был предстать перед определенными силами, представляющими… понятно кого. Да вот не рассчитал, запутался с направлением, и мне пришлось срочно контролировать его действия. А тут и вы совсем некстати вмешались. Между прочим, милые у вас души, — потом будет приятно с ними поработать.
— Вы слишком далеко заглядываете, мистер Алекс, — остановил его Джим. — Давайте вернемся к делу. Душа, которую вы опекаете, у нас, и мы имеем законное право получить некоторое вознаграждение. Я специально упомянул слово "некоторое", понимая ее ценность для вас.
— Хитрый подход, мой юный друг, — кивнул Дэймон. — А вы бы могли со временем у нас прижиться. У вас есть деловая хватка, которой кое-кому не хватает. Я имею в виду недотепу Перкинса.
— Он просто не был в курсе дела. Итак, ваша цена?
Алекс усмехнулся.
— Не все так быстро и сразу. Прежде всего, я должен понять: тот ли предмет находится в футляре. Такие ловкие мошенники, как вы, и за несколько секунд способны кое-что поменять.
— Мы вовсе не мошенники, а зарабатываем себе на учебу, — пояснила Мари. — А что будет, если разбить бутылочку? Душа этой девушки окажется на свободе?
— Чего никому из присутствующих не надо, — пояснил Дэймон. — Она уже внесена в списки… Зачем усложнять себе жизнь дополнительными объяснительными записками, в которых приходится признавать собственные ошибки? А вам, как сами понимаете, после этого не поздоровится. Я бы на вашем месте в таком случае оказаться бы не пожелал.
— Но она о чем-то мечтала, думала, на что-то надеялась, — продолжила рассуждать девушка. — А от чего она умерла? И почему так рано?
— Болезнь, — развел руками Алекс. — То, что может случиться с каждым. Просто кому-то везет больше, а кому-то меньше. Поверьте мне, в ее судьбе нет ничего примечательного. Поживи она еще лет пять, и кто знает… Но так случилось, попала не в тот перечень, и вот сейчас всем нам забота. Перкинс, между прочим, с другой стороны. Потому я его и сопровождал, зная их обычную расхлябанность и растерянность. И как, видите, не напрасно.
— Если Луиза Конти окажется на воле, она станет свободной от всего? — поняла Мари. — И от вас, и от них? У нее будет абсолютная независимость?
— Зачем такие громкие слова, — поморщился Дэймон. — Никто не знает. У нас не было подобных случаев. Нет, конечно, вру. Были в средние века кое-какие аналоги, но там пришлось многое наворачивать и переворачивать, придумывая новые истории, заниматься подписками и подделками… Словом, не завидую тем молодцам, на которых эта тягота выпала, и не хочу быть одним из них. Отдайте футляр, милочка! Будьте умницей. Ваш партнер фактически уже согласен, и мы ведем переговоры о стоимости услуги, не более.
— Пока мы не договорились о цене, душа будет у нас, — напомнил о себе Джим. — И не смейте пытаться забрать ее силой. Я плохо знаю богословие, но вам, кажется, надо заполучить ее добровольно?
— Все так, — опустил голову Алекс. — Называйте цифру. В пределах разумного, пожалуйста.
— Я хочу… — начал парень, но Мари размахнулась и изо всех сил метнула футляр в ближайший бетонный столб.
Он разлетелся на мелкие кусочки, облачко светящегося фиолетового газа вспыхнуло на мгновение и тут же сгинуло без следа.
— Догадывался, что этим все и закончится, — вздохнул Дэймон. — Если в сделку вмешивается женщина, то дьяволу там делать нечего. Ищи-свищи теперь эту душу…
Он качнулся вправо-влево, взлетел на миг в воздух и исчез.
Джим растеряно опустил руку с револьвером.
— Ты… — пробормотал он, — ты… это сделала?!..
— Да, — кивнула Мари. — И ставлю на все сто, что поступила правильно. Что-то мне чертовски хочется толстый гамбургер, с которым можно посмотреть старый черно-белый немой фильм…
