Иван Сикорский против Менделя Бейлиса

Почему понесло знаменитого профессора психиатрии и не менее знаменитого юдофоба, у которого, как выяснилось недавно, в Израиле есть правнук, соблюдающий еврейские традиции и, кроме того, входящий в редколлегию журнала "ИсраГео"? 

Валентин ДОМИЛЬ, Акко 

 

В интернетовских сайтах об Иване Алексеевиче Сикорском, заведовавшем кафедрой психиатрии Университета Святого Владимира в Киеве, упоминают, как об отце выдающегося авиаконструктора Игоря Сикорского и эксперте по делу Менделя Бейлиса, обвиненного в совершении ритуального убийства.

В первом случае речь идёт о констатации знаменательного для истории авиастроения факта.

Относительно второго существует большой разброс мнений.

Одни рассматривают точку зрения И.А.Сикорского, полагавшего, что евреи виновны в инкриминируемых им ритуальных убийствах, как существенный вклад в борьбу с мировым еврейством. А в самом авторе, видят замечательного ученого и гражданина. Человека, который может служить образцом для подражания.

Другие же считают И.А.Сикорского зоологическим антисемитом и мракобесом.

С И.А.Сикорским меня свёл интерес к творчеству душевнобольных.

На основании изучения, так называемой "русской психопатической литературы" И.А.Сикорский выделил особое психическое заболевание. Это что-то среднее между паранойей и графоманией.

Статья изобиловала многочисленными примерами и ссылками. И соответствующими экивоками. Мол, вот до чего довели русскую литературу.

Ещё И.А.Сикорский, основываясь на характерных особенностях, присущих литературному творчеству алкоголиков, описал пресловутый "алкогольный стиль".

Алкогольному стилю, утверждал И.А.Сикорский, помимо поверхностности суждений были свойственны "раздражительная ругательная речь" и "порнография, свидетельствующая об упадке… надлежащего уровня стыда".

Сказанное, несмотря на старомодную высокопарность изложения, актуально и в наши дни.

Можно взять на книжном развале очередной литературный перл и убедиться в отсутствии особой глубины суждений. И в наличии ругательной речи тоже. Это, когда герой посылает героиню. Героиня — героя. Ну и прочие действующие лица по ходу развития сюжета.

Сам же писатель, по утверждению расположенных к нему критиков, не матерится вовсе, а пользуется ненормативной лексикой. И, тем самым, избегает лакировки и придает достоверность происходящим событиям.

Что же до порнографии, "свидетельствующей об упадке… надлежащего уровня стыда", то без постельных сцен с подробностями ни одно уважающее себя издательство рукопись к себе не подпустит.

Как психиатр И.А.Сикорский ничем особенным себя не проявил. Не открыл, не изучил, не описал.

Другое дело — смежные с психиатрией вопросы. Судя по всему, они занимали И.А.Сикорского куда больше, чем основная специальность.

Так, он много и плодотворно работал в области психологии, особенно детской. Был сведущ в вопросах педагогики. Изучал деятельность разного толка сект.

Ещё И.А.Сикорского живо интересовали происходящие в стране события. Он реагировал на них, как специалист и, как гражданин.

О чём бы ни писал И.А.Сикорский, каких бы проблем ни касался, его позиция неизменно была откровенно консервативной и верноподданнической.

И.А.Сикорского и раньше привлекали к экспертной работе.

В конце 80-х годов позапрошлого столетия житель села Таращи некий Кондратий Малеванный объявил себя Спасителем мира, Иисусом Христом. Его многочисленная паства пребывала в трепетном ожидании Страшного Суда и блаженной жизни, которая должная была последовать вслед за ним для избранных.

В поведении новоявленного Мессии было много бросающихся в глаза странностей. И.А.Сикорский нашёл у Малёванного признаки психического заболевания.

Малёванный судом был признан невменяемым. И его поместили на принудительное лечение сначала в Киевскую психиатрическую больницу, а затем, дабы удалить от последователей, перевели в Казань.

Возникновению "дела Бейлиса" предшествовало довольно рутинное криминальное событие.

20 марта 1911 года на окраине Киева было обнаружено тело двенадцатилетнего Андрея Ющинского, ученика приготовительного класса Киевского духовного училища.

Было начато расследование. В организации убийства заподозрили хозяйку воровского притона некую Веру Черебряк. Андрей Ющинский дружил с её сыном, был вхож в дом, обладал, судя по всему, какой-то информацией и то ли проговорился, то ли, обидевшись на что-то, обещал пойти в полицию и заявить. Ну и с ним расправились.

Однако довольно быстро ход следствия приобрёл другое направление.

Под давлением черносотенных организаций убийство объявили ритуальным, совершенным евреями с целью получения крови для изготовления мацы.

Вина была возложена на приказчика кирпичного завода Зайцева киевского мещанина Менделя Бейлиса.

Следствием была назначена психолого-психиатрическая экспертиза. Её проведение было поручено И.А.Сикорскому, как человеку сведущему и авторитетному. Эксперт должен был ответить на следующий вопрос: "Не заключают ли в себе данные вскрытия трупа Ющинского каких-либо характерных обстоятельств, могущих служить указанием на психологические особенности виновных в убийстве лиц в связи с принадлежностью их к той или иной народности или профессии?"

Первоначальная версия И.А.Сикорского, — именно эта версия вошла в обвинительное заключение, — была относительно сдержанной. Основной упор в ней был сделан на судебно-медицинском и психолого-психиатрическом аспектах.

Во второй версии, — с этой версией прокуратура вышла в суд в 1913 году, — И.А.Сикорский расширил рамки своего заключения, пытаясь доказать ритуальный характер убийства.

По мнению И.А.Сикорского, изложенного в окончательной редакции экспертного заключения, убийца Андрея Ющинского не мог быть ни половым психопатом, ни неврастенической личностью. Поскольку и те, и другие люди бесхарактерные, лишенные воли, капризные.

Убийца же, как полагал И.А.Сикорский, напротив, был человеком целенаправленным, последовательным и твёрдым в своих убеждениях. То есть психически вполне здоровым.

Целью убийцы, или группы убийц (И.А.Сикорский стоял на этом до конца) было выпускание из живой жертвы крови.

В пользу этого, главного, как полагал И.А.Сикорский признака, свидетельствовало установленное судебными медиками обескровливание жертвы и многочисленные колотые раны.

Кроме главного признака, по мнению И.А.Сикорского, существовало несколько второстепенных, но, тем не менее, немаловажных и указующих.

В их числе — кажущаяся немотивированность нападения, возраст жертвы, способ совершения убийства — многочисленные колотые раны. И, наконец, время года — канун еврейской Пасхи.

Сопоставляя всё это с почерпнутыми из литературных источников определённого толка сведениями и руководствуясь собственными представлениями, И.А.Сикорский пришел к однозначному выводу, что убийство Андрея Ющинского было совершено евреями.

Не обошлось без реверансов.

Так, И.А.Сикорский подчеркнул, что речь идёт не обо всех евреях, а о какой-то достаточно узкой секте. Но в силу присущих евреям личностных свойств, продолжал Сикорский, экспертиза, как-никак, психологическая; евреи, не одобряя в целом своих изуверски настроенных собратьев, ничего не делают для их выявления. Хотя, что с точки зрения И.А.Сикорского весьма существенно, могли бы, обладая выдающимися способностями к сыску и доносительству.

Более того, евреи делают всё возможное для сокрытия ритуальных убийств, оказывая сильнейшее воздействие и на суд, и на прессу, и на общественное мнение.

Пресловутое воздействие И.А.Сикорский, по его словам, испытал на себе в полной мере.

В письме министру внутренних дел Макарову, отправленному 8 апреля 1912 года, И.А.Сикорский писал:

"Нападки на экспертов и, в особенности, на меня, носят зловещий характер, несмотря на мою популярность в городе как врача даже и среди евреев. В то же время городским жителям рассылается бесплатно по городской почте и иным путем (целыми партиями) масса брошюр и книг, составленных крайне тенденциозно, ненаучно, злостно и в раздраженном тоне.

По воспоминаниям современников, во время выступления вид у И.А.Сикорского был воинственным и одновременно жалким. Он опирался на костыль, тяжело дышал, пил какие-то капли.

В газетах писали, что И.А.Сикорский поднялся и пришел в суд чуть ли не со смертного одра и борется за правое дело, не щадя живота своего.

Впрочем, слухи о близкой смерти эксперта, были, что называется, преувеличены.

И.А.Сикорский умер шесть лет спустя, в 1919 году, в раздираемом революционной смутой Киеве.

 

* * *

По поводу заключения И.А.Сикорского было сломано немало копий.

С заявлением о том, что сделанное им экспертное заключение не соответствует "объективным данным науки и требованиям закона" выступили Пироговский съезд врачей в России, XVII международный медицинский конгресс в Лондоне, съезд естествоиспытателей и врачей в Вене.

Осудили его известные отечественные и зарубежные специалисты в области психиатрии и судебной медицины Бехтерев, Сербский, Карпинский, Блейлер, Цимке и другие. Обращение в защиту Бейлиса подписала большая группа представителей творческой интеллигенции. Причём среди них было немало людей, к евреям вовсе не расположенных. Но, как заметил недолюбливавший евреев Блок, отказ от подписи был равносилен общественному самоубийству.

От участия в процессе дистанцировалась православная церковь.

Роль обличителя взял на себя мало кому известный католический священник Пранайтис, человек малообразованный и не сведущий. А вот на стороне защиты выступали известные профессора богословия.

Ссылаясь на еврейские религиозные книги, они напрочь отрицали сам факт использования евреями крови в каких-либо ритуальных целях.

Выступления представителей обвинения и защиты живо воспринимались обществом, обостряли и без того ярко выраженное противостояние, накаляли страсти.

Суд же присяжных, по большому счёту, интересовали не исторические ссылки и параллели, не попытки установить и обратить в очередной раз внимание почтенной публики на присущие евреям зловредные свойства и качества. Суду присяжных важно было узнать, в первую очередь, шла ли кровь из тела ещё живого мальчика (ибо, именно "живая" кровь, как утверждали сторонники ритуального убийства, требовалась для изготовления пасхальной мацы); или потеря крови произошла в момент агонии и позже, вследствие множественных ран, нанесенных убийцами.

Первой точки зрения придерживались профессор И.А.Сикорский и приглашенный из Петербурга патологоанатом профессор Д.П.Косоротов.

Второй — привлеченная защитой группа экспертов во главе с В.М.Бехтеревым.

Точка зрения Бехтерева и его коллег возобладала. Присяжные признали Менделя Бейлиса невиновным.

Бейлис уехал в Америку, где как говорят, несмотря на всемирную славу, бедствовал.

 

* * *

Менделю Бейлису не повезло. Он просто подвернулся под горячую руку. Стал жертвой стечения случайных обстоятельств.

Мендель Бейлис был далёк от религии. В синагогу не ходил. И, по утверждению его жены, еврейских традиций придерживался мало.

Что же до И.А.Сикорского то присущие ему антисемитские настроения, возможно в силу общественной истерии, или, что не менее вероятно в силу возраста и болезней, возобладали над здравым смыслом. И престарелого профессора, что называется, понесло.

Лучше бы занимался детской психологией или изучал проявления алкогольного стиля в литературе.

Это у него, кстати, неплохо получалось.

 

ОТ РЕДАКЦИИ

Валентин Домиль – псевдоним доктора психиатрии Валентина Милявского, увы, уже покойного.

Что же касается израильского правнука – то это хорошо знакомый нашим читателям художник Макс Шамота. О своём прадеде он вспоминает в репортаже "Как правнук профессора Ивана Сикорского мацу пёк" – очень даже рекомендуем почитать и посмотреть фотографии к нему, а потом представить себе "радость" психиатра-юдофоба от такой ухмылки Фортуны.