Осип Брик: муж Лили и серый кардинал Маяковского
Валентин ДОМИЛЬ, Акко
Любовный треугольник. Он же — заколдованный круг посвященных
Дочь московского адвоката Юрия Александровича Кагана Лили, она же Лиля, судя по многочисленным свидетельствам современников, была женщиной неотразимой.
Среди очарованных ею мужчин, Маяковский, пожалуй, наиболее видная, но далеко не единственная фигура.
Как известно, нет правил без исключений.
Долгие годы Лиля Каган добивалась расположения своего будущего мужа Осипа Брика. А Осип Брик оставался равнодушным.
* * *
16 января 1888, в семье совладельца московской ювелирной фирмы "Павел Брик. Вдова и сын" Максима Брика родился мальчик. Следуя семейной традиции, его назвали Иосифом.
Семья Бриков была вполне ассимилированной. И старалась, по возможности, не выделяться за счёт каких-то чисто еврейских признаков.
Полученным при рождении именам подбирались более или менее близкие русские эквиваленты. Так Меир Брик стал Максимом. А его сын Иосиф — Осипом. Осипом Максимовичем Бриком.
Фамилия Брик трактуется по-разному. По-английски — это кирпич. На польском диалекте идиша — мост. Ещё это специфическая лежащая в основе ряда еврейских фамилий аббревиатура. Так называемый номатрикон. По одной версии Брик означает Бен рабби Йосеф Копель. По другой — Бен рабби Йосеф Коэн. Если остановиться на второй версии, то Лиля Каган и Осип Брик родственные души, одного поля ягоды, потомки жрецов, Коэны.
* * *
Завершив курс обучения в гимназии, Осип Брик поступил на юридический факультет Московского университета. Успешно окончил его. И занялся адвокатской практикой.
Больших успехов на адвокатском поприще Осип Брик не снискал. За ним не значилось участие в более или менее заметных, резонансных делах. Так, не приносящая особой известности и сколько-нибудь серьёзных доходов, адвокатская мелочевка.
Ещё, совершенно бескорыстно, Осип Брик защищал женщин лёгкого поведения в том случае, если у них возникали проблемы с полицией. В этих кругах его ценили. И называли, полунасмешливо-полулюбовно, "бл-ским папашей".
* * *
Всё началось с мимолетного знакомства в гимназии. Осип Брик то ли что-то преподавал там, то ли выступил с лекцией об основах юриспруденции. Или ещё с чем-то.
И 13-летняя Лиля увидела его. Молодой элегантный адвокат произвёл на девушку неизгладимое впечатление.
Они встретились в Москве, в Каретном переулке спустя несколько лет. И Лиля сказала:
— А я вас люблю, Ося!
Позднее Лиля Брик писала:
"С тех пор это повторялось семь лет. Семь лет мы встречались случайно, а иногда даже уговаривались встретиться, и в какой-то момент я не могла не сказать, что люблю его, хотя за минуту до встречи и не думала об этом. В эти семь лет у меня было много романов, были люди, которых я как будто любила, за которых даже замуж собиралась, и всегда так случалось, что мне встречался Ося, и я в самый разгар расставалась со своим романом. Мне становилось ясным даже после самой короткой встречи, что я никого не люблю, кроме Оси".
В конечном счете Осип Брик не устоял. Он сообщил родителям:
— Моя невеста… Лилия Каган. Я ее люблю безумно, всегда любил…
В 1912 году они поженились.
Любовная идиллия длилась два года.
Молодожены играли в четыре руки на рояле. Читали вслух соответствующие настроению книги.
Затем, по выражению Лили Брик: "личная жизнь с Осей как-то расползлась".
И тут появился Маяковский.
* * *
С Маяковским Лилю Юрьевну Брик познакомила её младшая сестра Элла (будущая французская писательница Эльза Триоле — В.Д.). В 1915 году она привела к Брикам своего приятеля поэта Владимира Маяковского.
Маяковский только что написал поэму "Облако в штанах" и охотно читал её, пользуясь любой возможностью.
Брики коллекционировали знаменитостей. А Маяковский искал признания. Утверждал себя.
Поэма произвела фурор.
Маяковский тоже был сражен. Сражен наповал хозяйкой дома Лилей Юрьевной. Он сказал, что хочет посвятить ей свою поэму. И, получив согласие, тут же осуществил задуманное. Вывел посвящение на титульном листе.
К ухаживаниям Маяковского Осип Брик отнёсся спокойно. Притом, что Маяковский не таился, был предельно откровенен в своих намерениях. И даже более того.
"Володя не просто влюбился в меня, — делилась своими воспоминаниями Л.Ю.Брик, — он напал на меня".
Это было и в самом деле нападение. Два с половиною года не было спокойной минуты — буквально.
Отношения между Осипом Бриком и Маяковским всё это время были подчеркнуто дружественными. Осипу Брику нравилось быть в числе первооткрывателей большого поэта. И он способствовал его продвижению.
Издатели не хотели связываться с мало кому известным в ту пору, не похожим на других экстравагантным автором. Не слишком стесненный в средствах, Осип Брик издал "Облако в штанах" и "Флейту-позвоночник" за свой счёт.
От возможных последствий, связанных с мобилизацией в армию (шла мировая война) Маяковского, судя по всему, спас тот же Осип Брик. Не без помощи состоятельных родителей Осипа, новоиспеченные солдаты не попали на фронт. Они несли военную службу в расквартированном в Петербурге автомобильном полку.
* * *
С приходом к власти большевиков заниматься адвокатской практикой Осип Брик уже не мог — в связи с её невостребованностью. И он нашёл другое поприще. Решил посвятить себя литературоведению.
Брика давно интересовали особенности стихосложения. Это для души. Для обеспечения прочих потребностей пришлось идти на службу. Местом службы Осипа Брика стал юридический отдел ЧК-ОГПУ.
По Москве ходила злая эпиграмма. Изначально, как утверждают, она была запечатлена на дверях квартиры Бриков:
"Вы думаете — здесь живёт Брик —
Исследователь стиха?
Ошибаетесь — здесь живет шпик
И следователь ЧК".
Авторство приписывали Сергею Есенину.
Едва ли Брик имел отношение к оперативной работе. Следователем он тоже не был. Любая, даже такая специфическая организация как ЧК, имела в своем штате отдел, занимавшийся оформлением документации, придававший актам и постановлениям грамотную, с юридической точки зрения, форму, ведавший статистикой, и прочее, прочее. И Осип Брик, судя по всему, принимал в этом посильное участие.
Сотрудничество Брика с органами длилось с 1920 по 1924 год. Во время очередной чистки его исключили из партии, как социально чуждого элемента — сына купца. А потом и вовсе уволили. Якобы за "нерадивую работу".
Что же до литературоведения, то из-под пера Осипа Брика вышла монография с претенциозным названием "Ритм и синтаксис".
Ещё Осип Брик изучал звуковую структуру поэтической речи Пушкина и Лермонтова. Полученные результаты были обобщены и изложены в книге "Звуковые повторы".
Работы Осипа Брика наряду с работами В.Б.Шкловского, Р.О.Якобсона, и Б.М.Эйхенбаума оказали заметное влияние на становление формальной школы в русском литературоведении.
Осип Брик был одним из учредителей ОПОЯЗа (Общества изучения поэтического языка). Наряду с Маяковским участвовал в редактировании газеты "Искусство коммуны", журналов "Леф" и "Новый Леф".
Помимо литературоведческой деятельности Осип Брик пробовал себя в прозе. Герой его повести "Не попутчица" — начальник средней руки и, соответственно, коммунист. Ещё в повести присутствует коварный нэпман, любовные, имеющие под собой корыстную подоплеку отношения. И, наконец, основополагающий вывод, идущий то ли из личных впечатлений, то ли основанный на внедряемых в общество представлениях о коммунистической морали:
"Никакой супружеской верности я от тебя не — требую… — заявляет герой повести жене. — Мы — коммунисты, не мещане…"
Повесть была написана не вяжущимся с литературоведческими изысками автора дубовым языком. И несла на себе, как утверждал один из тогдашних критиков, "налёт пошловатости".
В 1927 году был анонсирован выход ещё одного прозаического произведения Осипа Брика — "Еврей и блондинка". Дальше анонса дело не пошло. Публикация многообещающей, судя по заглавию, книги не состоялась.
В конце 20-х — начале 30-х годов власти повели решительное наступление на литературные и литературоведческие направления, не укладывающихся в рамки пресловутого социалистического реализма.
Досталось и представителям формального метода в литературе.
И они, в большинстве своём, перековали новаторские мечи на традиционные, не выходящие из декларируемых начальством требований, литературные орала.
Осип Брик был в их числе.
Он забросил исследовательскую работу. Начал сочинять киносценарии и оперные либретто. И преуспел. Оперы шли в лучших театрах страны. Кинофильмы, поставленные по его сценариям, пользовались успехом. В их числе — снятый в 1929 году режиссером В.Пудовкиным безусловный киношедевр "Потомок Чингисхана".
Осипа Брика справедливо считали одним из ведущих сценаристов и организаторов советского кинематографа. В течение 1920-30 годов он руководил литературно-сценарными отделами на киностудиях "Межрабпом-Русь", "Межрабпомфильм" и "Союздетфильм". Кроме того, занимался преподавательской деятельностью.
* * *
Осип Брик наверняка бы затерялся среди прочих полузабытых литераторов той эпохи, не будь мало связанного с его литературной деятельностью и, тем не менее, значительного обстоятельства.
Его помнят, в первую очередь, как мужа Лили Брик. Музы Маяковского.
Осип Брик много значил в жизни Лили Юрьевны.
Лиля Брик писала:
"Я любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах".
И это, вопреки совместному проживанию с влюбленным Маяковским. Вопреки другим увлечениям Лили Юрьевны, довольно многочисленным и не закамуфлированным.
Особая тема — женщины Брика. С одной их них, некой Жемчужниковой, Брик, по сути, состоял в браке.
Лиля Юрьевна неоднократно заявляла, что с появлением Маяковского в её отношениях с Осипом Бриком не было ничего сексуального. Никакой любви втроём, никакого любовного треугольника, так называемого "менаж а труа". (menage a trios — фр.).
Хотя, по утверждению Андрея Вознесенского, это не соответствовало действительности. Беседуя с ним, Лиля Брик, как-то сказала:
— Я любила заниматься любовью с Осей… Мы тогда запирали Володю в кухне. Он рвался, хотел к нам и плакал.
Говорила ли? Было ли это? Бог весть.
Как бы там ни было, даже в годы близости с Лилей Брик, Маяковский относился к её мужу более чем дружественно:
"Целую 1000 раз тебя и 800 Оську", — писал он в одном из писем, адресованном Лиле Юрьевне.
Правда, есть и другие, не столь радужные свидетельства.
В бумагах близкого к Маяковскому поэта Николая Асеева исследователи обнаружили запись:
"Когда однажды я пришел домой к Маяковскому, то увидел странную картину. Лиля сидела на диване, закинув ногу на ногу, и курила папиросу. А Маяковский и Ося Брик держали друг друга за грудки и злобно ругались. Я попытался разнять их, но Маяковский грубо остановил меня и предупредил, чтобы я в их личные дела не вмешивался… Но больше всего меня удивила Лиля Юрьевна. Она громко подзадоривала мужчин и буквально уговаривала их устроить "небольшую драчку". К счастью, серьезной драки не вышло. Вскоре мы все пили чай".
Впрочем, этот эпизод имел место быть в последние годы жизни Маяковского, когда его поведение, по утверждению того же Асеева, "было немного странным". Маяковский то "грубо и жестко разговаривал с Осипом, то называл его своим лучшим другом".
* * *
Проживание Маяковского с Бриками в одной квартире, их неопределенные, и в силу этого, малопонятные отношения, были сопряжены с разного рода слухами, предположениями, тоже неоднозначными, и, попросту, злыми сплетнями.
Особенно доставалось Брикам. Они, дескать, эксплуатировали Маяковского. Чуть ли не поработили его. И, в конечном счете, были прямой или косвенной причиной гибели.
Ты б гудел,
как трёхтрубный крейсер
в нашем общем многоголосье,
но они тебя доконали,
Эти лили, и эти оси, —
гневно констатировал поэт Ярослав Смеляков.
Всё не так просто. Здесь, как писал один из самых оригинальных исследователей творчества Маяковского Юрий Карабчиевский, имело место "…некоторое соглашение, долговременный деловой союз, смесь подлинной страсти, трезвого расчета и взаимовыгодных обязательств… каждый получал свою долю".
Без имени Маяковского, без его денег Брики, скорее всего, были бы малопримечательной московской литературной семьей.
Но и Маяковскому, человеку недостаточно образованному, не умевшему и не желавшему работать над серьезной литературой была нужна помощь эрудированного Осипа Брика. "Друг Ося" правил рукописи Маяковского, делал заготовки для его революционных поэм, обладая острым политическим нюхом, что-то советовал.
* * *
Луначарский назвал как-то Осипа Брика злым демоном Маяковского.
Это явное преувеличение.
В творческом плане Маяковский был абсолютно самодостаточен. И Брик при нём был чем-то вроде литературного секретаря и помощника. С известными оговорками, разумеется.
И поведение Маяковского, его воинственный пыл, бескомпромиссная борьба с оппонентами тоже определялись, в первую очередь, его личностными особенностями. Зависели от свойств души и характера, так сказать, а не от постороннего влияния. От влияния Осипа Брика — в том числе.
В оценке людей, это общеизвестно, Маяковский придерживался принципа: хорошие — свои и плохие — чужие. И если, в части случаев, он не отказывал литературным противникам в таланте, то напрочь исключал любую возможность их участия в культурной жизни советского государства. Сбрасывал, "с парохода современности". Нисколько не заботясь, что некоторые его характеристики и оценки могли быть взяты, и брались в ряде случаев, на вооружение знатоками из органов.
К выпадам и уничижительным характеристикам Маяковского подталкивали конъюнктурные соображения, требования и задачи фракционной борьбы.
* * *
До того, как Сталин решил создать Союз советских писателей, сведя воедино все структуры и подчинив, соответственно, общей для всех тружеников пера генеральной линии, существовало довольно много разного толка литературных групп и группировок. Они не только отстаивали своё видение литературного процесса, но и, в значительной части своей, пытались, говоря словами поэта, доказать, "кто более матери-истории ценен?" В смысле, кто "на все сто процентов за", а кто не более, чем попутчик. А то и, попросту, примазался, а на самом деле — враг.
К числу наиболее воинственных и непримиримых литературных объединений, литературоведы причисляют наряду с возглавляемым Леопольдом Авербахом РАППом (Российская ассоциация пролетарских писателей — В.Д.), Леф (Левый фронт — В.Д.) Маяковского.
По жесткому определению Ю.Карабчиевского, Леф "был одновременно и салоном, и вертепом, и штурмовым отрядом, и коммерческим предприятием".
И, если Маяковский громил, так сказать, "во весь голос", сбрасывал с пресловутого "парохода современности", и отмежевывался изо всех сил от "отдельных писателей типа Толстых, Пильняков, Ахматовых, Ходасевичей и К.", то Осип Брик пребывал в тени.
Обладая незаурядными организаторскими способностями, он взял на себя управленческие функции. Определял, исходя из конъюнктурных соображений, политику объединения. Призывал к порядку колеблющихся, не допуская волнений и смуты. Притом, что в Леф входили поэты самого разного толка. Талантливые, И не очень. Вплоть до откровенных графоманов. Амбициозные. Порой не в меру. Требовательные. Тоже изрядно.
Все это литературное воинство нуждалось в твердой управленческой руке. И, если Маяковский был лицом Лефа, его наиболее яркой и в творческом, и в личностном плане фигурой, "агитатором, горланом, главарем", то Осип Брик довольствовался ролью серого кардинала. Ролью внешне мало заметной, но чрезвычайно существенной по сути своей.
Он стоял во главе свиты, которая, как известно, играет короля. В чем-то подстраивался к лидеру. Где-то, более или менее заметно, направлял.
В силу этого Леф довольно долго оставался на плаву. И в том, что согласно сталинскому вердикту, Маяковский был признан "лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи" есть некая толика усилий Осипа Брика. В первую очередь, его политического чутья.
* * *
Осип Брик умер 22 февраля 1945 года на пороге своей квартиры. Остановилось сердце.
В любовном треугольнике, а он, несомненно, имел место быть, всегда присутствует "третий лишний". Так принято считать. Такова основанная на общежитейских представлениях логика событий.
В этом смысле, Осип Брик, с теми или иными оговорками, был третьим.
А вот лишним? Едва ли.
Во всяком случае, в личностном плане.
Похоронив Осипа Брика, Лиля Юрьевна сказала:
— Когда умер Володя, когда умер Примаков (Примаков В.М., советский военачальник, репрессирован в 1937 г., муж Л.Ю.Брик после формального развода с Осипом Бриком — В.Д.) — это умерли они, а со смертью Оси умерла я.
И Маяковский, невзирая ни на что, считал Брика своим лучшим другом. Самым близким, после Лили Юрьевны, человеком.
В творческом плане Брик тоже не был лишним.
Несмотря, на несоизмеримость дарований, роль Осипа Брика в становлении Маяковского не следует недооценивать. И, вне зависимости от позиции, исследователи творчества поэта отдают Осипу Брику должное. Притом, что это "должное" выглядит по-разному. От неприкрытой хулы — мол, сбивал с толку большого русского поэта, уводил в сторону от главного, подталкивал к мелкотемью, — до умеренного восторга: способствовал, в меру сил и возможностей, оказывал посильную поддержку, и, в целом, положительно влиял.
* * *
Любовная лодка Маяковского, как известно, "разбилась о быт".
А, вот любовный треугольник, несмотря на метаморфозы во взаимоотношениях, устоял. В том числе — благодаря Осипу Брику.
Хорошо это или плохо?
Здесь всё замешано на личном.
И не нам судить.
