Бахаи до Хайфы

Община давно мечтала о своём храме. Один высокообразованный бахаи выразил это так: «Если бы меня наделили чародействующими силами, я бы выстроил город и воздвиг в нём Машрикуль-Азкар из хрусталя. Его центральный зал поддерживался бы 95 колоннами, и каждая из его дверей размером 19×9 метров была бы целиком сделана из золота!». Постепенно стала воплощаться большая мечта о Машрикуль-Азкаре, место для которого в Ашхабаде Бахаулла определил давно. В то время в Хайфу к находящемуся под стражей Бахаулле приезжал архитектор Али Акпер, уважаемый строительный подрядчик, известный работами на губернатора и высокопоставленных чиновников Йезда, который строил здания и в Ашхабаде. Он был глубоко верующим бахаи. Бахаулла посвятил ему Скрижаль. «…Мы свидетельствуем, что ты обратился к Богу, прошёл долгий путь, прежде чем достиг Его присутствия, и ныне внемлешь Голосу сего Гонимого, брошенного в тюрьму по вине тех, что не поверили в знáмения Божии и отвергли сию небесную милость, чрез кою воссиял весь мир. Благословен лик твой, ибо обращён к Нему, и ухо твоё, ибо оно услышало Голос Его, и уста твои, ибо они воспели хвалу Богу, Господу господствующих. Мы молим Бога милосердно помочь тебе стать знаменем продвижения Дела Его и сподобить тебя обретаться близ Него во всякое время и при любых обстоятельствах». В результате паломничества огонь любви к Бахаулле в сердце Али Акбара превратился в мощное пламя. Архитектор вернулся в Ашхабад, блистая светом Веры для всех душ, с которыми он встречался, в ожидании начала большого дела его жизни — строительства Машрикуль-Азкара, на которое его сподвиг Глава Веры. Но во время одного из визитов в Йезд его убили шииты.

10 сентября 1902 года бахаи уже извещают городские власти: «Мы, нижеподписавшиеся, Бахаинское общество, с общего согласия постановили построить в г. Асхабаде на отведённом участке городской земли между Куропаткинским проспектом и Козелковской улицей Молитвенный Дом под именем Мешрик-Аль-Азкар, как это требуется нашим законом, изложенным в Китабе Акдасе, причём, все расходы по содержанию Молитвенного Дома и духовенства при нём принимаем на себя, всем обществом за порукою друг за друга. В чём подписываемся…». Было 108 подписавшихся. В этом же году российские власти дали разрешение и бахаи начали постройку храма.

В Хайфу и после кончины Бахауллы продолжали приезжать бахаи, мечтающие о Машрикуль-Азкаре в Ашхабаде, но уже к Его сыну Абдул-Баха. В то время именно Он был духовным главой общины, но все ещё узником Османской империи. Освобождение Он получил только в 1909 году. Среди паломников был устад — мастер Мухаммад Реза-бана. Они вместе составили план храма Бахаи, продумали многие архитектурные детали. Абдул-Баха хотел, чтоб храм Бахаи был таким же прекрасным, как жемчужина Азии, индийский Тадж-Махал. Проект именно такого здания воплотил в технические чертежи российский военный архитектор Волков. Все хозяйственные дела по строительству храма были поручены доверенному лицу — уроженцу Йезда Хаджи Мирзе Мухаммаду-Таки. Он был Афнаном — «ветвью», то есть близким родственником Пророка Баба. Этот преданнейший человек не жалел себя, отдавая все силы делу Веры. Когда нужны были средства, чтобы не останавливалось строительство из-за нехватки материалов, он продал земли своего имения. Деньги тогда шли от бахаи Ирана, от общин всего мира. Только от единоверцев! Моя знакомая иранка рассказывала, как женщины-бахаи отдавали все свои украшения, снимали серьги, браслеты, продавали ковры, медные вещи. Всё для того, чтобы день ото дня росло прекрасное здание их храма. Когда был поднят купол, Хаджи Мухаммад-Таки уехал в Хайфу, но его сменил сын. Люди, которых в Иране убивали шииты, сумели построить свой прекрасный храм, первый в мире Машрикуль-Азкар. Величие, слава и красота этого Дома Поклонения даровали утешение сердцам пламенных почитателей Бахауллы, в то же время вызывая зависть и удивление у врагов, узревших силу Веры.

Уже упомянутый ранее В. Н. Гартевельд в своих путевых заметках писал: «На Воскресенской площади строится православный собор, на Куропаткинском проспекте — мечеть бабитского общества, около железной дороги — католический костёл, все эти три здания обещают в будущем быть украшением города: костёл отличается лёгкостью и изяществом постройки, мечеть — грандиозностью, вид с её вершины на город и окрестности будет великолепным». Известно по архивам, что рядом строился ещё и православный храм Святого Креста. Представители многих конфессий тогда следили, чтобы бабиды не подняли купол выше их храмов. Там, в ашхабадском сквере, оживают архивные фото, на которых бородатые черноволосые каменщики стоят у стен Машрикуль-Азкара. Несомненно, за ними с любопытством наблюдали простые горожане, русские переселенцы откуда-нибудь из Рязани или Тамбова, дошедшие сюда за имперским войском, да и сами солдаты. Всё-таки для них иранцы — чужие люди непривычного облика, да ещё иноверцы.

Я вижу на архивном фото среди рабочих, заснятых при закладке первого камня храма, и начальника Закаспийской области. Но кто он, представитель русского царя? А. Н. Куропаткин, как это сообщается в некоторых исторических сочинениях? Да, тот, действительно, был начальником отряда в Ахалтекинской экспедиции, сражался вместе с генералом М. Скобелевым против защитников крепости Геоктепе. Его имя дали главному проспекту нового русского города Асхабада. Но с 1898 по 1904 год, в том числе в интересующее нас время, он уже был военным министром России. Внимательно просматривая фотокопии номеров газеты «Закаспийское обозрение», узнаю, что в 1902 году командовал Вторым Туркестанским армейским корпусом и был начальником Закаспийской области Деан Иванович Суботич. Ищу портретное сходство, сравнивая с теми, кто был в разное время на этом посту. Читаю воспоминания писателя Василия Яна (Янчевецкого) о внешности начальника Закаспийской области, к канцелярии которого в то самое время он был прикомандирован. И только тогда полностью уверяюсь, что на снимке с «бахаинцами» запечатлён Деан Иванович Суботич. Но из той же газеты вскоре узнаю, что генерал-лейтенант в начале ноября сложил свои полномочия начальника Закаспийской области — его назначили командующим войсками Приамурского военного округа. Бразды правления берет Уссановский. Всё, мной написанное, рушилось. Но все детали дела прояснила и расставила по местам заметка из газеты « Асхабад» за 29 ноября 1902 года, которая гласила, что «Вчера в присутствии бывшего начальника Закаспийской области генерал-лейтенанта Д. И. Суботича состоялось торжество закладки Молитвенного Дома бабистов. Прежде всего, были прочитаны на русском и персидском языках записки с текстом, относящимся к данному событию, и положены таковые в фундамент. Затем один из бабистов громко прочёл составленную на персидском записку, в которой указаны были несколько выдающихся случаев поддержки, оказанных Россией… Генерал-лейтенант Д. И. Суботич поздравил присутствующих со столь знаменательным для каждого из них событием, пожелал успешного окончания постройки и попросил главных руководителей выслать ему фотографический снимок, когда здание будет построено. После этого гостям предложены были чай, фрукты и сласти. Здание строится фундаментальное и обещает быть очень красивым. Во время самого торжества закладки с присутствующих были сделаны фотографические снимки».

Прочитав заметку, очень обрадовалась, что всё правильно написала.

Читать далее: номера страниц внизу