Экзистенциальные кризисы представителей кошачьего братства
Иду вечером после напряженного дня и размышляю: интересно, наблюдая за котами, придумывать, кем бы они были, если бы родились человеком.
Вот мой домашний кот без сомнения — поэт-декадент. Начало ХХ века, кафе "Бродячая собака", посиделки у Мережковского, собрания у Михаила Кузмина. Богатая внутренняя жизнь…
Когда он в три часа ночи начинает голосить — можно не вставать. Потому что он ничего не просит. Просто читает что-то… Судя по трагическому звучанию голоса — из Федора Сологуба. О смерти, потом о возрождении к жизни. И снова о жизни, которая является прямым путешествием в смерть. Я когда с ним встречаюсь — сразу начинаю ему о своих экзистенциальных кризисах рассказывать. Про другое ему просто не интересно.
А сейчас у нас на попечении оказался большой полосатый кот. Он, сразу понятно, — индеец. Он не по квартире ходит, он тайные тропы в прерии изучает. Его внутренний мир — если он конечно есть — для меня остается загадкой. Зато стоит чему-то упасть, или стол хотим переставить — он тут как тут. Проходит индейской походкой, выгнув спину. Взгляд такой, что я в первую ночь рядом с ним заснуть боялся. Того и гляди скальп снимет.
Меня сначала даже не замечал. Но потом приметил, что я на балкон хожу курить. А его туда не пускаю. Решил, что я шаман в этом племени, а балкон — место, где живут духи предков. И чтобы оказаться там нужно сначала их задобрить. И как то сразу меня зауважал. Теперь ходит мимо меня церемонно, о ноги трется, на всякий случай.
Да и я, встречая его утром на тропе охоты, почему-то хочу сказать:
— Бледнолицый брат приветствует тебя. Да пребудет с тобой сила молока, великий воин, Полосатые Уши.
Личная страница автора: http://www.facebook.com/henrich.nebolsin
