Надо в первую очередь не песни писать, и не жалобы в ООН, а воевать с врагом
Ракеты из Газы и убийца из Самарии в контексте выборов напоминают нам, что как ни крути, но главный вопрос нашей реальности – был и остается — это защита наших национальных прав. Вообще, и от арабского террора — в частности.
События, которые произошли 65 лет назад, объясняют многие истоки противостояния левых и правых в Израиле вокруг этого вопроса. Речь идет о знаковом теракте «Расстрел на Скорпионовом холме», последствия которого въелись в наше сознание так, что сегодня уже трудно понять их истоки. Трудно, но надо.
В этот мартовский день автобус "Эгеда" возвращал из Эйлата участников празднований пятой годовщины завершения Войны за Освобождение (Независимость) подъемом «Чернильного флага». На крутом подъеме вверх к югу от Димоны автобус был атакован террористической группой из 12 боевиков, вышедшей из Иордании под командованием бедуина из Негева. Они расстреляли пассажиров, пытавшихся выбраться из автобуса, включая четверых солдат, сопровождавших его. Те не успели воспользоваться своим оружием, т.к. оно было на полках над сиденьями…
После первого расстрела уцелели двое детей водителя автобуса, 9-летний Хаим и 5-летняя Мири. В наступившей тишине Хаим спросил:
«Они ушли?» — и услышав его, террористы вернулись в автобус и добили мальчика выстрелом в голову.
Один из солдат в автобусе был только ранен, и дав Мири пощечину, заставил ее замолчать и прикрыл своим телом. Террористы не увидели ее и скрылись.
И здесь – внимание – начинаются события, в последствиях которых мы живем сегодня.
Расстрел автобуса и надругательство над жертвами – мать Мири и Хаима была еще и изнасилована, и ей отрубили палец на руке, чтобы снять кольцо, – потрясли весь Израиль. Это был первый масштабный теракт после окончания Войны за Освобождение. Напомним, это 1954 год. Никакого «кибуша» и «страдающих палестинцев», да и вообще термин "палестинцы" в отношении арабов Эрец Исраэль пока что не был изобретен. Но кроме травмы потрясения, было еще несколько болезненных провалов.
Провал первый: армия.
Оставим солдат, «сдавших личное оружие в багаж». Вскоре после расстрела мимо автобуса проехал армейский патруль. Солдаты патруля, увидев автобус и погибших, даже не проверили, кто жив, и боясь, что нападавшие еще поблизости, умчались в участок военной полиции в Беэр-Шеву. Бросили, не оказав помощи раненым. В итоге первым добрался до жертв теракта начальник отделения "Эгеда" в Беэр-Шеве, который, почуяв неладное, когда автобус не пришел вовремя, поехал ему навстречу… Он-то и передал Мири и двух раненых солдат другому приехавшему патрулю.
Провал второй: нерешительность правительства.
Премьер Моше Шарет отказался проводить операцию возмездия, заявив, что «ответные действия только ослабят эффект от ужаса расстрела, а мы используем его для давления на мир, чтобы он оказал давление на Иорданию. Чтобы такого больше не повторялось…» Знакомо, верно?!
Провал третий: международное осуждение… Израиля.
Но знаменитая мапайная «авлага» (сдерживание себя) не помогла. Наблюдательная Комиссия под эгидой ООН, контролировавшая прекращение огня между Израилем и Иорданией, отказалась осудить расстрел. В знак протеста Израиль вышел из Комиссии – но она только как с цепи сорвалась, и перешла к постоянным и яростным нападкам на Израиль. А еще через несколько дней федаины перешли снова границу и убили сторожа в мошаве Кесалон под Иерусалимом.
* * *
На этот раз уже подразделение десантников – выходцев из легендарной группы «101» — под командованием Ариэля Шарона — вошли в ближайшую к Кесалону деревню Нахалин и ликвидировали бойцов Арабского легиона, дислоцированных там. А главарь банды был убит в другой операции на Синае бойцами спецназа "Шакед" в 1968 году.
Но население страны было подавлено этими событиями, и Шарет попросил Мордехая Зеиру и Якова Орланда написать песню для поднятия духа масс. Так появилась «Веселая Песня» («Шир Самеах»), ставшая классикой израильской музыки.
Песня замечательная, но надо в первую очередь не песни писать, и не "жалобы в ООН", а воевать с врагом. И побеждать его. ЦАХАЛ извлек некоторые уроки из побоища на Скорпионовом холме, и теперь наши солдаты не снимают автоматы с себя. Принцип «не бросать раненых на поле боя» тоже укоренился в нашем сознании. Но вместе с этим нас поколение за поколением растят с желанием сначала «договориться», а если уж не получится – то попробовать повоевать за свои права. Каждый раз все меньше и меньше.
Но это тупиковая практика. Вернув себе контроль над Иудеей и Самарией спустя тринадцать лет после расстрела автобуса, мы в Осло снова привили там культуру террора и смерти, приведшую к теракту в Ариэле. И так и не можем зачистить этот гнойник. Однако его гной – это не только убийцы наших лучших людей. Это и зараза неуверенности в своих правах и в своих действиях по защите этих прав. Внутри нас. Сомнения, ставшие концепцией «будем сразу побеждать, или сначала поторгуемся?»
Но торг здесь – реально – неуместен.
Быть "стартап-нейшн" это приятно и почетно. Но мы должны в первую очередь оставаться народом победителем.
Три поколения израильтян выросли на этой травме, добавив к ней войну Судного дня. Мы же, русскоязычные израильтяне, свободны от этого гнета подсознания. И потому должны отклонить национальный компас от курса на поражение.
