Что в имени тебе своём…
Нахим ШИФРИН
На все расспросы, отчего это я на излёте лет стал вдруг Нахимом, неизменно отшучиваюсь — разными словами, но по сути одинаково. Дескать, от "Нахима" нет уменьшительного имени и домашнее "Фимочка" органично привело к взрослому "Ефим".
Честно говоря, в документах так и осталось "Нахим", как осталось для брата и близкого окружения — в дерзких вариациях: от Химыча до Нахимки.
В нынешние вегетарианские годы легко было бы посетовать на жестокие времена и сказать, что Ефимом я стал под пытками или после жестокого прессинга москонцертовской редактуры. Но это все херня. (Не забудем, что слово "хер" — все же название старинной русской буквы и в своем заместительном значении звучит в тысячу раз мягче, чем его распространенный синоним).
Надо признать, что даже в меру "экзотические" имена всегда щекотали наши уши. Оттого-то я никогда не найду нужного человека в своей телефонной книжке, если не рассортирую всех по фамилиям — Серёж окажется куда больше, чем Павскикакиев. Мое паспортное "Нахим" с опозданием, но все же вернулось к родительской фамилии. Впрочем, я не уверен, что оно так уж вязалось со всем, что я успел сделать на сцене.
Ах, как бы хотелось, чтобы все "изысканное" было связано с Нахимом, а все несовершенное и случайное — с Ефимом. Но на Страшном суде, я полагаю, будут выкликать по фамилии.
Из дневника Котельника, 22 января 2013 года
