…Он строил этот оркестрово-хоровой мир, как Бог строил свою Вселенную. Трудился с огромным конструктором, подбирал детали. Поражался своей смелости – и творил, творил. Молился, ждал просветления. Если бы Франц Йозеф Гайдн ничего, кроме оратории «Сотворение мира», не сочинил, он и тогда мог бы считаться музыкальным исполином. Величайшим из величайших
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото: Эстер Эпштейн
«Сотворение мира» — светская музыка, в которой прорастает, проглядывает божественное, космическое. Эти дивные картины, эта, по сути, опера есть лучшее подтверждение того неземного, необъяснимого, что нам не дано постичь до конца. Попытка понять, прикоснуться, спеть и сыграть «Сотворение мира» Гайдна была у нас героически предпринята. Симфонический оркестр Ришон ле-Циона (он же является одновременно и оркестром Израильской оперы) и Израильский Вокальный ансамбль, дирижер Юваль Бен-Озер и трое солистов представили слушателям это беспримерное творение.
Сюжет оратории – самый древний и самый интригующий. Если угодно – самый сакральный.
Шесть дней творчества Божьего. «И назвал Бог свет днем, а тьму ночью»…Просто и невероятно. Вечный вопрос, вечная интрига, которой не дано разрешиться, пока стоит земная твердь, воссияли в поразительной и живой музыке. Томер Шарон, израильский стендапист, вокалист, выступал в этот вечер «от автора». Он явно не ощущал себя частью чего-то беспримерного и масштабного. Одетый в некий случайный «аутфит» (более, чем скромная будничная рубашка, такие же брюки – и туфли без блеска… в прямом смысле этого слова…), он весьма задиристо похлопывал себя по коленям в то время, как звучала музыка. И задорно притопывал тоже…Может, с Творцом, Главой всего сущего так и надо, запросто, демократично, чего творить кумира из руководства…
Трио солистов очень старательно и от всей души было включено в проект по сотворению мира.
Тенор Рон Зильберштейн практически спел написанные композитором ноты, по-ученически выводил не очень слышимый залу текст. Заметно было, что он сознает ответственность. Проявляет пиетет к материалу.
Бас-баритон Яир Полищук тоже очень серьезно и с явным внутренним трепетом озвучивал страницы музыкальной дивной книги, которая, как выразился один знаменитый критик, предназначена «для детей и взрослых». Певец словно ступал по твердой почве, насыщая светлый мир, идеальное пространство Гайдна равновесием и ощущением неминуемого, неотвратимого земного притяжения. К сожалению, многовато не очень красивых вокальных тактов, — голос не порадовал обертонами, ровным, красиво окрашенным звуком.
Тали Кецеф, израильская певица сопрано, оживила происходящее в вокальном трио. Она, в целом, справилась с вокалом, с той высокой артистической миссией, которая заложена в эстетике, сюжете, в самой идее оратории. Артистка, которая уже была задействована в нескольких важных интересных оперных проектах и проявила себя с хорошей стороны, энергична, озарена радостью творчества и передает залу свое вдохновение. Она тепло и живо раскрывает характер образов, раскрепощена и искренна. И было заметно, что она наслаждается, гордится, музыкой, многозначным текстом, всей этой феерией. И это передавалось слушателям, заряжало зал…
Дирижер Юваль Бен-Озер ощущает архитектонику, соразмерность, гибкость и красоту оратории. Масштаб и потрясающую, гипнотическую силу музыкального полотна Гайдна. Руководимый им Израильский Вокальный ансамбль звучит культурно, в основном – справляется с задачами, испытаниями, которые ставит партитура. И есть вполне объективные причины, по которым Вокальному ансамблю естественнее существовать не в столь масштабных произведениях. Но в камерной, доверительной, исповедальной форме коллектив хорош. И в данной серии концертов эти черты тоже проявились…
Главным действующим лицом мистерии, вечной притчи, выступил оркестр. Не могу не отметить, что это содружество музыкантов выдерживает невероятные нагрузки. И нынче, и всегда. К примеру, сейчас, в эти дни, оркестр занят в постановке оперы «Теодор» (спектакли идут, и это непростая, серьезнейшая работа!), а еще я слышала о концерте оркестра в Кирьят-Оно, кажется, с популярной программой… И – Гайдн. Партитура, требующая тонкости отделки, понимания стиля, концентрации. И оркестр на высоте! Он создатель, он в эпицентре этого великого сюжета о творении неба, света, звезд, вод, трав, птиц, человека…
Флейтистка Адит Менцель чудесно вписала нежный чистый, сияющий узор-свет в картину творения. Да и все группы оркестра достойны похвалы.
Оратория «Сотворение мира» прекрасна. Все, кто занят в стройке, прилагали усилия. Нам это было в радость: живая музыка – чудо, никакая, самая совершенная запись ее не заменит, не «переиграет»… От нее по-особенному дышится. Думается.
Великий архитектор Гайдн смотрит на нас сквозь бессмертные чертежи «Сотворения…».
