Исполнилось 70 лет со дня утверждения Кнессетом Закона о всеобщем бесплатном государственном образовании. К этой знаменательной дате госархив опубликовал ряд документов, свидетельствующих о том, какими бурными дебатами в политических кругах и обществе сопровождалось его обсуждение
Петр ЛЮКИМСОН
В рамках закона были созданы две основные системы просвещения – "мамлахти", то есть светская государственная, и "мамлахти дати" — государственная религиозная. Предлагалось создать еще и систему "мамлахти хареди", то государственную ультраортодоксальную, но лидеры общины харедим категорически отвергли эту идею и обусловили свою поддержку на голосовании по закону тем, что государство не станет принуждать их детей к учебе в подведомственных ему школах.
Следует знать, что еще в 1920 году британские власти предложили руководству еврейского ишува выбор: либо они создают и финансируют школы, которые будут работать по программе английских государственных учебных заведений, либо евреи вольны создать собственную систему образования, но тогда они и ее оплачивают. Евреи выбрали второй вариант, и в результате в Эрец-Исраэль образовалось сразу несколько систем образования, ведущими из которых были три: так называемые гражданские школы, школы для детей рабочих, созданные Гистадрутом, и школы для детей из религиозных и традиционных семей. Первые две почти полностью контролировались левыми социалистическими партиями МАПАМ и МАПАЙ, а третья – религиозной партией "Мизрахи".
Из опубликованных госархивом документов следует, что в гражданских школах велась усиленная социалистическая, а в школах Гистадрута – порой и откровенно коммунистическая пропаганда, что вызывало недовольство многих родителей. В частности, опубликованы возмущенные письма в комиссию Кнессета по образованию, в которых говорится: представители Гистадрута ходят по палаточным лагерям для новых репатриантов, а также отлавливают родителей возле гражданских и религиозных школ и говорят, что если те хотят получить работу и социальное жилье, им следует записать детей в школы для рабочих, и многие на это покупаются. Также опубликовано датированное 12 сентября 1952 года письмо тогдашнего юридического советника минпроса Рут Сентер, адресованное гендиректору ведомства д-ру Баруху Бен-Иегуде, в котором та пишет, что отсутствие единой системы государственного образования и существование школ по партийному признаку ведет к разобщению, усиливает насилие и не способствует гражданскому миру в обществе.
К этому времени дебаты вокруг Закона о всеобщем образовании уже шли в Кнессете во всю мощь. Самыми активными сторонниками нового закона стали ряд депутатов партии "Херут" — будущего "Ликуда", а его главными противниками – депутаты от МАПАЙ и "Объединенных сионистов".
Наиболее интересный из опубликованных документов, помимо писем родителей, — протокол заседания Кнессета от 14 февраля 1951 года, на котором возникла жаркая перепалка между депутатами Шмуэлем Кацем ("Херут") и Бабой Идельсоном (МАПАЙ). Партия МАПАЙ объявила, что считает закон катастрофой, так как он "не позволит воспитывать новое поколение еврейского народа в духе прогрессивных ценностей", под которыми в этой партии тогда понимались идеалы коммунизма и пролетарского интернационализма. "Вам мало того, что вы разделяете израильтян на секторы и кантоны, что, по сути дела, захватили экономику и навязываете всей стране свое видение ее развития! Нет, вы вдобавок хотите увековечить это положение в области образования. Вы усиленно сеете в народе дух ненависти и раздора, устанавливаете в обществе атмосферу террора по отношению к любым инакомыслящим и хотите заразить этим духом детей! Особенно, детей, чьи родители — это "сыновья, которые не могут задать вопроса"! — сказал тогда Шмуэль Кац, имея в виду новых репатриантов из разных стран, но в первую очередь стран Ближнего Востока и Северной Африки.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Тогдашний премьер-министр Давид Бен-Гурион, разумеется, не хотел не иметь ничего общего с такими ревизионистами, как Шмуэль Кац. Но коммунистов из МАПАЙ он тоже не выносил, потому поддерживал Закон о всеобщем государственном образовании, будучи уверен, что сможет это образование контролировать. Так в Кнессете неожиданно образовался временный и очень шаткий союз между МАПАМ и "Херутом". Дело дошло до того, что накануне заседания правительства 6 февраля 1953 года, на котором должно было быть объявлено о передаче законопроекта в Кнессет, четыре министра от "Объединенных сионистов" подали письма об отставке. Партия МАПАЙ тоже чуть было не заявила о выходе из коалиции, но поняв, что это может обернуться для нее самыми непредсказуемыми последствиями, в последний момент отозвала заявление и поддержала законопроект. Правда, с оговорками и в надежде внести в будущем изменения в его текст.
Всего к 35 параграфам закона было предложено 110 поправок, но самые бурные развернулись вокруг требования партии МАПАЙ 1 мая и в другие значимые для еврейского пролетариата даты вывешивать на всех школах кибуцев красные флаги. Тут уж Бен-Гурион встал на дыбы!
Утверждения закона в первом чтении, состоявшееся 12 июня 1953 года, и в окончательном, пришедшемся на 12 августа, тоже были необычайно бурными. МАПАЙ требовал внесения в закон пункта о том, что образование в Израиле будет даваться в духе ценностей рабочего класса. МАПАМ в ответ настаивал на внесении в текст закона пункта, согласно которому, государственная система образования "должна быть свободна от влияния какой-либо партии, религиозного течения или любой другой организации, за исключением правительства". Уже под занавес обсуждения депутат Эстер Разиэль-Наор ("Херут") обвинила Бен-Гуриона и МАПАМ в том, что новый закон — фикция, фактически дающая в руки этой партии безраздельное идеологическое господство в государственных школах.
В конце концов, закон был принят. Но, читая старые документы, понимаешь, что многие конфликты в современном израильском обществе – это продолжение все тех же конфликтов, которые были заложены еще на первом этапе существования еврейского государства. В сущности, сейчас мы наблюдаем взрыв мин 70-летней давности.
Как сказал в свое время мудрейший из людей — царь Шломо, что было, то и будет, и нет ничего нового под Солнцем.
[nn]
