Эротически-туристический дядюшкин сон. Не Достоевский
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Лилиана БЛУШТЕЙН, собкор журнала «ИсраГео» по Франции
Читала о существовании музея эротики в Эйлате. Поскольку в самом южном городе Израиля мне еще не довелось побывать, оценить его уровень и сравнить с парижским, амстердамским, брюссельским и другими не могу. Но сегодня речь не о них, а том, как мне было предложено возглавить соответствующий музей в Ашкелоне.
Во время последнего по времени моего визита в Израиль мама сообщила, что со мной очень хочет поговорить ее двоюродный брат Моисей Наумович. Помнила я его смутно — когда он приезжал к нам в Ленинград из Минска, мне было лет двенадцать. Посему особенных родственных чувств к нему не испытывала, но от встречи отказываться не стала.
Приехал он с огромным саквояжем а-ля земской доктор. Вообще в его облике было что-то чеховское — только пенсне не хватало. Он всю доизраильскую жизнь был невропатологом, и я могу представить, с каким доверием к нему относились пациенты. Солидный и импозантный дядя, племянницей такого не стыдно быть. Поговорив с мамой о родственниках и израильской политике, он сообщил, что у него для меня есть деловое предложение, от которого я не смогу отказаться.
— Понимаешь, Лиляна, — он и в детстве, помнится, так сокращал мое полное имя, — мой родной город Ашкелон прозябает. А ведь он мог бы стать центром мирового туризма. И я знаю, как этого добиться.
— Дядя Муся, неужели вы собрались строить Нью-Васюки? — поинтересовалась я не без ехидства.
— Обижаешь, — расхохотался дядюшка. — У меня полная бухгалтерия имеется. Деньги потекут рекой. Туристы в Ашкелон поедут со всего света. Особенно он станет привлекателен для нудистов, так как мы построим специальный пляж, превосходящий по размерам Капакабану. К северу от города, по дороге к Ашдоду, будет построен международный аэропорт.
— В зоне обстрела? — проявила я осведомленность в израильских реалиях.
— А обстрелов больше не будет. Палестинские трудящиеся, осознав выгоды мирного сосуществования, сбросят деспотию ХАМАСа и придут к нам на помощь.
— Вашими устами, дядя Муся…
— Лиляна, мой план имеет стратегическое значение! Но для тебя важно то, что тебе отводится одна из центральных ролей. Ты станешь директором музея эротики.
— Музея эротики? — эхом отозвалась я.
— Да, Лиляночка, ты не ослышалась. Это то, что народу всегда интересно. Вот сейчас я покажу тебе свой пенис…
— Дядя Муся! — отпрянула я.
— Ой, не волнуйся, он не совсем мой… то есть, мой, но деревянный. Я его на Родосе купил. А при покупке понял, что он вполне может стать первым экспонатом.
Дядюшка раскрыл свой безразмерный саквояж и достал нечто, завернутое в черную тряпочку. Вскоре я увидела тот предмет, который вдохновил его. Брелок в виде фаллоса не впечатлял размерами.
— Да, он маленький, — дядя Муся понял, о чем я подумала. — Но там были и в натуральную величину, и даже гораздо больше таковой. Ты уже большая девочка, надеюсь, я тебя не шокировал?
— Нет-нет, ничего… Я в порядке…
— И это замечательно, что ты меня поддерживаешь! Итак, к делу. Благодаря тебе и моему Виталику — ты помнишь Виталика? Он теперь живет в Нью-Йорке, — мы можем наш проект назвать международным, израильско-французско-американским. А это произведет должное впечатление на спонсоров и министерство туризма. С министром я знаком, однажды мы с ним даже поручкались, так что поддержка гарантирована. Музей эротики будет состоять из экспонатов, которые ты привезешь из Парижа, а его основным экспонатом станет…
— … ваш пенис, — усмехнулась я.
— Нет же, Лиляна! Мы же должны учитывать специфику места! Ашкелон был одной из филистимлянских столиц. Центральным станет зал филистимлянского секса. Я на Родосе купил набор открыток, — дядя Муся вытянул из саквояжа книжку-раскладку с фотографиями сексуальных сцен, изображенных на древних амфорах.
— Но это же ахейские, а не филистимлянские рисунки, — проявила я осведомленность, не будучи уверенной в своей правоте.
— Да будет тебе известно, филистимляне — так называемый «народ моря», — дядюшка поднял указательный палец вверх. — Они приплыли сюда с Крита. Минойская или ахейская культура — какая обывателю разница? Вот тебе и экспонат номер два…
Тут моя толерантная, но несколько старомодная мама вышла из кухни. Ее цепкий взор тут же выхватил на журнальном столике у окна дядюшкин пенис, который я как раз фотографировала на мобильник.
— Муся, как тебе не стыдно, — сказала она. — Что ты показываешь ребенку!
«Ребенок» чуть не упал на пол от хохота. А обиженный дядя уложил фаллос и открытки в саквояж.
— Ну так что, Лиляна, начинаем наш проект? — спросил он.
— Дядя Муся, увольте, не мое это, я не бизнесвумен, — постаралась я сказать как можно мягче. — А вот как журналист всегда готова поддержать ваш проект.
— И то дело, — кивнул будущий король израильского туризма. — Но ты подумай. Пока никто не перехватил идею, ковать железо надо, не отходя от кассы.
«Иди, накуй!» — едва не вырвалось у меня, но я сдержалась и лишь посоветовала дяде тщательнее взвесить все «за» и «против» его проекта.
Когда дядя Муся покинул мамину квартиру, она, выслушав мой рассказ, сообщила:
— Он всегда был прожектером. Но, быстро загораясь, еще быстрее остывал. Не бери в голову.
* * *
Спустя несколько месяцев я получила от дядюшки сообщение, что у него есть новая идея для израильско-французско-американского проекта, где для меня предусмотрена центральная роль — главного редактора трансконтинентального журнала на двадцати самых распространенных языках мира.
«Журнал будет рассылаться на мобильные телефоны, такие, как твой, — написал дядя Муся. — Этот проект принесет нам не миллионы, а миллиарды! А вложения — самые минимальные. Ты пишешь по-русски и по-французски, Виталик по-английски…»
«А как же превращение Ашкелона в туристическую Мекку?» — спросила я.
«Эта идея, к сожалению, требует серьезных капиталовложений. А вот международный журнал…»
«Ладно, дядя Муся, о журнале я подумаю. А можно, я напишу про вашу идею с музеем эротики для своего журнала? Только предупреждаю, вы будете выглядеть несколько смешно».
«Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым, — процитировал Карла Маркса ашкелонский мечтатель. — К тому же, кто знает, может, эта публикация заинтересует потенциального спонсора?»
Во избежание внутриродственного конфликта я переслала написанный текст дяде. Ему понравилось. Единственное, о чем он попросил, так это не публиковать его фотографию. Так что вместо приятного во всех отношениях лица вы можете увидеть дядюшкин пенис. Деревянный, разумеется.
А сейчас вы — если это не претит вашим моральным устоям — можете посмотреть кое-какие экспонаты из эромузеев мира. Все фотографии в галерее кликабельны — нажав на превью, вы можете увидеть их в полном объеме. Открыв первую из иллюстраций в галерее, далее вы можете листать их при помощи стрелочек и читать подписи к тем, которые сопровождены текстом
Необычно…