У каждого репатрианта из бывшего СССР есть своя собственная история продажи имущества и покупки всего того, на что в Израиле в первые годы жизни денег быть не могло
Услышав по телевизору от Звиада Гамсахурдия, что евреи в Грузии гости (дорогие гости, надо признать), и пережив девятое апреля, мы с Левой поняли, что нам пора собираться домой. Начался всеми пройденный, изматывающий душу и тело период выдирания корней из родной почвы и забрасывания вслепую семян будущей жизни куда-нибудь на просторы прошлой и будущей исторической родины.
Всем памятный анекдот из того времени: двое разговаривают на улице — третий подходит и замечает: "Не знаю, о чем вы говорите, но ехать — надо!"
Никому не нужно описывать томительное ожидание конверта с приглашением от "родственников" из Израиля, унижения в ОВИРе, безумные многодневные очереди на Малой Ордынке, тяжелое хамство отупевших от бесконечной сверхнагрузки израильских чиновников, переговоры на работе, объяснения в школах, письма от уже уехавших с описанием их жизни и рекомендациями везти в Израиль спички и половые тряпки, нездоровый интерес соседей к оставляемым склянкам и прочие прелести того последнего года.
Но у каждого есть своя собственная история продажи имущества и покупки всего того, на что в Израиле в первые годы жизни денег быть не могло. Мы продали свою квартиру и ездили в Азербайджан, где во всех придорожных поселках оживленно и совершенно открыто спекулировали импортной одеждой и обувью. Говорливые продавщицы или, может быть, жены хозяев магазинчиков, закатывая глаза, превозносили не только качество своих товаров, но и неслыханную красоту, примеряющих их дам. Нам с невесткой довелось услышать там, что некий джемпер так украшает наши фигуры, что лучшие подруги, увидев его, умрут от зависти, и много другого, столь же лестного и тягучего. И обращались к нам почтительно — ханум!
Сложнее обстояло дело с покупкой мебели и электротоваров. Все это потом еще требовало титанических усилий по упаковке в специальные громадные деревянные ящики и проталкиванию через таможню. Причем таможенники были опасны не тем, что найдут какую-нибудь контрабанду, а тем, что недружественно нарушат безупречность упаковки, и диван или телевизор дойдут до места назначения в виде щепок и осколков. Но нравилось нам это или нет, мы все этим занимались по шестнадцать часов в сутки.
Однажды в жаркий июльский день Лева вернулся домой измученный сильнее чем обыкновенно, снял промокшую рубашку и, не имея сил зайти в душ, свалился на диван. В этот момент позвонил мой папа, напрягавший все свои многочисленные связи, чтобы помочь нам купить к отъезду необходимые вещи. Ему удалось договориться, что Лева подъедет к какому-то магазину и ему продадут с заднего хода кондиционер "Баку". Эту чудовищную дуру Лева погрузит в свой "запорожец", и нам в Израиле будет обеспечена чудодейственная прохлада. Кондиционер, конечно, был необходим, но сил не было никаких. Лева жестами дал мне понять, что не сдвинется с места ни при каком раскладе, и я объяснила обиженному папе, что мы от кондиционера начисто отказываемся.
Через десять минут позвонил мой брат, который должен был уезжать на месяц позже нас, и восторженно сообщил, что папа достал ему кондиционер "Баку", но за ним надо ехать в дальний магазин, и он ужасно тяжелый. Поэтому он просит, чтобы Лева подбросил его на своем "запорожце" и заодно помог бы погрузить и разгрузить эту неподъемную, но необходимую штуковину.
Тбилисец может отказаться от кондиционера, от денег и даже от Царствия Небесного, но он не может отказаться помочь брату жены; и Лева, надев чистую рубашку, и в сдержанных выражениях объяснив свое отношение к электротоварам в целом и к этому конкретному в частности, поплелся выполнять свой семейный долг.
Стоит добавить, что когда багаж прибыл в Ашдод, обе наши семьи жили на съемных квартирах, оборудованных израильскими кондиционерами. Установить "Баку" было некуда, хранить негде, а оплачивать его содержание на складе — и вообще безумно. Так что мы просто не забрали его из порта и он и по сей день, вероятно, томится где-нибудь, погребенный под тысячами тонн багажа, отправленного, но не востребованного такими же шлимазлами, какими были мы с моим мужем и братом.
ОТ РЕДАКЦИИ
Любопытную информацию предлагает сайт teplowiki.org в статье "История кондиционирования в СССР".
В Советском Союзе кондиционер долгое время считался непозволительной роскошью, отвлекающей пролетариат от классовой борьбы. Так в 1940 году за публикацию ряда материалов о кондиционировании воздуха был разгромлен журнал «Отопление и вентиляция». Эти статьи были восприняты как «пропаганда буржуазных взглядов в технике», и вплоть до 1955 года (когда выяснилось, что советские корабли абсолютно не приспособлены к плаванию в тропиках) эта тема оставалась под негласным запретом.
Выпуск бытовых кондиционеров на территории Советского Союза начался только в 70-х годах, после того, как построенный в Баку завод освоил производство продукции по лицензии японской фирмы Hitachi. В свои лучшие годы, которые пришлись на середину 80-х, Бакинский завод выдавал 400-500 тысяч кондиционеров в год. Мало кто знает что в Баку был освоен выпуск первых советских сплит-систем с внутренним блоком напольного типа, но объем выпуска был очень мал.
Интересно, что порядка 120-150 тысяч кондиционеров БК ежегодно шло на экспорт. Больше всего советских оконников было продано на Кубу – порядка 700 тысяч штук. Крупными импортерами были Китай, Иран, Египет и Австралия. Причем в иные годы на зеленый континент отправлялось более 10 тысяч аппаратов.
Сейчас модно ругать БК за большие габариты и высокий уровень шума, но нельзя не признать, что они оказались на редкость неприхотливыми и долговечными. В той же Австралии некоторые аппараты работают до сих пор! К тому же советские цены так приятно радовали местных фермеров, что на родине кенгуру эту продукцию до сих пор вспоминают добрым словом.
Ни один кондиционер японского, американского, израильского или корейского производства не отличался такой долговечностью. Возможно, дело в том, что во всем мире концепция долговечности выпускаемой техники претерпела существенные изменения уже на рубеже 70-80 годов. Если ранее старались сделать на века, то теперь срок службы не превышает времени морального старения. При нынешних темпах развития техники – это не более 10 лет.
Кстати о качестве БК, выпущенных в 70-80 годах, говорит хотя бы такой факт. Завод по производству компрессоров (рассчитанный на миллион штук в год) половину продукции отправлял на экспорт, выполняя заказ компании Toshiba.
После распада СССР и отъезда лучших специалистов производство кондиционеров в Баку пошло на убыль, и к 1997-98 году окончательно развалилось. Из былых шести тысяч рабочих на предприятии осталось не более 500 человек, занятых ремонтом и обслуживанием техники. Эра БК закончилась.
Персональный блог автора: ottikubo.livejournal.com
* * *
На "Лабиринте" появилась новая книга Нелли Воскобойник "Вы будете смеяться"
https://www.labirint.ru/books/702998/
Это теплая, искренняя, смешная и грустная книга о больнице Хадасса. Вы будете одалживать ее соседям и пересказывать знакомым. И еще будете смеяться и плакать, в том числе одновременно.
