Наш специальный корреспондент побывала на одном из самых важных заседаний суда по пересмотру дела об убийстве кацринской школьницы Таир Рады
Галина МАЛАМАНТ
Улика, связанная с продолжительностью кровотечения после убийства и кровавыми отпечатками обуви, — одна из центральных в деле Задорова.
Очередное заседание суда по делу Задорова можно назвать необычным.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"
Во-первых, наконец-то, после долгого и упорного сопротивления обвинения, в суде выступил директор Института судебной медицины доктор Хен Кугель. А во-вторых — такое должностное лицо, как правило, выступает в суде как свидетель со стороны обвинения.
Начало заседания можно, мягко говоря, назвать перепалкой между обвинителем, адвокатом Шарон Хар-Цион, и доктором Кугелем.
Что обычного было со стороны обвинения — как на всех предыдущих заседания и в прошлые годы, и на повторном процессе, прокуроры стремятся нивелировать опыт и пригодность свидетелей от защиты.
Кугелю припомнили, что за годы работы не все его экспертные заключения принимались судами полностью, что он был в конфронтации с предшественником — руководителем Института судебной медицины доктором Хисом, с которым «вел войну всей своей жизни», что у него заинтересованность дать показания, отличные от обвинительного заключения, так как он в дружеских отношениях с матерью погибшей девочки. Все эти факты, по мнению прокурора, свидетельствуют, что показания Кугеля не заслуживают доверия.
«Вы говорите здесь серьезные и лживые вещи, чтобы выиграть это испытание», — заявила Шарон Хар-Цион.
Каждое из этих утверждений доктор Кугель легко парировал, порою с юмором, чем вызывал смех в зале и даже аплодисменты.
— Может, стоит отозвать множество моих других экспертных заключений, которые прокуратура принимала на «ура»? — спросил Кугель. — Во всех этих случаях прокуратура утверждала, что я — лучший в Израиле эксперт. Ну а когда я выступаю со стороны защиты, вдруг становлюсь слабым специалистом для прокуратуры, хотя во всех случаях говорю только правду. На самом деле, я и сегодня ратую за дело, имеющее общественный интерес, и в нем для меня важнее всего правда.
Несколько раз в диалог, пытаясь прекратить перепалку, вмешивались и заместитель председателя окружного суда в Нацерете Ашер Кола, возглавляющий судейскую коллегию на процессе Задорова, и Ярон Алеви, адвокат Романа, и мама погибшей девочки Илана Рада. И все же именно так проходили первые две части заседания.
Председатель суда предупредил прокурора, что подрыв доверия к свидетелю имеет последствия для всей системы правосудия:
«Вы хотите продолжать стирать грязное белье здесь и сейчас? Из-за этого возникнут далеко идущие последствия».
Сторона обвинения представила мнение о том, что кровь погибшей могла капать на пятку ботинка даже после того, как тело было найдено и перемещено с места.
Кровавые следы, по представлению доктора Кугеля, были отпечатаны во время или незадолго после убийства.
Кугель, ключевой адвокат защиты (который также давал показания от ее имени на первом судебном процессе, а затем в качестве эксперта частного института), с тех пор добавил дополнительные элементы к своим первоначальным показаниям, в том числе мнение о том, что кровь не может капать из тела через несколько часов после убийства, если только тело не передвигать значительным образом. Так тело было перемещено только тогда, когда его эвакуировали с места убийства.
«Не бывает ситуации, когда кровь потечет из тела через пять часов после смерти. Это может произойти только в том случае, если перевернуть тело и, возможно, даже поднять ноги. Не может активно или пассивно капать кровь из неживого организма. Это может произойти через несколько минут после смерти, после чего не происходит отток крови, она остается в кровеносных сосудах».
«Обвинение пыталось изменить мои показания под присягой в суде, — заявил Хен Кугель. — Я пытался сделать все, чтобы правда вышла наружу. Я говорил об этом с главным прокурором. Ничего не шевелилось, хотя все в институте знали, что убийство было совершено зазубренным ножом, но не ножом с гладким лезвием, а мнение Зайцева (имеется в виду судмедэксперт Константин Зайцев – Г.М.) было неверным, но никто ничего не предпринимал”.
Обвинение утверждает, что отпечатки оставил "неизвестный спасатель" – один из многих людей, побывавших на месте преступления после того, как тело девочки было обнаружено, и пытавшийся сделать ей искусственное дыхание, либо спасатели, криминалисты или другие сотрудники профильных служб.
Однако эти утверждения прокуратуры не были доказаны, и даже были отвергнуты вследствие показаний свидетелей в суде.
Те, кто следит за повторным процессом по делу Задорова, знают, что два врача из института Судебной медицины — доктор Криспин и доктор Котик — уже дали показания в качестве свидетелей со стороны защиты. Оба специалиста из этого Института (за исключением показаний доктора Зайцева) свидетельствовали исключительно в пользу подсудимого. Другими словами, биологические и патологоанатомические данные не подтверждают обвинение.
Есть вероятность, что после показаний Кугеля кто-то другой возглавит Институт судебной медицины.
Читайте в тему:
ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА
В 2014 году, когда дело Задорова рассматривал БАГАЦ, прокуратура запретила Кугелю выступить в качестве свидетеля со своими выводами, а также поддержать доктора Майи Фурман относительно ножа, которым убивали жертву. Аффидевит, поданный Хеном Кугелем в Верховный суд в 2014 году, не был приобщен к делу.
Вероятно, прокуратуре было бы логичней привлечь Кугеля к официальной экспертизе при повторном суде, но к таковой он не был допущен. Так что и на сей раз обвинение в категорической форме утверждало, что Кугелю не следует выступать в суде на повторном процессе, куда его пригласил адвокат Задорова в качестве свидетеля со стороны защиты, потому что это может привести к конфликту интересов.
МНЕНИЯ
Илана Рада, мать покойной Таир:
«Нас интересует только правда, Мы на правильном пути. Ясно одно, что все эти годы обвинение продолжало лгать. Правда говорит о том, что до сих пор это был не Институт патологии, а патологический институт. Провидение послало нам ангела в лице Кугеля. Я ждала этого перелома 15 лет».
Ольга Задорова, жена обвиняемого:
«Мне трудно осознать и поверить, что наконец-то произошел перелом в деле в пользу моего мужа. Боюсь сглазить, но уже в сентябре-октябре суд вынесет решение».
Роман Задоров:
«Спасибо всем, кто верит в меня. Я надеюсь на торжество правды».
