ВСЕ РЕШАЕТ ПРЕМЬЕР
…Сегодня уже мало кто помнит, что в 1999 году сторонники левого лагеря шли на выборы под лозунгом "Только не ШАС!" Однако после победы над Нетаниягу Барак оказался перед непростой дилеммой.
С одной стороны, он мог создать широкое либеральное правительство национального единства с "Ликудом", во главе которого стоял Ариэль Шарон. Но это означало похоронить планы на достижение мира, и Барак решил, что продолжение дела Рабина важнее обещанной им до выборов "светской революции". Так было создано узкое правительство с МЕРЕЦ на левом и ШАС на правом флангах, а о пресловутой и совершенно нереальной "светской революции" решено забыть.
Вскоре после вступления в должность Эхуд Барак встретился с начальником генштаба Шаулем Мофазом, и тот спросил, что новоиспеченный премьер думает по поводу ситуации в Ливане. Барак ответил, что намерен вывести ЦАХАЛ из Ливана до июля 2000 года — так впервые была названа ориентировочная дата отступления.
Мофазу, надо заметить, идея не понравилась. Он пробовал возражать, но вскоре понял, что Барак уже принял решение, его утвердит правительство, а его, Мофаза, дело — это решение выполнять. На заседании генштаба выяснилось, что идея не нравится также командующему Северным округом Габи Ашкенази, главе военной разведки Амосу Малке и многим другим генералам. Но Эхуд Барак остался непреклонен и распорядился начать разработку плана по выходу ЦАХАЛа из Ливана на основе договоренности с правительствами Ливана и Сирии.
24 декабря 1999 года ему был представлен первый вариант плана, получившего название "Офек хадаш" ("Новый горизонт"). Тогда еще оставалась надежда на достижение соглашения с Сирией.
— В значительной мере успех переговоров с сирийцами был обусловлен тем, удастся ли их сохранить в тайне, — рассказывает Эхуд Барак. — Любой, в том числе, и диктаторский режим дорожит мнением народа, и сирийское руководство ни в коем случае не хотело, чтобы граждане страны узнали о контактах с "сионистским врагом" прежде, чем будут достигнуты результаты. В беседе с Мадлен Олбрайт и Биллом Клинтоном было решено, что переговоры пройдут в глубочайшей тайне в Шепердстоуне — идиллической деревне на берегу реки, в которой всего 800 жителей. Но когда мы прибыли в Шепердстоун, выяснилось, что местные кафе и ресторанчики забиты журналистами со всего мира. Как произошла утечка информации, до сих пор неизвестно, да это уже и неважно. После того, как на следующий день журналист Акива Новик опубликовал подробности нашей встречи с сирийцами, стало ясно, что все сорвалось.
Дальше события развивались стремительно.
7 февраля Эхуд Барак отдал Шаулю Мофазу указание подготовить план выхода ЦАХАЛа из Ливана в одностороннем порядке. Мофаз скрипнул зубами, но план представил. 27 февраля началось его бурное обсуждение в правительстве, продолжавшееся до 7 марта. Одним из самых непримиримых противников плана оказался начальник военной разведки Амос Малка, выступивший и в комиссии по иностранным делам и обороне, и на заседании правительства, и вдобавок направивший Эхуду Бараку соответствующую докладную. Но решение все же было принято, пришло время огласить его в генштабе.
Атмосфера на том заседании была напряженной, если не сказать больше. Барак почувствовал, что его мнение почти никто не поддерживает. "Я понимаю ваши сомнения, — сказал он генералам. — Мы рискуем. Но ничто в мире не достигается без риска. Давайте просто попробуем свести его к минимуму".
Закончилось совещание в генштабе тем, что Шауль Мофаз отдал командующему Северным округом приказ начать постепенную эвакуацию тяжелой техники и ценного имущества с 13 форпостов ЦАХАЛа в Южном Ливане. Это должно было осуществляться в обстановке глубочайшей секретности, чтобы собственно отступление оказалось неожиданным, и "Хизбалла" не смогла бы использовать его себе во благо. В качестве даты выхода из Ливана было названо 7 июля.
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
26 марта ненадолго появился призрачный шанс на достижение соглашения с Сирией.
В этот день Билл Клинтон встретился в Женеве с Хафезом Асадом. Он только что завершил визит в Индию, страдал от сильнейшего кишечного расстройства, но к моменту встречи сумел собраться с силами. Однако Асада, у которого была последняя стадия рака крови, сидел на сильнодействующих обезболивающих препаратах и временами отключался от реальности.
После провала этой встречи Эхуд Барак окончательно попрощался с надеждой договориться с сирийцами в ближайшем будущем и дал указание ускорить подготовку к одностороннему выходу из Ливана. Одновременно он направил двух опытных дипломатов, мастеров тайных миссий Рубика Эрлиха и Ури Лубрани, в Нью-Йорк — известить генсека ООН Кофи Аннана о планах Израиля выполнить 425-ю резолюцию СБ ООН по Ливану и заручиться поддержкой организации, которая хоть немного сдерживала бы "Хизбаллу" и дала Израилю легитимацию на ответные удары. Перед встречей с Аннаном и группой его советников по Ближнему Востоку Лубрани и Эрлих встретились с американцами, чтобы ознакомить их с историей вопроса, показать подготовленный Израилем отчет и карты. Было крайне важно заручиться поддержкой Белого дома, когда дело дойдет до обсуждения конкретных контуров отступления.
Самыми проблемными точками при проведении будущей ливано-израильской границы были Ар-Дов и деревня Аджар, которые, примыкая к Ливану, были взяты Израилем у Сирии и по логике должны были быть возвращены. Окончательная дата выхода должна была быть определена с учетом дня, когда завершится разметка границы, и эксперты ООН подтвердят ее соответствие картам 1948 года и 425-й резолюции.
Теперь оставался вопрос, что делать с ЦАДАЛом, занимавшим 30 форпостов с размещенным на них вооружением, в том числе, и тяжелым. Никто не сомневался, что без израильских военных бойцы этой армии не выстоят ни дня. Неудивительно, что сообщение о решении Барака повергло Антуана Лахада в состояние шока и в ЦАДАЛе было воспринято как предательство. "Что ж, тогда мы будем драться, как когда-то ваши прадеды в Масаде, и погибнем той же смертью", — сказал один из командиров Армии Южного Ливана, и эти слова очень не понравились Шаулю Мофазу.
Впрочем, к тому времени уже были разработаны несколько путей решения проблемы. Во-первых, с правительством Ливана через посредников велись переговоры о предоставлении бойцам ЦАДАЛа амнистии в случае, если они сложат оружие. Во-вторых, Израиль был готов предоставить им убежище на своей территории. В-третьих, убежище готовы были предоставить им несколько третьих стран. Генерал Лахад, как известно, выбрал последний вариант и переехал в Париж. Но еще до его отъезда известие о намерении Израиля уйти из Ливана в одностороннем порядке облетело ряды ЦАДАЛа и, видимо, от кого-то из бойцов стало известно "Хизбалле".
МЫ УХОДИМ, УХОДИМ, УХОДИМ…
11 мая командующий Северным округом попросил разрешения в рамках плана выхода передать в руки ЦАДАЛа форпосты Тайба и Ротем. Барак и Мофаз дали добро, но премьер просил держать его постоянно в курсе происходящего, поскольку Тайба расположена совсем рядом с границей, вблизи Метулы.
Но тут против Эхуда Барака неожиданно выступил его военный секретарь Гади Айзенкот. Он был категорически против передачи форпостов в руки ЦАДАЛа, утверждая, что в прошлом они уже не раз без боя сдавали форпосты террористам, и израильским военным потом приходилось их отбивать, иногда и с потерями. Тем не менее, премьер (он же министр обороны) предоставил офицерам самостоятельно решать, в каком порядке проводить эвакуацию форпостов, и 14 мая был начат вывоз тяжелых орудий и оборудования из Тайбы. В тот же день этот форпост был передан в руки ЦАДАЛа, еще через день состоялась передача Ротема. А 18 мая Шауль Мофаз вдруг обратился к Эхуду Бараку с просьбой… ускорить вывод ЦАХАЛа, поскольку интуиция подсказывала ему, что на форпостах ЦАДАЛа происходит "что-то не то". Но Барак не решался отдать распоряжение о выходе из Ливана прежде, чем закончится разметка границы, и Кофи Аннан официально ознакомит СБ ООН с израильской инициативой.
Между теми, интуиция Мофаза не подвела: 20 мая бойцы ЦАДАЛа самовольно, без согласования с израильскими союзниками, оставили форпост в Кантаре. А генерал Габи Ашкенази, который изначально был активным противником одностороннего выхода, ничего не сделал, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту (возможно, именно для того, чтобы показать Бараку, чем может обернуться его план). 21 мая в соседней с Кантарой деревне проходили многолюдные похороны, на которые прибыло множество боевиков "Хизбаллы". То ли они уже знали, что Кантара безлюдна, то ли узнали об этом на похоронах, но с кладбища они направились к форпосту и заняли его, завладев всем брошенным оружием и оборудованием.
Потеря столь важного форпоста создавала принципиально новую ситуацию на местности, и все понимали, что это — только начало. 22 мая Айзенкот передал Бараку, что Мофаз просит о срочной аудиенции. Два начальника генштаба — бывший и действующий — встретились на хорошо знакомой обоим ливанской границе. "Происходит то, чего я больше всего опасался. Они самовольно оставляют форпосты. Тайбе и Ротем уже в руках "Хизбаллы"! Надо либо быстрее выходить, либо отбивать форпосты", — сказал Мофаз.
О том, чтобы отбивать посты, речи быть не могло: за это пришлось бы заплатить слишком большой кровью. Барак взглянул на часы: до момента, когда Аннан начнет рассылать членам ООН официальное заявление о том, что Израиль выполнил резолюцию организации и отошел к признанным международным границам, оставалось несколько часов. А ведь предстояло еще заручиться поддержкой кабинета по вопросам безопасности!
Заседание кабинета состоялось 23 мая, и перед началом все участники подписали обязательство сохранять содержание обсуждения в тайне. В ночь с 23 на 24 мая командиры форпостов в Южном Ливане получили сообщение о том, что назавтра должны покинуть Ливан. На сборы у бойцов были только сутки. 25 мая все до единого израильские военнослужащие покинули территорию Ливана в такой спешке, что оставил на форпостах часть оборудования и танки, которые ЦАХАЛ в свое время передал ЦАДАЛу. Очень скоро все форпосты были заняты боевиками "Хизбаллы", которые устроили по этому поводу праздник с пальбой в воздух.
16 июня 2000 года Совет Безопасности ООН пришел к выводу, что Израиль действительно отозвал свои войска из Ливана в соответствии с резолюцией 425.
ЧТО ЭТО БЫЛО? ЧЬЯ ПОБЕДА?
Когда 21 мая руководству ПА стало известно о планах Израиля выйти из Южного Ливана в одностороннем порядке, глава Палестинского законодательного собрания Абу-Алла встретился с одним из инициаторов Норвежских соглашений — депутатом Уриэлем Савиром ("Авода").
— Вы допускаете страшную ошибку! – сказал палестинец. — Дело не в том, что вы выходите, а в том, как выходите. Если без соглашения, то простые люди у нас скажут: "Наши лидеры подписали с Израилем соглашение, по которому палестинцы убивают палестинцев ради безопасности Израиля, и в результате получили жалкие крохи земли. А "Хизбалла" убивала израильских солдат, а в итоге Израиль полностью отступил из Ливана. То есть простой палестинец сделает однозначный вывод: надо убивать израильтян, и тогда мы получим всю нашу землю. Словом, вы провоцируете новую волну насилия…"
Савир передал Эхуду Бараку содержание этой беседы, но тот решил проигнорировать предупреждение Абу-Аллы.
В день, когда начался вывод ЦАХАЛа из Ливана, глава генштаба Шауль Мофаз встретился с руководителем палестинских служб безопасности Мухаммедом Дахланом.
"Хочу предупредить: если вы думаете, что мы стали слабее, то ошибаетесь. На любую вспышку насилия мы ответим самым жестким образом!" — заявил Мофаз с места в карьер.
"Вы нам угрожаете, чтобы утешить себя за позорное бегство из Ливана?" — с улыбкой спросил в ответ Дахлан.
Но главное событие тех дней произошло 26 мая, когда "Хизбалла" заняла "столицу ЦАДАЛа" Бинт-Джбейль. Сразу после этого Хасан Насралла обратился к Израилю, миру и палестинцам.
"Мы посвящаем нашу победу братьям-палестинцам, — сказал Насралла. — Отсюда, из освобожденного Бинт-Джбейля, я обращаюсь к отчаявшемуся палестинскому народу. Вы обязаны встать с колен и взять судьбу в свои руки. Вы можете вернуть свою землю только силой! Вы должны идти только путем, которым шел Аз ад-Дин эль-Касам! Путем Фатхи Шкаки и Ихье Аяша! Нельзя вернуть землю, ожидая милости от сионистов — одной деревни там, одной улочки в другом месте… Да, народ Палестины, единственный путь к свободе — это путь вооруженного сопротивления! И тогда евреи вернутся туда, откуда прибыли, — в Россию или Эфиопию. Чтобы освободить свою землю, вам не нужны танки, пушки и ракеты. Вы должны пойти по пути шахидов, которые пожертвовали жизнью и атаковали сионистов, загоняя их в угол. Они уже давно не так сильны и уверены в себе, как когда-то. Из Ливана они убежали, как крысы!"
Ясер Арафат и лидеры ФАТХа слушали речь Насраллы, кипя от возмущения. Они понимали, что каждое слово направлено прежде всего против них, против того, что они говорили в последние годы: что силой победить Израиль не получается, что надо признать его как данность и пытаться с ним договориться. Проведенные на следующий день опросы показали, что большинство палестинских арабов снова поддерживают террор и вооруженное сопротивление Израилю (и такими они остаются по сей день).
Впереди были переговоры в Кэмп-Дэвиде и в Тайбе, но вторая интифада с этого момента была практически неотвратима.
Читать далее: номера страниц внизу
