Вспоминает отметившая столетие жительница Маале Адумим Мария УСВИЦКАЯ:
Фото из семейного архива
Школу я окончила в городе Боровичи. И в 1938 году после 10 класса поехала в Ленинград поступать в технологический институт. Студенткой меня и застала война. Многие из тех, кто учился, разъехались. И в общежитии института остались только 3 девушки и 15 парней. Из-за начавшихся холодов мы все перебрались жить в одну небольшую институтскую аудиторию, ее легче было натопить печкой «буржуйкой». Хотя даже с ней мы спали в пальто и обуви, мороз на улице был сильный. Из школы, которая располагалась напротив здания института, мы приносили парты, столы, все, что могло гореть в нашей «буржуйке». Вокруг нее «вертелась» вся наша жизнь: она и грела, и кормила. Да кормиться-то особенно было нечем. Каждый из нас получал 125 граммов хлеба. Чтобы хоть как-то заглушить голод, варили студень из столярного клея. Подкармливала нас и институтская столовая. В шесть часов утра страшно голодные мы бежали туда и получали по две котлетки из жмыха и по стакану кипятка.
Стало понятно, что на такой «диете» мы долго не продержимся. И я с подругами пошла работать на завод им. Энгельса (ленинградцы помнят, что он находился рядом с заводом «Светлана»), который выпускал военную продукцию. А что мы умели? Ничего. Поэтому нас немного подучили, и доверили проверять готовые детали (своего рода ОТК). Работали за огромным, длиной в 15-20 метром, столом по 12 часов в сутки (с 8 утра до 8 вечера – дневная смена, с 8 вечера до 8 утра – ночная). Если попадали в ночную смену, к утру почти засыпали. Работать так было тяжело, но все-таки по рабочей карточке мы получали 250 граммов хлеба. Кое-как держались.
Ну и конечно, нас, молодежь, в свободное от работы время посылали дежурить на крыши, во время бомбежек мы ловили зажигательные бомбы и сбрасывали их в постоянно стоявшие на крыше ведра с водой. Также часто посылали на рытье противотанковых рвов. Обычно мы ехали поездом до нужной нам станции, а потом пешком шли через лес на линию обороны, и жили там по нескольку дней в палатках. Бомбили часто, однажды, идя по лесу, мы попали под такую страшную бомбежку, что, побросав все (сумки, рюкзаки), бежали что было сил практически среди взрывов, страшного грохота, взлетающих на воздух деревьев.
Жить мы продолжали в институтской аудитории, голодали сильно. Бывало, утром просыпаешься, а кого-то не могут добудиться. Умер. И сразу начинали искать его карточки на хлеб, их надо было сдавать. Однажды у одного умершего карточки не нашли, и начали всех обыскивать. Вора вычислили довольно быстро, карточки отобрали. Потом стало понятно, у него уже началось на почве голода психическое отклонение, через некоторое время он умер. Однажды я пошла на рынок и выменяла на золотые часы четвертинку подсолнечного масла (250 грамм) и полбуханки хлеба. От голода быстро проглотила несколько кусочков хлеба с этим маслом… а это оказалась олифа. Обманули меня. Потом три дня болел живот, рвало, очень плохо было. Так и осталась я на всю жизнь с больной печенью.
В феврале 1942 года мы с девочками получили разрешение эвакуироваться. Стояли сильные морозы. Во время переправы через Ладогу мы ехали в открытом грузовике. Я хорошо помню, как шофер часто кричал нам из кабины: «Только не засыпайте, что-нибудь отморозите». Несколько машин в этот день утонули, но нам удалось проскочить. Потом довезли нас до какой-то школы, надо было переночевать. А там не то что лечь, яблоку негде было упасть, повернуться невозможно. Но кое-как пристроились, а утром добрались до станции.
Ехали в «товарняке», условия ужасные. Бедствием стали вши, мы и в Ленинграде последнее время почти не мылись – ведь воду доставали с большим трудом, везли на саночках с обледенелых берегов Невы. А тут более месяца в поезде, в тесноте. Но, правда, раз в день кормили. Хотя многие из-за этого и умирали. Выдадут нам, например, тушенку — вкусно, сытно. Но люди — голодные, измученные недоеданием — часто сразу же набрасывались на еду… и умирали. Я навсегда запомнила страшную картину – тамбуры, заполненные трупами. Умерших складывали туда штабелями, и выгружали только на редких остановках.
Мне удалось добраться до города Киселевска Кемеровской области, где жили мои родители. Как только я зашла в дом, мама сразу же заставила меня снять одежду (из-за вшей) и сожгла ее во дворе. А потом долго отмывала в бане. В городе работал эвакуированный из Москвы завод им. Ленина (бывший Михельсона), и я устроилась туда работать статистиком. Хотя часто в конце месяца приходилось работать и в цеху, чтобы помочь рабочим выполнить план.
Вскоре на завод пришло распоряжение отправить определенное количество молодежи на учебу в Москву. И мне предложили ехать. Так я оказалась в Москве, где поступила в химико-технологический институт им. Менделеева. Там я познакомилась со своим будущим мужем, приехавшим заканчивать 5-й курс этого института. Он прошел всю войну, воевал в разведроте, нередко по десять дней проводил в тылу врага, добывая разведданные. Многое пришлось ему испытать: контузию, четыре ранения. Но институт он успешно закончил, впоследствии стал кандидатом наук. Вместе мы прожили 62 года. В Израиль приехали в 2004 году вслед за сыном. И хотя десять лет назад мой муж ушел из жизни, силы жить и радоваться жизни мне дает большая и дружная семья сына. Все они мне очень помогают.
И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИТСЯ ЖИЗНЬ
Как чествовали Марию Усвицкую, рассказывает пресс-секретарь Иерусалимского отделения Союза ветеранов Второй мировой войны Татьяна ПРОКОФЬЕВА:
Цветы, улыбки, радостные приветствия – чувствовалось, что в зале хостела, расположенного в Маале Адумим, скоро будет праздник. Все так, но только с одним уточнением — 10 марта здесь состоялся Большой праздник. Друзья и родственники отмечали 100-летие замечательного человека Марии Усвицкой. Поздравить юбиляра приехал и открыл праздничный вечер заместитель мэра Маале Адумим Борис Гросман. Он нашел для Марии особо теплые сердечные слова и призвал всех брать с нее пример.
Она прожила очень трудную, но интересную и многогранную жизнь. Пережив войну и блокаду – тяжелейшие испытания, выпавшие на долю юной девушки, она едет в Москву, заканчивает Химико-технологический институт и более сорока лет посвящает любимой работе в проектном институте «Гипростройматериалы», завершив трудовую деятельность в должности главного инженера проекта. Со временем жизнь наладилась — интересная работа, семья, любимый муж (вместе они прожили 62 года), замечательный сын. А впереди был новый этап жизни – репатриация в Израиль в 2004 году к сыну. Мария считает, что силы жить и радоваться жизни дает ей большая и дружная семья сына — у нее 2 внучки и 8 правнуков.
Мужественный, достойный, трудолюбивый человек Мария награждена знаком «Житель блокадного Ленинграда», медалью «За оборону Ленинграда», имеет много трудовых наград и грамот. Она также замечательный друг и товарищ, о чем много говорили ее друзья в этот вечер. Самые теплые поздравления от Абрама Гринзайда, председателя Союза ветеранов Второй мировой войны и Посла России в Израиле Анатолия Дмитриевича Викторова передала юбиляру Эмилия Ларина, зам. председателя Союза ветеранов по работе с блокадниками, она вручила ей памятную медаль «75 лет Победы», цветы и подарки. Очень трогательно Марию поздравила Виктория Калика, председатель ветеранской организации Маале Адумим, которая отлично организовала этот долгожданный праздник.
На Марию Усвицкую — мудрую, полную душевных сил, необыкновенно расположенную к людям женщину — хочется быть похожим. Мы гордимся такими людьми и от души желаем ей как можно дольше радоваться жизни и радовать всех нас.
