«Тот, кто ставит праведные цели, обретает крылья». Это высказывание в полной мере можно отнести к судьбе раби Ицхака-Эльханана бар Исраэль-Исера Спектора — одного из наиболее авторитетных раввинов, общественного деятеля XIX века, выдвинувшегося в число духовных лидеров своего поколения. Со дня его кончины исполнилось 125 лет
Фрэдди ЗОРИН
Родился Ицхак в Гродненской губернии в 1817 году в местечке Россь (на идише этот топоним произносится как «Рош»). Его отец Исраэль Иссар был раввином местечковой общины и стал первым учителем мальчика, проявившего с детства большие способности, благодаря чему за Ицхаком закрепилась репутация «талмудического вундеркинда». Когда Ицхаку исполнилось двенадцать лет, внимание на него обратил известный меценат и просвещенный талмудист раби Урия Моисей.
Вступив в пору еврейского совершеннолетия, Ицхак Спектор через год после этого женился на Саре-Рейзл, дочери раби Элиэзера Везерского – знатока Торы, богатого еврея из Волковыска, соседнего с Россью города, где располагался центр талмудической науки. Что касается столь раннего брака, то это в иудейских общинах с древних времен явление вполне обычное: судьбы еще почти детей решали их родители. Ицхак поселился в доме тестя, который посодействовал тому, чтобы у его молодого зятя появились наставники, о которых можно было только мечтать.
Дабы не жить на полном обеспечении раби Элиэзера, Ицхак вложил деньги, полученные им в качестве приданного при женитьбе, в казавшееся выгодным дело одного из местных коммерсантов. Поначалу Спектор получал от этой инвестиции определенную долю прибыли, чем, впрочем, не сильно интересовался, но через несколько лет коммерсант разорился. Тогда Сара-Рейзл стала в слезах уговаривать мужа, чтобы тот потребовал у предпринимателя вернуть им вложенные Ицхаком деньги. Жена просила супруга прервать на некоторое время занятия и отправиться к коммерсанту с серьезным разговором. Но сохранилось свидетельство: Ицхак даже не поднял головы, углубившись в чтение одной из мудрых книг.
Молодая женщина пожаловалась на такое поведение мужа влиятельному отцу, но тот лишь отчитал свою дочь, сказав: «Дай ему спокойно учиться! Один час его занятий дороже, чем все приданное».
Раввинское посвящение Ицхак Спектор получил от раби Ицхака-Айзика Хавера, который, в свою очередь, учился у раби Менахема-Мендла, чьим наставником был сам Виленский Гаон. Спектор стал раввином в местечке Изабелине Гродненской губернии, начал получать жалование, но весьма скромное. Его не хватало даже для того, чтобы обеспечить семью самым необходимым. Раз в неделю тесть присылал Ицхаку и своей дочери хлеб и мясо, но потом его финансовое положение пошатнулось, и продуктовые посылки перестали поступать.
Подавляя постоянное чувство голода, Спектор проводил за книгами до двадцати часов в сутки, порою засыпая во время чтения. Дабы выбраться из бедственного положения, он после двух лет такой жизни решил отправиться в Карлин (Каралин) – местечко под Пинском, где проживал раввинский авторитет раби Яков, известный по названию своей книги «Мишкенот Яков» («Шатры Якова»). Гость из Изабелино произвел на раби Якова большое впечатление своей образованностью, эрудицией и искусством вести диалог. И когда в 1839 году открылась вакансия раввина в городке Береза (Бяроз) в Полесье, раби Яков настоятельно рекомендовал на это место Ицхака Спектора.
Надо сказать, что новое назначение благожелательно приняли не все. Некоторые из руководителей и активистов местной общины были недовольны тем, что ее возглавил юный «безбородый» раввин. Но раби Ицхак успешно развернул свою деятельность, и большинство еврейских жителей Березы вскоре прониклось к нему симпатией. И он, стараясь помочь всем и каждому, перестал быть для них чужим. Когда в 1846 году у раввина появилась возможность продолжить службу в городе Несвиже, березовцы воспротивились этому. По одной из версий, он, опасаясь, что дело может принять серьезный оборот, в зимнюю ночь бежал из Березы, рискуя замерзнуть в пути. А согласно другой из Несвижа была послана «группа захвата». Раввин был связан, его на телеге отвезли в место назначения.
Но на этом бурные события для Ицхака не закончились. Через какое-то время по жалобе местного жителя Спектор был обвинен в недобросовестном якобы исполнении принятого им на себя денежного поручения. На суде, который состоялся в Кобрине, за раби Ицхака заступились полномочные представители Новардокской (Новогрудской) общины. Была доказана ложность обвинений, и раби Спектор сохранил свое доброе имя. Но в знак благодарности за услугу новогрудцы настоятельно потребовали, чтобы раввин покинул Несвиж и переселился в старинный центр раввинизма — Новардок (Новогрудок).
Судя по всему, Спектор после того, что произошло, не возражал, но ему тем не менее было неловко перед верившей в него общиной Несвижа (ведь одна паршивая овца стада не портит). И тогда вновь повторился один из уже имевших место сценариев (то ли он тайно бежал в Новогрудок, то ли его выкрали). Вот уж действительно: где невесту похищают, а где – раввина… Ну чем не сюжет для приключенческого фильма?!
В Новогрудке раби Спектор завершил начатую ранее работу над первой своей книгой и издал ее под названием «Беэр Ицхак» («Колодец Ицхака»). Этот сборник галахических респонсов принес автору широкую известность. Для непосвященных: респонсы — один из жанров еврейской религиозной литературы, имеющий форму бытовых или законодательных вопросов и ответных мнений-рекомендаций тех или иных галахических авторитетов. В «респонсах» отражается образ жизни еврейского населения в местах его проживания в период составления этого своеобразного «вопросника» с ответами.
В последний год пребывания Ицхака Спектора в Новогрудке до евреев, обитавших в черте оседлости, дошла книга «Дришат Цион» («Стремление к Сиону»), в которой ее автор, раввин из Пруссии Цви-Гирш Калишер, выступил с призывом начать активное заселение Земли Израиля, а затем, не дожидаясь возведения Третьего Храма, возродить жертвоприношения в Иерусалиме. Ицхак Спектор поддержал эти идеи. Ссылаясь на талмудические источники, он доказывал, что возрождение Храма в Святом городе может предшествовать приходу Машиаха.
Позиция Раби Ицхака в этом вопросе с учетом его влияния среди единоверцев была очень важна. В дальнейшем он участвовал в деятельности движения «Хибат Цион» («Любовь к Сиону»), которое называли также «Ховевей Цион» («Любящие Сион»), созданного для осуществления программы, разработанной раби Калишером. Главной задачей этой организации было переселение евреев на их историческую родину в Эрец Исраэль и дальнейшее обустройство там путём развития сельского хозяйства, ремесленничества, строительства новых и поддержания старых еврейских поселений.
В 1864 году раби Ицхак возглавил раввинский суд в Ковно (ныне — Каунас). В течение тридцати двух лет он руководил этой общиной, одной из крупнейших в Литве. По его инициативе там открылась ешива «Колель леаврехим». Ее выпускники впоследствии руководили общинами и иешивами во многих странах. К своим подопечным раввин относился с большой любовью и вниманием, щедро делясь глубокими знаниями. Забота о благополучии ковенской общины проявилась во многих его делах, заслуживающих глубокого уважения.
Когда в 1867 году по причине небывалой засухи пришло голодное время, Спектор сумел организовать сбор пожертвований, что позволило, в частности, обеспечить особо нуждавшихся бесплатным питанием. Это спасло от истощения и вполне вероятной гибели многие сотни людей. В том же году раби Ицхак временно разрешил использовать горох и бобы в праздник Песах, что не везде и не всеми было встречено с пониманием. Но многие еврейские общины данное решение все же приняли. И это показало: сидеть на бобах в прямом смысле слова, может быть, и не самое худшее из того, что может в жизни случиться…
Раби дважды побывал в Санкт-Петербурге, отстаивая в столице Российской империи еврейские интересы. Он был в числе тех, кто старались в меру сил и возможностей оградить от посягательств царских властей традиционную систему еврейского образования и воспитания. Ицхак Спектор вместе с раби Исраэлем Салантером организовал специальное представительство для защиты интересов еврейских общин. Это следует оценивать в контексте времени и тогдашнего положения евреев в России.
Кстати, на берегах Невы раввин Спектор встречался с еврейскими промышленниками и банкирами, в частности — с бароном Гиршем (Горацием) Гинцбургом и Самуилом Поляковым, занимавшимся железнодорожным строительством на просторах России. Крупные предприниматели иудейского происхождения обладали полезными связями в среде правительственных чиновников. От тех и от других в значительной степени зависела деятельность, а порою и судьба образовательных учреждений и благотворительных проектов, осуществлявшихся в черте оседлости.
В один из приездов в Санкт-Петербург к Спектору обратились еврейские просветители, вознамерившиеся издать в переводе на русский язык Талмуд. Инициаторы начинания были убеждены, что таким образом русскоязычная публика сможет убедиться: Талмуд является одним из сокровищ мировой культуры, и это изменит отношение основного населения империи к ее подданным – евреям. От раби Ицхака требовалось привлечь к начинанию состоятельных соплеменников, которые согласились бы профинансировать проект. Но реакция Ицхака Спектора оказалась для просветителей неожиданной.
«Я не могу способствовать успеху дела, в котором сам не вижу никакой пользы — заявил раби Ицхак. — Если бы я знал, что гои ненавидят нас только потому, что не знакомы с Талмудом и не знают наших традиций, я бы всеми силами способствовал такому изданию, чтобы и они, наконец, увидели свет, сияющий в этой книге. Но я слишком хорошо знаю антисемитов: они ненавидят нас за то, что мы евреи, а не потому, что им недостает информации о нас. Если мы переведем Талмуд на русский язык, они все равно будут нападать на нас, но уже вооружаясь вырываемыми из контекста цитатами из Талмуда».
Просветители посчитали Спектора консервативно настроенным раввином, хотя на самом деле он являлся выразителем идей нового поколения и сторонником еврейского просвещения в своем понимании. Но вместе с тем был реалистом, не отрываясь от суровой действительности. Переводы священных писаний впоследствии появились, чему способствовали новые реалии жизни, но изменилось ли от этого отношение к евреям, на что искренне надеялись просветители, агитировавшие раби Спектора?
В 1884 году раби Ицхак завершил публикацию своего комментария к разделу кодекса «Шульхан арух», содержащему законы судопроизводства и имущественных отношений между людьми. Этот труд, озаглавленный «Нахалат Ицхак» («Наследие Ицхака)», принес автору славу одного из авторитетнейших законоучителей своего времени. Комментарий этот изучается до сих пор. Известно, что к раввину Спектору обращались за помощью в решении спорных вопросов не только ближайшие по местам проживания, но и соплеменники из разных концов еврейского мира. Это были и раввины из Литвы, Польши, Австро-Венгрии, Германии, Франции, Англии, и руководители хасидских общин. И даже, что весьма примечательно, сефардские раввины из стран Востока, религиозные деятели из Эрец-Исраэль, еврейские переселенцы из Америки. Но более всего — рядовые члены общин.
Среди посетителей были погорельцы и неимущие, торговцы и коммерсанты, люди, задавшиеся целью получить раввинское звание. Иные приезжали в поисках защиты от «кровавых наветов» и погромов. И раби Ицхак старался помочь каждому, причем порою не только советами, но и личным участием в решении того или иного вопроса: писал письма и даже готов был отправиться в путь для ведения переговоров.
Стоит подчеркнуть: значительная часть разъяснений, которые были даны раби Ицхаком Спектором, посвящены судьбе агунот (женщин, чьи мужья пропали без вести) – и только в редчайших случаях раввин не находил галахической возможности изменить ситуацию и разрешить таким женщинам создание новой семьи.
До последних дней жизни, даже будучи уже в весьма преклонном возрасте, несмотря на свое высокое положение, он нередко сам обходил дома богатых единоверцев, собирая средства на благотворительные нужды. Раввин Спектор полагал: для удержания русского еврейства в русле традиций предков не столь уж большой грех поступаться иногда некоторыми не принципиально важными вопросами. А выше всего он ставил провозглашенный в Талмуде принцип: «…и живи по заповедям Торы, a не умри от них». Жизнь не стоит на месте, и мудрый раввин понимал, что этого нельзя не учитывать.
Раби Ицхак направлял усилия для объединения еврейства. Он содействовал наведению мостов между еврейством русским и западноевропейским. О масштабах подобной деятельности раввина Спектора могут свидетельствовать многие факты. К примеру, его участие в съездах раввинов и еврейских общественных деятелей, состоявшихся в Бобруйске и Минске – с целью воспрепятствовать репрессивным мерам против еврейского населения, намечавшимся имперскими властями. В 1872 году Ицхак Спектор организовал материальную помощь голодающим евреям в Персии, а во время франко-прусской войны сумел обеспечить поддержку еврейской общине Страсбурга.
В 1882 году, когда в Ковно случился большой пожар, раби Ицхак активно участвовал в сборе денежных средств в фонд помощи погорельцам. Пожертвований хватило на то, чтобы фактически заново отстроить значительную часть города, спаленную разбушевавшимся пламенем. На протяжении нескольких десятилетий этот скромный человек признавался одной из наиболее значимых личностей в еврейской жизни, и не только религиозной – к примеру, в 1889-м он был избран почётным членом «Общества по распространению просвещения среди евреев». Ковно при нем превратился в один из духовных центров всего еврейского мира. Раввина Спектора награждали почетными титулами – «рейш галут» («глава диаспоры») и «рабан шель коль бней агола» («наставник всех, живущих в изгнании»). Но при всем этом в платежных ведомостях ковенской общины он числился в должности «машгиах кашрут» («инспектор по соблюдению кашерности пищи»), поскольку власти официально признавали лишь «казенных раввинов», направляемых в общины по распоряжению министерства внутренних дел.
В год своего ухода из жизни, уже очень ослабевший, раби Ицхак тем не менее пришел перед наступлением Судного дня в синагогу, чтобы обратиться к общине. Ему было трудно говорить, после окончания службы домой его отнесли на руках. Но слова, которые он произнес тогда в синагоге, призывая к соблюдению традиций в новых поколениях, подействовали на присутствовавших сильнее, чем сотни других проповедей.
Раввин отошел в мир иной в возрасте 79 лет, в траур погрузились многие еврейские общины в разных странах. Ряду еврейских учреждений было присвоено имя раби Ицхака.
Судьба родных его сложилась трагически: единственная дочь Рахель (Рейчел) умерла маленькой в 1874-м; сын — рав Хаим — встретил смерть сорокалетним; другой сын Беньямин был убит в 1906-м. А вот внук раби, получивший при рождении имя деда, чудом уцелел в Каунасском гетто. В мае 1945-го он воссоединился с выжившей в страшные годы нацистской оккупации Литвы своей женой. Младших детей они успели еще до вторжения нацистов в Литву отправить в Палестину. Во главе ковенской общины Ицхака Спектора сменил третий его сын и ближайший ученик раби Цви-Гирш.
В 1897 году в Варшаве вышла в свет книга «Толдот Ицхак» («Биография Ицхака») – жизнеописание, составленное его секретарем раби Яаковом Лившицем. Оно завершается словами, произнесенными раби Ицхаком Спектором уже на смертном одре:
«Возможно, порою я бывал пристрастен при ведении судебных дел, но ведь я — всего лишь человек из плоти и крови. Но зато бескорыстно изучал Тору и поддерживал в этом других»…
"Время евреев" (приложение к израильской газете "Новости недели")
