Адские хроники: вспоминают беженцы из Харькова и Мариуполя, которым повезло выжить и добраться до Израиля
Михаил ГОЛЬД
"Не могу передать ощущения, пережитые в подвале, — рассказывает беженка из Харькова. — Одна за другой бомбы кассетные, или как они там называются. Ужасный грохот, дети безумно орут, все это длится очень долго, а потом обрушивается ниагарский водопад из стекол. И — как в военных фильмах — тишина, и черный дым оседает…
Во всем 12-этажном доме ни одного окна не осталось. В одной квартире женщину убило, попало в автостоянку, где сосед прятался за машиной — ее сплющило, а ему в спину осколок прилетел. В соседней пятиэтажке балкон разнесло".
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
* * *
"Я за водой ходил — два-три километра от дома, — вспоминает 70-летний репатриант из Мариуполя. — К кравчучке баклажку привяжешь, и вперед. Прямо надо мной снаряды свистят, бомбы рядом падают. Сразу строчку вспоминал: «если смерти, то мгновенной» (из песни «Дан приказ: ему — на запад…»).
Однажды у колодца вижу микроавтобус с надписью на капоте: «Волонтеры». Заглянул — четыре тела внутри, с двери кровь капает. Неделю они лежали, потом убрал кто-то.
Видел солдата с размозженной головой, окровавленный мозг наружу… Не знаю, русский ли, украинец".
* * *
"В подвале провели почти три недели, — рассказывает репатриантка из Мариуполя, у которой на 15 марта уже были взяты билеты в Израиль. — Спали просто на цементном полу, кто-то принес ковер, у нас были с собой одеяла — в Израиль везли. Из-за обстрелов дети никуда не выходили, мой внук — шестилетний, его товарищ — пятилетний, им при свечах читали.
Когда затишье наступало минут на десять, они пытались на ступеньки подниматься, но их оттуда гнали. Очень быстро повзрослели. «Бабушка, я голодный, но надо улыбаться», — сказал мне внук однажды".
* * *
"На блокпостах полностью, до трусов, раздевали мужа, машину обыскивали, — рассказывает репатриантка из Мариуполя. — Помог пропуск с «Азовстали» — было ясно, что муж простой рабочий, не военный. А на последнем блокпосте даже меня раздевали — там ДНРовцы стояли, ужасно злые, просто кошмар. С таким остервенением говорили: снимайте свой флаг (у нас на «Таврии» был приклеен флаг Украины) — нет, мол, такой страны. И чего вы вообще едете в Запорожье, езжайте на другую сторону!
А большой флаг — метровый, мы свернули, спрятали под сидушкой и все-таки вывезли. Он для нас очень много значит…"
* * *
"Стреляли просто 24/7, — рассказывает беженка из Мариуполя. — Артиллерия, крылатые ракеты, минометы, корабельная артиллерия.
Однажды проснулись ночью от того, что было светло как днем, а мы уже забыли, что такое свет. Зрелище напоминало салют, а вскоре на нас полетели фосфорные бомбы, похожие на небольшие фонарики. Они падали и вокруг них горело то, что в принципе не может гореть. Некоторые пытались тушить, но от воды пламя бушевало еще больше.
Наутро вышли посмотреть, докричаться до каких-то соседей. И увидели, что из одного двора натекла дорожка крови…"
