Я узнал о премии "Мемориалу". И представил штабеля трупов. На Колыме. В вечной мерзлоте. В подвалах застенка. Это невозможно представить и объять
Услышав о решении нобелевского комитета о присуждении премии обществу "Мемориал", я заплакал. В голове пульсом застучали строки Анны Ахматовой:
"Звёзды смерти стояли над нами.
И, безвинная, корчилась Русь,
Под кровавыми их сапогами
И под шинами черных "Марусь".
Знаковая премия. Ведь советский — фашистский, по сути — режим, его столетние преступления, включая нынешние войны, никто не судил в Нюрнберге.
Советские палачи преспокойно доживали свои жизни. На почетных пенсиях. Ни один из них не был осужден. В отличие от нацистов. Внуки продолжают творить зло.
Я узнал о премии "Мемориалу". И представил штабеля трупов. На Колыме. В вечной мерзлоте. В подвалах застенка. Это невозможно представить и объять. Трудно представить, а большинству людей и боязно осознать истинные масштабы зла. Во всяком случае на Западе. Тем ценнее и знаковей решение нобелевского комитета.
Миллионы жертв не имеют могил с именами. И некуда прийти и помолиться. Их всех ханжески называют " жертвами политических репрессий". Слово "политика" любят употреблять в данном контексте слепцы, трусы или негодяи.
"Перед этой землёй никакие премьеры,
Подтянувши штаны, не преклонят колени"
Так пел Галич.
Десятки миллионов трупов. Голодомор. ГУЛАГ. Тюрьмы. И ничего другого.
"Мемориал" действовал и пытается действовать в государстве, где обо всём об этом не желают вспоминать. Где в фаворе палачи. Доносы и наветы. Где реабилитирован главный палач. Где у власти дети и внуки палачей и вертухаев, продолжающие дело своих отцов и дедов.
Их дело — убийства невинных в массовом порядке и сплошная ложь. Ради сохранения власти. Их дело — уничтожение всех, кто хочет свободы от них, кто желает нормально и честно жить, кто мыслит самостоятельно.
В государстве, где за попытку найти места захоронений жертв НКВД, за попытку рассказать об этом правду дают сроки, трудно существовать "Мемориалу". Практически невозможно. Энтузиаст-историк Дмитриев сел на много лет. Пытаясь докопаться до правды о жертвах застенка.
Нынешняя власть защищает застенок. Бережет его тайны. Потому что правда лишит чекистов власти. Их мифы, на которых эта власть держится, будут развенчаны.
Премия " Мемориалу" — ответ палачам, внукам палачей. Ответ злу.
Да, такие вещи святы, цены не имеют, Бог ведет счет и суд. Но и люди тоже. Тем ценнее премия, данная " Мемориалу".
Понятно, что для того, чтобы их власть, их зло завершилось, нужна тотальная война на истощение. Потому что плевать они хотели на этические ответы. На премии, вручаемые Сахарову, Горбачеву, "Мемориалу", Муратову. Плевать хотели на всех и вся. Но я убежден, что это царство зла завершит свое существование. Что ответ придётся держать и суд за все дела будет здесь. В наше время. На Земле. Океаны крови невинных взывают к праведной мести. По всем законам добра и справедливости. По всем законам божьим. Судебным законам. На Земле. В наше время.
Я узнал о премии "Мемориалу" и вспомнил о своих прадедах, расстрелянных в подвалах НКВД только за то, что были евреями из Польши.
Они спасались в 1939-м от нацизма, а смерть, лютую, с пытками, нашли в чекистской Совдепии. Как ни прискорбно, среди палачей были и соплеменники, свернувшие с пути еврейства и просто человечности.
Я узнал о премии "Мемориалу" и вспомнил свою прабабку, шедшую по этапу в 1940-м. Это о ней моя мать написала ещё в 1967-м году:
"На главной площади гремело:
«Весь мир лучами обжигай!
Шагай, товарищ, бодро, смело
Не уставай, не отставай…"
Так страна моя радостно пела.
И шагали в строю, как один.
Жизнерадостно и неумело
Сын народа и вражеский сын.
Загорелые сильные ноги.
Молодая упругая грудь…
И брела по колымской дороге
Моя бабка в последний путь.
Она верила в Бога свято
И молилась на доброту.
Не была сожжена и распята —
Просто канула в пустоту.
И никто не читал молитву,
Умереть ей конвойный помог.
Снегом белым могила укрыта.
Там болотный серенький мох…
Ни сосны, ни цветка у дороги.
Ни пригорка, ни памятных плит…
Под колымским мёртвым болотом
Вечным сном моя бабка спит.
Но страна моя радостно пела:
«Золотыми лучами обжигай!»
И гремело, летело, звенело:
«Поспевай, не задерживай, шагай!»
Никто не знает, где лежит в земле моя прабабка, мои прадеды.
Внуки палачей и вертухаев плюс оболваненные ими граждане, ничего не желающие знать, до сих пор поют бодрые песни, заходятся в раже на Красной площади.
"Мы за ценой не постоим" — орут они сейчас во весь голос из бедного Окуджавы, который не переносил на дух ни их самих, рабов на псарне, ни их лубянских хозяев.
Я узнал о премии "Мемориалу" и подумал о миллионах канувших в бездну, умерших с голоду, замученных, застреленных. Подумал и вспомнил слова дворника Спиридона, русского крестьянина, героя романа Солженицына "В круге первом".
"Если бы мне, Глеба, сказали сейчас: вот летит такой самолёт, на ём бомба атомная. Хочешь, тебя тут как собаку похоронит под лестницей, и семью твою перекроет, и ещё мильён людей, но с вами — Отца Усатого и всё заведение их с корнем, чтоб не было больше, чтоб не страдал народ по лагерях, по колхозах, по лесхозах? — Я, Глеба, поверишь? нет больше терпежу! терпежу — не осталось! я бы сказал, — он вывернул голову к самолёту: — А ну! ну! кидай! рушь"…
Изменит ли что-то этот жест нобелевского комитета?
Одна ли это из тех капель, которые точат камень?
Я сомневаюсь, хотя мне хочется верить.
Но рабство в государстве, которое иначе как Царством Зла назвать невозможно — абсолютно беспросветное. 40 лет не хватит, чтобы из него выйти. Да и большинство не желают этого выхода. Мы видим их злобу, их зверства, их баранью покорность. Война в Украине — иллюстрация тому.
Мать обо всем об этом написала ещё в 1974-м году:
"Героев рождает эпоха.
Тиранов рождает разброд.
И слепнет внезапно и глохнет,
И жаждет порядка народ.
Не требует равенства в меру,
Не жаждет и прочих свобод.
А жаждет он хлеба и веры,
Правителя жесткого ждёт.
Чтоб взял тот в могучие руки
Печатно-словесный поток.
Чтоб всё, от кино до науки,
Направить и выправить мог.
И чтоб, улыбаясь с портретов,
Он мудрой и славной рукой
Направил и страсти поэтов.
И ратных защитников строй.
И всё, что сочтёт он опасным.
Прихлопнуть, примять, растоптать.
В борьбе за "всеобщее" счастье
Божественно-праведным стать.
Уже на пороге острога,
В потопе извечных забот,
Всё кличет наместника Бога
И жаждет насилья народ.
"Мемориал" — это почти глас вопиющего в пустыне зла. Отрадно, что этот глас еще слышим многими.
Это вселяет надежду в то, что в итоге
"Силу подлости и злобы
Победит закон добра".
И, кстати, единственные на данный момент, кто ведет войну против этой самой вселенской подлости и злобы не на словах — народ Украины. Армия Украины.
