Не только Хеврон связан с именем родоначальника еврейского народа, но и город, ставший при царе Давиде столицей иудеев
Роман ГЕРШЗОН
Праотец Авраам считается предком последователей трех мировых религий: иудаизма, христианства и ислама. Он первый человек, кого ТАНАХ назвал евреем (Берейшит 14:13). Также Авраам является первым из трёх еврейских патриархов (Авраам, Ицхак, Иаков).
В христианстве родословная Иисуса возводится к Аврааму: «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова» (Матфей 1:1). В исламе еврейский праотец соответствует пророку Ибрагиму, сыну Азара. Ибрагим является одним из величайших пророков Аллаха. «Аллах сделал Ибрагима (своим) другом». (Коран 4:125).
Считается, что Авраам родился в 1812 году до н.э., и умер в 1637 году до н.э., прожив на Земле 175 лет.
Неразрывна связь Авраама, пришельца из Месопотамии, с Землей Израиля, и с тем местом, которое мы сегодня называем Иерусалимом. Во времена Авраама город назывался Шалем, правителем Шалема был царь Мелхицедек.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
И вот первое упоминание Авраама в Шалеме (Иерусалиме). Авраам возвращался к себе домой в Хеврон из района Дамаска после победоносной войны против армии четырех царей во главе с Кедорлаомером. В районе Иерусалима навстречу Аврааму вышел Мелхиседек и благословил Авраама вином и хлебом:
«Благословлен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки небес и земли» (Берейшит 14:19). Авраам дал Мелхиседеку дар для Всевышнего – десятую часть того, что имел. После этого Мелхиседек произнес: «И благословлен Б-г Всевышний, который предал врагов твоих в руку твою, и дал ему десятую часть от всего» (Берейшит 14:20).
В тексте отчетливо просматривается свидетельство святости самого места благословения, где священник Всевышнего дает благословение человеку, а сам человек выделяет Всевышнему так называемую десятину — десятую часть своего состояния. И в наши дни религиозные евреи всего мира выделяют десятую часть своих доходов Всевышнему, следуя поступку Авраама.
О святости места может свидетельствовать и еще одно название Иерусалима – Сион (Цион) — «И в Ционе обитель Его» (Теилим 76:3). Здесь говорится о святости Иерусалима, обители Всевышнего. Да и само название «Цион», по свидетельству филолога д-ра Авшалома Корна, является производным от слов «цах», «цахиях» (иврит), — чистый, ясный, что косвенно характеризует святость места. Преподаватель иврита А.Хазанова указывает на сходство слов «цион» и «цонен» (иврит — прохладный), — известно, что в горном Иерусалиме достаточно прохладный для окружающих мест климат.
Библейские упоминания о Мелхиседеке, царе Шалема и священнике Всевышнего достаточно загадочны: «клялся Всевышний и не раскается: ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Теилим 109/110:4). Существует гипотеза, что это выражение восходит корнями к временам царя Давида, и оно обосновывало право царя на какое-то особое экстраординарное священничество в Иерусалиме по подобию Мелхиседека.
Исходя из этих слов, многие рассматривают Мелхиседека как образ древнейшей, доавраамовской праведности, отождествляя его с Шемом, сыном Ноя (талмудический трактат «Недарим», 32, псевдо-Ионафанов Таргум и др.).
В кумранском тексте «Мидраш Мелхиседек» сам Мелхиседек рассматривается в виде прототипа Машияха (Мессии) и как идеальное явление человеческого, царского (царь Шалема) и первосвященнического достоинств. Здесь избранники Всевышнего характеризуются как «люди жребия Мелхиседека». Сам Мелхиседек выступает главой «вечных ангелов», небожителем и совершителем эсхатологического возмездия, а мессианское время искупления обозначается как «год благоволения Мелхиседека».
Уже с глубокой древности духовность, справедливость, мир и совершенство (иврит. – мелех, цедек, шалом, шалем) стали синонимами Иерусалима — Иерушалаима.
А сейчас, более не затрагивая духовные и мифологические аспекты встречи Авраама и Мелхиседека, попытаемся решить практический вопрос: в каком месте состоялась или могла состояться встреча и где это место находится в современном Иерусалиме. Известно основное направление маршрута Авраама: с северо-востока на юго-запад, из района Дамаска домой в Хеврон.
В давние времена маршруты путешественников преимущественно пролегали вдоль русел рек. Это были и естественные природные трассы в условиях полного бездорожья, и источники воды для людей и животных. Наверное, не был исключением из этого правила и маршрут Авраама. Пройдя по Иорданской долине по берегу реки Иордан до северной части Мертвого моря, Авраам и его спутники в районе Иерихона вероятно взяли курс на юго-запад возле реки Кельт и начали подниматься в Иудейские горы. Перевалив основной перевал Иудейских гор возле современного города Маале-Адумим, путешественники достигли горы Цофим (Обозрения) и по руслу реки Кидрон начали спускаться к Шалему — Иерусалиму.
Из текста Торы следует, что «Мелхиседек, царь Шалема, вынес хлеб и вино» (Берейшит 14:18). Для того, чтобы вынести Аврааму хлеб и вино, царю Ир Шалема надо было выйти к Аврааму, и, вероятно, выйти ему навстречу, как того требовали правила древнего гостеприимства.
Итак, Мелхиседек выходит навстречу Аврааму к руслу реки Кидрон и направляется к северной окраине города. За северной окраиной древнего Шалема кончались владения царя Мелхиседека, и дальше ему идти незачем. Да это и не требуется: гостя со всем почетом естественно встречать на границе собственных владений, что царь Шалема, вероятно, и сделал. Сегодня этот район расположен примерно в нескольких сотнях метров от юго-восточного угла крепостной стены современного Старого города Иерусалима. Предполагаемое место встречи Авраама и Мелхиседека, таким образом, — ущелье Кидрон, недалеко от современного юго-восточного угла крепостной стены Старого города Иерусалима. Здесь в танахические времена предположительно находилась северная граница древнего города Шалема.
Пообщавшись с Мелхиседеком, Авраам продолжил свой путь домой предположительно через долину Рефаим к Хеврону и Беэр-Шеве, оставив потомкам возможность изучения и исследования этой странной и многозначительной встречи со «священником Бога Всевышнего» и, одновременно, царем Шалема-Иерусалима.
Одним из центральных событий ТАНАХа является эпизод жертвоприношения Ицхака на горе Мориа. К тому времени праотец Авраам стал зажиточным хозяином, переехал на жительство в Беэр-Шеву и воспитывал сына Ицхака. Но последовал однозначный приказ Всевышнего: «Авраам!.. Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Ицхака; и пойди в землю Мориа, и принеси его там во всесожжение… И встал Авраам рано утром, оседлал осла своего и взял с собой Ицхака, сына своего… и пошел на место, о котором сказал ему Господь. На третий день возвел Авраам очи свои и увидел то место издалека» (Берейшит 22: 2-4).
И возникает естественный вопрос: почему, каким образом это место было видно издалека? Еврейские мудрецы объясняют это следующим образом: «В начале место было низким, но поскольку Господь намеревался простереть благодать Свою на это место и сделать его священным, Он сказал: Царю надлежит поселяться не в низине, а на высоком месте, заметном, видном для всех и укрепленном. Немедленно указал Господь сдвинуться горам в одно место, чтобы образовать место для «Шехины». Вот почему названа гора «Мориа», ибо вследствие страха Божьего (иврит – «иръа») образовалась гора» (Агадат Вильнаи). «Что увидел Авраам? Увидел столб огня, подымающийся от земли к небу» (Ялкут Иерушалаим, 1971).
По преданию, при подходе к стране Мориа Авраам и Ицхак увидели в небе прекрасный город и пошли к этому видению. Рядом с Авраамом и Ицхаком были слуги, но увидеть прекрасный город, – божественный Иерусалим, было дано только двум патриархам еврейского народа.
Интересно, что сегодня город в небе, реальный, а не духовный Иерусалим, можно увидеть в районе современного города Мевассерет-Цион (иврит – «предвестие Сиона»), западного пригорода столицы, расположенного по дороге в Тель-Авив и Беэр-Шеву. При подъезде к Иерусалиму на перевале в Иудейских горах внезапно открывается панорама города в небе, – земного Иерусалима, расположенного на высоте 800-900 метров над уровнем моря. Путь из древнего Иерусалима в Беэр-Шеву также проходил в тех местах. Не исключено, что именно отсюда и увидели Авраам и Ицхак страну Мориа.
А гора Мориа, об энергетических особенностях которой говорилось ранее, и во время путешествия Авраама и Ицхака показала свой нрав. Возможно, «столб огня, подымающийся от земли к небу», был в те дни реальным явлением этого удивительного места.
Авраам с сыном идут к горе, и по дороге происходит разговор, полный трагизма и иронии. Ицхак спрашивает: «Отец мой! Вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?» И с грустью отвечает Авраам: «Господь усмотрит агнца для всесожжения, сын мой» (Берейшит 22: 7-8). И когда уже связанный Ицхак лежит на жертвеннике, и Авраам поднял для заклания нож, ангел останавливает жертвоприношение и вместо Ицхака в жертву идет баран, «случайно» запутавшийся рогами в кустарнике (Берейшит 22: 9-13).
По одной из версий, испытание Авраама было спровоцировано Сатаной, оспаривавшим благочестие Авраама (Трактат Сангедрин, 89б). Сатана пытался также искусить Ицхака и вызвать возмущение его жертвенной участью, на что богобоязненный отрок, боясь собственного малодушия, попросил отца связать его по рукам и ногам (Берешит раба, 56).
Рассказанный эпизод имеет несколько аспектов. Это, в первую очередь, готовность принести в жертву Всевышнему самое дорогое, что есть у человека, — собственного ребенка, и готовность человека пожертвовать собой ради Господа, и воспоминание о человеческих жертвоприношениях, а также принципиальная отмена этих жертвоприношений.
Здесь важное значение имеет и место жертвоприношения: гора Мориа, которая была выбрана Всевышним. И не случайно именно на этом месте через много веков будет построен Иерусалимский Храм, где в дар Всевышнему будут приноситься только жертвенные животные.
Библейский рассказ о жертвоприношении Ицхака вызывает тяжелые вопросы: как мог разумный человек, которого мы считаем праведником, принести в жертву собственного ребенка? Раввин И.Телушкин отвечает на этот вопрос так: «Если сегодня мы считаем жертвоприношение ребенка, мягко говоря, аморальным, то именно потому, что это запрещено Библией, а не потому, что это самоочевидно. Тысячелетиями в самых разных обществах по всему миру практиковались человеческие жертвоприношения… Спустя столетия после Авраама царь Моава, придя в отчаяние от невозможности предотвратить победу израильтян, взял «сына своего первенца, который должен был стать царем после него, и принес его во всесожжение» (Мелахим 2: 3-27). И когда Б-г потребовал принести в жертву Ицхака, Авраам был, вероятно, больше удручен, чем удивлен – ведь ему неоткуда было в то время узнать, что людям не следует приносить в жертву своих детей; и конечно, он слышал, что его соседи так делают. Новым в этой истории поэтому было не то, о чем Б-г попросил вначале, а то, что Он заявил в конце о своем нежелании человеческих жертв» (И.Телушкин «Еврейский мир», 1997).
В этой истории практически не упоминается мать Ицхака, Сарра. Знала ли она, что Авраам повел на заклание их сына? А может, Авраам не сказал жене, куда он идет? Как отреагировала Сарра, когда вернулись Авраам с Ицхаком и она узнала, что произошло? В Танахе есть намек на глубокую обиду Сарры и на то, что она не простила Аврааму жертвоприношение Ицхака. После возвращения Авраама с Ицхаком с горы Мориа «жил Авраам в Беэр-Шеве» (Берейшит 22:19). Однако, по прошествии времени, Сарра умерла в Кирьят-Арбе, районе нынешнего Хеврона. И пришел Авраам на похороны «скорбеть по Сарре и оплакивать ее» (Берейшит 23:2). Вероятно, Сарра не простила мужу его поступка и после этого жила отдельно от него.
Скончался престарелый Авраам в возрасте 175 лет. Его сыновья Ицхак и Измаил похоронили отца в Хевроне рядом с Саррой в пещере Махпела. В наши дни желающие могут посетить пещеру Махпела в городе Хевроне и увидеть захоронения Авраама и Сарры.
