«Что нам стоит дом построить, нарисуем: будем жить» — давно и прочно запавшие в память стихотворные строки вспоминаются ныне по конкретному поводу: исполнилось 40 лет со дня смерти Рехи Шарлотты (Лотты) Коэн (Кон) – одной из первых архитекторов на Земле Израиля
Фрэдди ЗОРИН
На свет Лотта появилась в западной части Берлина, в Шалоттенбурге. Ее отец, доктор Бернхард (а на самом деле – Рахмиэль) Коэн (Кон) был одним из основателей Берлинского отделения Всемирной сионистской организации, и брат – Эмиль Бернхард, ставший раввином и драматургом, тоже, как отец, проникся сионистскими убеждениями. В марте 1896 года, через месяц после публикации книги Теодора Герцля «Еврейское государство», в свет вышла книга Бернхарда Коэна «Перед бурей» в которой Коэн высказал мысли, схожие с идеями Герцля, хотя авторы и не были знакомы тогда друг с другом. Разговоры на эту тему Лотта слышала с детства, и интерес, возникший у нее к родине предков и идея возрождения в Эрец Исраэль еврейской жизни, предопределили ее судьбу.
Примерно в 1877 году, после того как его первая жена умерла при родах, отец Лотты женился во второй раз. Помимо Лотты, в семье было еще четверо детей: Макс Дэвид, Эмиль Мозес, Элен Хинде, Элиас и Роуз Леа, Учась на факультет архитектуры в Техническом университете, Лотта вступила в союз еврейских студентов Шарлоттенбурга, большинство из которых также разделяло взгляды идеологов политического сионизма.
Практический архитектурно-строительный опыт Лотта приобрела, будучи вовлечена в работу по восстановлению городов и деревень, существенно пострадавших в годы Первой мировой войны. Обретенные знания решила применить на Земле обетованной, отправившись в 1921 году в Палестину, вместе с Элен Хинде. Годом ранее, первой из семейства, туда на жительство уехала Роуз Леа Коэн. Известно, что она работала в Еврейском национальном фонде, и составляла отчеты для тогдашнего директора этой организации Менахема (Михаила Моисеевича) Усышкина.
Горизонты для деятельности у Лотты в Палестине оказались широкими. Уже вскоре она стала главной помощницей архитектора и градостроителя Рихарда Кауфмана. Об этом человеке стоит рассказать подробнее.
Выходец из немецкой еврейской семьи, он получил образование в Дармштадте и в Мюнхене. В Эрец Исраэль приехал жить и созидать на год раньше Лотты Коэн, успев творчески проявить себя не только в Германии, но и в Норвегии. В течение 12 лет Рихард занимал пост главного архитектора Палестинкой компании по освоению земель. Эта структура была основана, как подразделение Всемирной сионистской организации, провозгласив своей задачей содействие в обустройстве еврейских переселенцев, в большинстве своем, — из Европы.
На первых порах компания сосредоточилась на приобретении земель для сельскохозяйственных поселений, а впоследствии, в содружестве с Еврейским национальным фондом, земля стала закупаться для возведения поселков городского типа, с перспективой превращения их в города. Кауфман разработал гибкую (варьируемую) типовую модель кооперативного поселения с рациональным размещением жилых, общественных и производственных построек.
По проектам Рихарда, масштабное строительство осуществлено было в Афуле, в хайфском районе Кирьят-Хаим, в иерусалимских районах Рехавия, Тальпиот и Бейт а-Керем. В проектах сооружений для районов Иорданской долины и предприятий Мёртвого моря Кауфман предложил эффективное решение задачи охлаждения перегреваемых солнцем стен и кровли. Он был одним из тех, кто, используя европейские традиции и учитывая местные исторические и климатические особенности, создавал язык израильской архитектуры, получивший, в дальнейшем, свое развитие. В работе Рихарда Кауфмана над эскизами кибуцных хозяйств и мошавов, которые начали строиться в 20-е годы, деятельное участие принимала и Лотта Коэн. В частности, и ей обязаны, своим рождением, кибуц Эйн-Харод в Изреельской долине, где появился один из первых в Израиле художественных музеев, Тель-Йосеф – близкий сосед Эйн-Харода, названный в честь одного из героев раннего сионистского движения Йосефа Трумпельдора. Добавим сюда и Гинегар – в 29 километрах от Хайфы. Он известен ныне не только аграрной деятельностью, но и предприятием по производству пластиковых изделий для нужд сельского хозяйства. Лотта Коэн спроектировала, в ту пору, также школу аграрного профиля для девочек в мошаве Нахалаль в Изреельской долине. Примечательная деталь: один из основателей этого мошава – Элиэзер Йоффе, публицист, редактор, экономист и теоретик коллективного сельскохозяйственного заселения Палестины, сформулировал основные принципы, на которых должны были основываться еврейские поселенцы: национальная собственность на землю, самостоятельный труд, взаимопомощь, централизация торговых сделок и иврит – в качестве языка общения. И лишь в 80-х годах часть мошав, в силу ряда серьезных причин, отказался от части социалистических основ хозяйствования. В частности, от принципа обязательной взаимопомощи и централизованного сбыта продукции. Первый детский сад в кибуце Хевциба, между городами Афула и Бейт-Шеан, у подножья горы Гильбоа, проектировался той же Лоттой Коэн. Ныне хозяйство это примечательно, в частности, садом, разбитым там японскими друзьями Израиля, членами секты «Макуя» («Шатер собрания») – христианской сектой, близкой к иудаизму. Ее члены побывали в кибуце, и даже жили в нем некоторое время.
Основатель «Макуи» — ученый и бизнесмен Икиро Тесима получил известность, как убежденный сторонник теории происхождения японцев от одного, или нескольких потерянных колен Израиля. Приняв имя Авраам, Тесима стал комментатором Святого Писания. Члены секты носят иудейские имена, соблюдают, в специфической форме, законы кашрута, с наступлением субботы, зажигают свечи и читают молитвы.
Из последних акции содействия, со стороны «Макуи», еврейскому государству, можно назвать помощь, которая оказана была японцами в восстановлении леса, сильно пострадавшего от пожара в 2011 году. Кроме упомянутого сада, друзьями Израиля из Страны восходящего солнца построен Дом японо-израильской дружбы «Бейт-Макуя». Что же касается зданий, сооруженных в Хевцибе, и вне ее, по проектам Лотты Коэн, то характерными их чертами являются скромность, созвучная тому, нелегкому времени, и функциональность, выражаемая формулой: функция – конструкция – форма – качество.
В 1931 году Лотта, в партнерстве с Йосефом Мерером, основала собственную архитектурно-строительную фирму, с офисом в Тель-Авиве, на улице Бялик. С 1952 года деловым партнером Лоты стал Иегуда Лави (Эрнст Левинсон). Бюро это, в числе прочего, по заказу Ассоциации репатриантов из Германии, разработало в 1934 году проектную документацию для строительства здания в населенном пункте Пардес-Хана, близ Хадеры, на улице Арахис, где предполагалось разместить тогда новых переселенцев – немецких евреев, покидавших родину, где пришли к власти нацисты.
Из офисных зданий, возведенных по чертежам Лотты Коэн, следует выделить «Шимшон Биньян» — его адрес: улица Алленби, 56 в Тель-Авиве. Стиль этого объекта можно определить, как баухаус. Для сведения: название «Баухаус» носило знаменитое учебное заведение, существовавшее в Германии с 1919 по 1933 годы. Это была архитектурная и художественно-промышленная школа, где сформировались основные принципы зодчества 20 века. В «Манифесте Баухауса» было сказано: «Давайте создадим новую гильдию ремесленников, без классовых различий, которые возводят непреодолимый барьер между ремесленником и художником. Давайте вместе придумаем и построим здание будущего, в котором архитектура, скульптура и живопись сольются в единое целое. Проектировщик и строитель, художник и ремесленник: все становятся одним лицом, создающим новую реальность, современную среду обитания». В Баухаусе была предпринята попытка соединить разошедшиеся в 19 столетии художественное творчество, науку, технику, материальную и духовную, эстетическую и технологическую стороны жизни. Это отразилось в творчестве приверженцев процитированной «Декларации Баухауса».
Но уже в 1932 году местные власти объявили Баухаус «рассадником «культурбольшевизма», а Гитлер заявил, что «конструктивистская архитектура, абстрактная живопись и плоские крыши — еврейское изобретение», — со всеми, вытекающими отсюда последствиями. Но лучшие традиции «Баухауса» получили свое продолжение за пределами Третьего рейха, в том числе, как можно убедиться, и в Израиле.
Свой талант реализовала Лотта и в проектах жилых домов, поднявшихся в Тель-Авиве — на улице Спиноза, в квартале между улицами Де Хаас и Иегуда Маккаби, в районе, расположившемся неподалеку от реки Яркон. Приложила руку, в хорошем смысле слова, Лотта Коэн к застройке квартала, расположившегося в Гиватайме, между улицами Гонен и Амишав и района Шикун Раско в Рамат-Гане. К слову, о «Раско». Название это носила «Компания сельскохозяйственных и пригородных поселений», занимавшаяся строительными работами в еврейском ишуве Палестины во времена Британского мандата. Она затем продолжила свою деятельность и в государстве Израиль. «Раско» — это акроним английского названия фирмы – «Rural And Suburban Settlement Company».
География расположения объектов, связанных с именем Лотты Коэн, весьма широка. Это и Кфар-Шмарьягу в тель-авивском округе, мошав Шавей-Цион на севере Израиля, поселок Рамат а-Шавим в центральном округе, — всего и не перечислишь. Весьма примечателен проект дома Гершома Шолема в Рехавии. Хозяин дома был философом, историком религии, знатоком Каббалы и еврейской мистики. Он был близок с Мартином Бубером, Вальтером Беньямином, Шмуэлем Агноном, Хаимом Нахманом Бяликом. Став одним из основателей израильской Академии Наук, Гершом возглавлял ее в период с 1968 по 1974 годы и удостоился Государственной премии Израиля. Родившись в Берлине, Шолем скончался в 1982 году в Иерусалиме.
Лотта создала проект дизайна (включая мебель) Национальной библиотеки в кампусе Гиват-Рам Еврейского университета на горе Скопус. Ныне в ее фондах хранится более пяти миллионов книг, включая крупнейшую в мире коллекцию изданий на иврите и книг по иудаике, а также уникальных и редких рукописей.
Нашим читателям интересно будет узнать о том, какое же из многих зданий, спроектированных Лоттой, является самым известным. Отвечу: это здание гостиницы и пансионата «Кэте Дан». Объект появился в Тель-Авиве, у морского побережья, в 1931 году. Свое имя дала отелю его хозяйка – Кэте Дан (Данилевич), уроженка Берлина, уехавшая из Германии в Палестину в 1922 году. Кэте открыла в овеянном легендами Цфате отель под названием «Европа». Его посещали члены британского мандатного правительства, старшие офицеры британской полиции, а также и руководители еврейского ишува. Бывали там знаменитый поэт Хаим Нахман Бялик и первый мэр Тель-Авива Меир Дизенгоф. Он и убедил Кэте открыть гостиницу в городе, родившемся «из мечты и песка». Кэте Дан обратилась к Лотте Коэн, с которой дружила, и та, с охотой, приняла предложение, создав проект тель-авивского отеля — в том же стиле «баухаус». Первоначально запланировано было 14 номеров, но потом к ним добавилось еще 7. Гостиница выглядела вполне солидно, в ней останавливались руководители Еврейского агентства, но и развлекательные мероприятия там проводились тоже – вплоть до того, что из Бейрута туда привозили исполнительниц танца живота. Привлекательной особенностью здания (стараниями Лотты Коэн) была просторная терраса с видом на море, включая порт Яффо. На террасу выходила гостиничная столовая.
С отелем «Кэте Дан» связано несколько громких историй. Одна из них произошла 16 июня 1933 года. Тогда в отель прибыл один из лидеров рабочей партии, член руководства Еврейского агентства, доктор Хаим (Виктор Саулович) Арлозоров с супругой Симой. Двумя днями ранее Арлозоров возвратился из поездки в Германию, где пришли к власти нацисты. Он обсуждал возможности спасения немецких собратьев и их имущества. Владелица гостиницы Кэте и метрдотель поприветствовали гостей, а находившийся в отеле Пинхас Розен, один из лидеров общины репатриантов из Германии, пригласил супругов Арлозоровых отобедать за его столиком. После обеда Хаим и Сима спустились по ступенькам с террасы, решив совершить прогулку, точнее говоря – уйти от собравшейся толпы зевак, узнавших Арлозорова в лицо. Пара направилась в сторону реки Яркон. Там и было совершено покушение на Арлозорова, ставшее потрясением для всего еврейского ишува Палестины. Подозреваемые – носители идей ревизионистского движения в сионизме, были арестованы и преданы суду, но их оправдали за недостаточностью улик. Убийство это, до сих пор, так и остается не раскрытым. Сестра Хаима Арлозорова – Лиза была убеждена, что устранение ее брата было организовано Йозефом Геббельсом.
С началом Второй мировой войны, британские власти разместили в гостинице «Кэте Дан» один из штабов. По окончании военных действий оказалось, что здание отеля изрядно потрепано, да и клиентуру свою хозяйка, за эти годы, потеряла. Продав отель, Кэне переехала в Хайфу, и гостиничным бизнесом больше не занималась. В отеле был произведен, занявший много времени, ремонт, а потом его сдали в аренду братьям Федерманам. Гостиницу вновь стал посещать выходцы из Германии, бывали там и руководители еврейского ишува Палестины – Давид Бен-Гурион, Моше Шарет, Голда Меир, встречи совещания проводили под крышей отеля члены командования «Хаганы». В «Кэте Дан» 30 июня 1948 года был арестован капитан Армии Обороны Израиля Меир Тувианский, безосновательно, как потом выяснилось, обвиненный в предательстве. Он, как известно, был поспешно расстрелян. Известный поэт Натан Альтерман, по этому поводу, написал стихотворение, в котором сказано, что автор преклоняет колени перед вдовой офицера, сумевшей добиться реабилитации своего мужа, и выражает восхищение страной, в которой, после допущенной трагической ошибки, восторжествовала справедливость, хотя и такой вот ценой.
В 1950 году Екутиэль и Шмуэль Федерман приступили к строительству, рядом с «Кэте Дан», новой гостиницы, получившей название «Дан». Ее открытие состоялось в 1953 году, но позже и «Дан», и «Кэте Дан» попали под снос, а на их месте поднялись, в 1964 году, этажи нового отеля «Дан Тель-Авив».
В дополнение о творчестве Лотты Коэн можно отметить, что она неоднократно участвовала и побеждала в архитектурных конкурсах. Никогда, специально и всерьез, не занимаясь теорией архитектуры, которая, за годы ее жизни, постоянно обновлялась, Лотта, тем не менее воспринимала веяния времени, каждый раз находя, при проектировке общественных и частных зданий, оптимальные решения.
Лотта еще и выступала со статьями. Серию публикаций посвятила она своему наставнику Рихарду Кауфману. Современникам запомнилась она, как высоко эрудированная, интеллигентная, и, вместе с тем, скромная женщина, никогда не занимавшейся саморекламой. Лотта Коэн прожила долгую жизнь, едва не успев отметить 90-летие. Ее похоронили на Южном кладбище в Холоне.
Несколько статей о Лотте опубликовала историк искусства и архитектуры Инес Зондер из Центра по изучению европейского еврейства имени Мозеса (Моше) Мендельсона при университете Потсдама. В 2009 году Инес издала на немецком языке биографию Лотты Коэн, и, в том году, выступила куратором выставки «Лотта Коэн – пионер архитектуры в Израиле». Экспозиция эта была развернута в Баухаус-Центре Тель-Авива, и была демонстрировалась в Еврейском Центре в Берлине. Лекция на тему «Социальный модернизм в творчестве Лотты Коэн» была прочитана доктором Сегаль Давиди, архитектором и историком архитектуры, в августе минувшего года в Иерусалиме. Краткие сведения о Лотте Коэн представлены на интернет-сайте энциклопедического архива, где собраны материалы о знаменитых еврейских женщинах, чьи свершения и успехи пришлись на разные периоды истории.
«Лотта была пионером — и как сионистка, и как женщина-архитектор. Без сомнения, она входит в число выдающихся женщин двадцатого века, что подтверждается историей ее жизни и ее архитектурными работами» — сказано на интернет-портале «Archijob» израильской архитектуры и дизайна. Вместе с тем, отмечается, что заслуженного признания Лотта Коэн не получила, хотя после кончины ее прошло уже четыре десятилетия. Думается, исправить упущение это пришла пора, ибо лучше поздно, чем никогда.
[nn]
