Как правильно потреблять чешское «пивечко». Записки испуганного израильского путешественника
Эдуард РЕЗНИК
Были мы в Праге. И, к своему огромному изумлению, обнаружили, что всё тамошнее население поголовно и отчаянно борется за право предоставления чешской пивной традиции статуса культурного наследия ЮНЕСКО.
Прям вот — всей нацией!
Говорят, дескать, лишь мы, чехи, знаем, как правильно потреблять наше «пивечко». Так они меж собой ласково называют их любимейший напиток.
Ну и нам, само собой, захотелось примкнуть к той борьбе незамедлительно.
Я вообще легко примыкаю к культуре, особенно потребления. А тут аж целое ЮНЕСКО!
В общем, отправились мы в пивную…
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Только я дверь перед женой, как джентльмен, распахнул, как меня наш провожатый схватил за руку:
— Ты что это, — говорит, — статуса нас лишить захотел?! Первым заходи. Жена за тобой прицепом проследует.
— Почему это? – спрашиваю.
— Такая у нас традиция! Ведь если в пивной кабацкая драка, то ты получишь кружкой в лоб, а не твоя женщина. Вот какая у нас высокая культура потребления!
Ну, подивились мы, языком от восхищения поцокали. Заходим…
А он:
— Теперь с барменом обязательно поздоровайтесь. Иначе вышвырнет!
Поклонились мы в пояс тому бармену. Идём к столикам…
— Куда?! – кричит нам наш провожатый. — Первые столики завсегдатаями забронированы. Хотите, чтоб вас отсюда вышвырнули? Садитесь за дальние!
Хорошо. Сели — за дальние.
Официант спрашивает: «три пива?». Я кивнул… И он приволок — девять!
— Извините, — говорю, — тут какая-то ошибочка…
А провожатый мне:
— Тихо ты! Три на нос — это минимум! Иначе нас лишат статуса!
В общем, сидим, прихлёбываем, перепуганные. И вдруг слышим:
— А чего это вы тянете?
— Да не тянем мы, — кружку провожатому показываю, — вон изо всех сил уже боремся…
— Пивечко почему тянете? Мы же так статуса не обретём!
— А как, — говорю, — нам его, залпом, что ли?
— Боже вас упаси! Наследия нас лишить вознамерились? Пейте в три глотка!.. Первым ополовинивайте. Вторым – оставшуюся половину ополовинивайте. И третьим лишь приканчивайте.
И понял я, что нет у нас выхода. Что придётся нам пить — и в три, и в четыре, и даже в шесть утра, видимо. Потому что с ЮНЕСКО не шутят — очень серьёзная организация. Их представители повсюду и строжайшим образом следят за мировым наследием.
Отчего забегаловки лихорадит буквально круглосуточно.
Представители-то все инкогнито — без предупреждения могут нагрянуть в любую рыгаловку. И потому граждане постоянно начеку и во всеоружии.
И мужики, и бабы, и юнцы — все сплошь борцы!
Очень крепкое, в этом смысле, единение общества.
Ну и нам, понятно, пришлось соответствовать.
Сидим, в три хлопка те бокалы приканчиваем, и по сторонам зыркаем, приглядываемся.
Провожатый мне:
— Видишь, — говорит, — вон того красномордого?
— Представитель? — спрашиваю.
— Бери выше! Может даже атташе по культуре.
А там и правда — харя арбузная, и живот, как барабан. Такой и самолично мандат кому угодно может выписать.
— Так что — пейте! – говорит нам провожатый. — Не подводите вековые традиции.
— А закусь?
— Боже вас упаси! Вы ж не свиньи! Не жрать сюда пришли, а глушить «пивечко».
А с ним разве что орешки не возбраняются…
Ну, заказали мы те орешки — сидим, хрустим, культурным наследием давимся…
И на третьей поллитре жена не выдержала. Сдалась, слабая женщина — без подготовки не осилила.
— Всё, – говорит, — не могу больше. За меня, – говорит, — борись.
И как плеснёт свои остатки мне в кружку…
Что тут началось, не описать!
Борцы со своих мест все повскакивали. Галдят, глазищами нас недобро просверливают.
Бармену так вообще за стойкой плохо сделалось — повалился бедолага, официант над ним полотенцем замахал.
И только культурный атташе, с красной мордой, не потерял лица окончательно. Побагровел, правда, так что от него за версту апоплексией повеяло, и молча, кружку в себя одним махом всадил…
— Бегом! – шепнул нам наш провожатый, белея от ужаса. — Деньги на стол, и бегом на улицу!
Три квартала мы неслись, не оглядываясь. Три квартала!..
Я чуть всё наследие себе под ноги не выблевал.
— Как же так можно с нашим пивечком?! – убивался потом провожатый, привалившись к надгробью какого-то очередного мученика. – Оно же нежное, ранимое, при переливании пенку теряет и выдыхается… Как так можно с нашим культурным наследием?!..
Насилу чаевыми горемыку успокоили.
Теперь, вот, в ЮНЕСКО пишу. Объяснительную.
