Завершению праздник Суккот и вслед за ним тут же наступает Симхат Тора – "Радость Торы". Это самый "советский" из всех еврейских праздников и самый еврейский из всех советских
Петр ЛЮКИМСОН
Я и сегодня не могу понять, что за сила влекла тысячи советских евреев в этот день в синагогу, хотя почти все они были бесконечно далеко от своего еврейства. Мы все ели хлеб в Песах. Мы пропускали Швуэс и Рош а-Шоне. Мы не постились в Йом-Кипур. Но приходила Симхат Тора – и ты вдруг оказывался в синагоге и с удивлением обнаруживал там многих своих знакомых, включая тех, кого никогда не считал евреями. И мы носились по синагоге со свитками Торы, пьяные не только от поднесенных в коридорчике стопочек, но и от ощущения того, что прикасаемся к святому свитку, от неизвестно откуда взявшейся гордости за свое еврейство. И плевать нам было на то, что завтра списки плясавших будут лежать на столе у начальника местной "КГБейки"!
Скажу больше: я до сих пор понятия не имею, каким образом мы узнавали, когда именно наступал этот праздник, живя вне еврейского календаря. Может, это было что-то сродни инстинкту?..
В свое время я собрал множество историй, посвященных празднику Симхат Тора. Но больше всего мне почему-то запал в память рассказ, услышанный от старого еврея из Бней-Брака, оказавшегося внуком кантониста – то есть одного из тех еврейских мальчиков, которых в свое время насильно забрили в российскую армию.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
— Многие евреи специально калечили детей, чтобы они не подлежали призыву. Но родители моего деда на это не решились, и он очутился в русской армии, — вспоминал он эту историю со слов деда. — Оказавшись в казарме, эти мальчики пытались соблюдать еврейские традиции, хотя их за это жестоко избивали, причем кнуты порой делали из ремешков тфилин, собранных у каждого и сплетенных между собой. Тела несчастных мальчишек были на всю оставшуюся жизнь испещрены шрамами от побоев. Некоторых забивали до смерти, но были и такие, кто выжил. Внешне они, повзрослев, мало чем отличались от русских солдат, но все же пытались соблюдать хоть какие-то заповеди, и, в конце концов, в некоторых полках для них устроили синагогу.
Однажды мой дед с товарищами оказался на осенние праздники в каком-то местечке, и на Симхат Тора они решили пойти в местную синагогу, чтобы сплясать с Торой. Танцевали они не как евреи, а как казаки. Причем все как один были рослые, сильные, и самый тяжелый свиток Торы был для них, как пушинка. В какой-то момент дед и его товарищи заметили, что местные евреи их сторонятся: они были для этих людей неучами, ничего не смыслящими в Торе, к тому же "эпикойресами" — еретиками, поскольку не могли соблюдать заповеди как следует. И тогда на кантонистов что-то нашло. Они стали один за другим прямо в синагоге сбрасывать с себя рубахи и танцевать со свитками Торы — полуобнаженными, рыдая и прижимая их к телу. И все, кто был в синагоге, увидели их спины и плечи, исполосованные шрамами.
"Да, возможно, нам не посчастливилось, как вам, учить Тору в иешивах. Да, возможно, мы не соблюдаем все, что требуется, но мы все равно остались верны Торе. И мы заплатили за эту верность страшную цену — посмотрите на наши спины!" — вот что они хотели этим сказать…
Помню, старик на этом месте замолчал, а потом добавил:
— Здесь, в Израиле, очень легко быть религиозным, учить Тору и соблюдать заповеди. Но там за то, чтобы просто остаться евреем, порой приходилось платить страшную цену. Именно этот рассказ определил мое отношение к "русским", как их здесь называют, евреям: то, что вы сохранили свое еврейство, это уже сам по себе подвиг!
Лично я бы, конечно, не стал нас так возвеличивать. Но все же что-то в этом есть.
Симхес-Тойре, идн, Симхес-Тойре! Кажется, пора собираться в синагогу.
[nn]
