Как главрав ЦАХАЛа Шломо Горен уговаривал полковника Моту Гура не упустить историческую возможность освободить Храмовую гору
Евгений КОВАЛЕВ
Сегодня 58-я годовщина освобождения Иерусалима.
А этой фотографии 58 лет исполнилось уже вчера.
Почему мы точно знаем, когда она сделана? Потому что мы знаем, где она сделана: в музее Рокфеллера. А когда полковник Мота Гур и генерал Шломо Горен могли встретиться и поговорить в музее Рокфеллера, мы знаем давно: только шестого июня 1967-го. Пятого их в музее не было, там вообще ещё ни одного израильтянина или еврея не было, и поблизости тоже, а седьмого их уже в музее не было, они переместились к югу, за городскую стену.
На фотографии рав Горен разговаривает с десантником Гуром, и весело разговаривает. Мы давно знали эту фотографию, но только недавно выяснили, что это не единственный их разговор в этот день в этом музее.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
В этом году вышла книга воспоминаний Менахема а-Коэна, в прошлом раввина боевого корабля и Гистадрута. В 1967-м а-Коэн был помощником Горена, который был тогда главным раввином армии.
На второй день Шестидневной, рассказывает а-Коэн, они с Гореном заехали во двор только что занятого десантниками Гура музея.
Горен торжественно поздравил десантников с выпавшей им возможностью завоевать Старый город.
Гур ответил, что недавно получил приказ не входить в Старый город, а только окружить его и осадить.
«Слова Моты, — пишет а-Коэн, — обрушились на рава Горена, как гром среди ясного дня. В течение следующих нескольких минут он пытался убедить Моту нарушить приказ и приказать войскам ворваться в Старый город.
- — Вам предоставлена историческая, уникальная возможность освободить Храмовую гору спустя две тысячи лет, и вы не должны ее упустить, — заявил он. —Я генерал. Вы полковник. Я отдам вам приказ завоевать Старый Город, и вы подчинитесь».
Вряд ли на фото запечатлён этот разговор. В дневниках самого Горена он описывает Гура в период, когда приказ о штурме Старого Города задерживался, как «очень подавленного».
Горен пишет, что сказал Гуру:
«Если бы я был тобой, я бы не смог устоять, когда мне представится историческая возможность освободить Храмовую гору спустя две тысячи лет. Потому что, что бы случилось? Отдали бы меня под суд и приговорили к тюремному заключению? Лучше прожить всю жизнь в тюрьме, но чтобы Иерусалим и Храмовая гора были освобождены, чем быть на свободе, когда Иерусалим порабощен. Я добавил ему, что все это не направлено на то, чтобы повлиять на него и заставить нарушить указания, и я лишь выражаю мысли своего сердца…».
Из Рокфеллера Горен с а-Коэном уехали в Тель-Авив, там правительство обсуждало вопрос Старого Города. Кабинеты главного раввина армии и премьер-министра были рядом. Горен встал у дверей и просил поклясться каждого идущего на заседание министра, что он проголосует «за Иерусалим». Некоторые из министров вежливо улыбались и ускоряли шаги.
Директор канцелярии премьер-министра Яаков Герцог (дядя нынешнего президента) остановился и сказал Горену:
«Это проблематично, но я думаю, мы все равно пойдем на это, не колеблясь».
Решения на том заседании так и не приняли; чуть позже, глядя с уже освобождённого Скопуса на Храмовую Гору, министр обороны Даян твёрдо сказал:
"К чему нам этот Ватикан?!".
Как мы знаем из книг по истории, к середине следующего дня, седьмого июня 1967-го, у подножия освобождённой Храмовой горы успели побывать и сам Моше Даян, и Мота Гур, и Шломо Горен.
Стоя перед Котелем, министр обороны сказал:
"Вернулись к самым святым нашим местам. Вернулись, чтобы вовеки не разлучаться".
