Почему одна таллинская старушка была обижена на Игоря Северянина по гроб жизни
Елена ПЛЕТИНСКАЯ
Помните?
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла – в башне замка – Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Правда, это очень романтично и изысканно? А хотите услышать историю, связанную с автором знаменитого стихотворения — Игорем Северяниным, которую вы наверняка нигде не могли прочитать? По той простой причине, что она совсем недавно рассказана мне частным лицом. А именно — моим зубным врачом, в доисторическую эпоху работавшим заведующим стоматологическим отделением одной из клиник Таллина. Так вот, с его разрешения, я вам сейчас ее поведаю.
* * *
Игорь, тезка поэта, будучи неординарной разносторонней личностью, несмотря на столь прозаическую, но важную и нужную профессию, а может быть, как раз благодаря контрасту, всегда тянулся к прекрасному.
Искусство поэзии, музыка, театр – вот то, что помимо прозы жизни занимало и по сей занимает ум врача.
Как-то раз, находясь по делам в центре Таллина, на площади Свободы и проходя мимо Таллинского русского драмтеатра, Игорь увидел афишу, где крупными буквами значилось выступление актрисы с композицией, составленной из стихов Игоря Северянина.
Конечно же, стоматолог купил билеты и вскоре уже наслаждался поэзией и слушал рассказ о непростой судьбе поэта. В качестве аккомпанемента в тот незабываемый вечер звучал безусловный и завораживающий Шопен.
Столь прочувствованная атмосфера поэтики, льющейся в уши, глаза и душу, заставила Игоря задуматься:
"Ведь это здесь, в моем Таллине он жил! Я непременно должен посетить могилу поэта!" – вдохновился врач окончательно.
* * *
Приехав на Александро-Невское кладбище, Игорь долго бродил по густо поросшим зеленью дорожкам, разглядывая бесконечные кресты и красивые старинные усыпальницы богатых купцов и прочего зажиточного городского народа. В месте, где нет живых людей, история оживала перед ним именами и фамилиями, званиями и чинами, врезанными в дорогой мрамор и гранит памятников навечно.
Но все-таки двух живых людей Игорю удалось здесь отыскать. Кладбищенский сторож, к которому врач обратился за помощью в поисках могилы, только развел руками. И посоветовал еще поискать.
— Ведь кладбище-то не маленькое! Авось еще найдешь.
— Спасибо, отец. Так и поступлю, – Игорь отправился дальше.
И в тот самый момент, когда он уже отчаялся в своей попытке что-либо найти, как это обычно и случается, на выходе из кладбищенских ворот ему повстречалась старушка.
Женщина, согнувшись, перебирала и складывала отслужившие свое погребальные венки.
— Извините, может быть вам известно место, где находится могила поэта Игоря Северянина? — обратился к ней стоматолог уже без всякой надежды.
— Ох уж этот Северянин! Столько крови мне попортил, можно сказать всю жизнь поломал! – выпрямившись, сердито произнесла пожилая дама.
— Так вы знаете?!
Перед мысленным взором врача мгновенно замелькали предельно яркие картинки. Воображение неконтролируемо пустилось в галоп, отметая сходу все разумные мысли:
"Помнится, у него была жена, дочь не то рыбака, не то деревенского плотника. И любовница, там еще вроде какая-то драма случилась. Но не может же быть! Или может…"
* * *
Плененный некогда маленькой гимназисткой-эстоночкой Фелиссой Круут, Игорь Васильевич более не нуждался в ней. Она в свое время спасла его от глубокого одиночества, что и послужило привязанности, которую он довольно долго принимал за любовь.
Северянин нежно называл свою единственную законную жену "Фишкой". В самом милом прозвище ему чудилось, что родное, надежное.
Но теперь все это было некстати, не нужно, ни к чему. Его жене недоставало многого из того, что пленяло поэта в женщинах. Легкое дерзкое кокетство, томность взгляда, умение изящно пошутить, всего этого не было в его Фишке!
А вот надежность, которая долгое время была для Игоря всем, твердость характера, практичный ум, теперь только раздражали.
Впоследствии он признает разрыв с Фелиссой трагической ошибкой. Но ныне… Ныне он обдумывал как оставить жену ради прекрасной Веры Коренди.
Ах, как она была изящна, как хороша собой эта таллинская учительница! И он просто в очередной раз потерял голову.
* * *
— Идемте со мной, покажу, – скрипучий старушечий голос вернул зубного врача к действительности.
Они прошли по диагонали через все кладбище в самый дальний его конец.
«Странно, почему я сюда не добрался?» — спросил стоматолог сам у себя.
А вслух воскликнул:
— Ого, какое грандиозное надгробие! Это и есть могила знаменитого поэта?
— Что вы! Нет, конечно! Это могила моей незабвенной тетушки! – воинственно зыркнула глазами из-под морщинистых век старушенция.
— Так ваша тетя была знакома с поэтом? — Игорь уже приготовился к романтическим страстям.
И надо заметить, получил он их сполна!
— Ничего подобного, она его никогда и не знала! – тут пожилая женщина подвела врача к скромной могиле, представлявшей собой небольшой холмик с каменной плитой.
На плите было высечено имя поэта и слова, начинавшиеся почти тургеневской строкой:
"Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!"
— Вот здесь должна была лежать я! — торжественно провозгласила добровольная проводница доктора. – Вашего поэта-голодранца должны были захоронить в общей могиле. Но нашелся какой-то умник-меценат, стихи, видимо, сильно любил. Вот он и заплатил за это место, которое по праву принадлежит моей семье!
Но я этого так не оставлю! Я с ними со всеми сужусь, у меня и бумаги на это место есть. Уж сколько судов прошла и еще пройду!
Игорь смотрел на старушку во все глаза, гротеск данной ситуации был настолько очевиден, что казалось абсурднее этого уже сложно что-то придумать. Но его визави не унималась.
— А тетку мою как эти с позволения сказать поклонники творчества беспокоят!
— Но, простите, ваша тетя же почила, — Игорь сказал это только для того, чтобы услышать собственный голос и удостовериться в реальности происходящего.
— Так и что – что померла? Значит можно тут безобразничать?! Приходят, сидят тут всю ночь, стихи читают, песни под гитару брянькают. А потом оградку приходится всякий раз поправлять, да и мусора полно за собой оставляют!
* * *
С тех пор стремглав промчалось много разных событий. Игорь давно в Израиле. И кто-то из его знакомых-земляков по Таллину рассказал, что бабулька таки отсудила эту землю и поэта перезахоронили. Но, насколько нам известно, автор "Громокипящего кубка" по-прежнему покоится рядом с могилами неведомых ему Марий — Штерк и Пневской. Только скромный деревянный крест заменили на гранитное надгробие с парафразом тургеневских строк.
https://www.isrageo.com/2018/01/09/nadueli/
