В жизни все так переплетено, так перемешано — грусть и смех рядом, возвышенное и безгранично печальное будто слито воедино. В театре «Гешер», во всем нашем мире-театре
Инна ШЕЙХАТОВИЧ
Фото Даниэля Коминского
В траурный день, в день, когда нам сообщили, что из жизни ушел основатель, лидер, звездный мастер Евгений Арье, и Лена Крейндлин, обычно такая волевая, плакала, говоря слова прощания, мы смотрели новый спектакль «Онегин. Комментарии». Перевод стихов Йоэля Неца. Перевод прозаического текста Рои Хена.
Сердце болело, было светло и грустно. Театр, «Гешер», живой и могучий, останется, остался. Спасибо, Евгений Михайлович…
…Алвис Херманис. Режиссер с репутацией ищущего, думающего. Экспериментатор. Знакомый диалог: «Кто ставил? — Херманис. – О!!!». Дороги судьбы привели его в «Гешер». И возник на сцене спектакль – комментарий. Этакая недетская игрушка-погремушка. Сценография Михаила Краменко. Хореограф – Андрис Фрайбергс.
…Идо Мосери – Пушкин. В парике с резиновыми кудряшками, в смешных резиновых ботиночках. Актер в облике Пушкина на фоне стилизованно-ироничной обстановки (простые кровати, будто из коммуналки, стоят впритирку к столу, дивану, книжному шкафу). Этот Пушкин – забавный, почти карикатура. Будто школьник выпустил из рук постылую книгу – и играет, забавляется, забыв про скучные обязанности.
На стене портрет Александра Пушкина работы Ореста Кипренского. Пушкин на фоне Пушкина. Спектакль на фоне автора, классика, «нашего всего». Герои «энциклопедии русской жизни», — романа в стихах «Евгений Онегин», — живут в этом мирке, любят, шутят, стреляются на дуэлях. Татьяна в ажитации взбирается на книжный шкаф или бросается под кровать. Ленский страстно, эротично рвет страницы книги, лежащей на коленях у Ольги (если честно, не на коленях – ближе к… Ну, география здесь не столь принципиальна). Онегин нестандартно и эротично ласкает колено Ленского. Бог его знает, этого Онегина, что у него, такого «лишнего человека», на уме.
Увлекает ли это? Дает ли пищу уму? Моему – нет, ни в коем случае. Есть в спектакле-фантазии Херманиса детали, суждения, акценты очень ненормативные и вызывающие недоумение, споры, возмущение. Никто уже не сможет доказать, что именно — миф, сказка, а что было на самом деле.
Изменяла ли Натали мужу? Да? Хотя не доказано обратное. Слова «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» автор «Онегина» произнес один раз, только один. Когда перечитывал своего новенького, только что законченного «Бориса Годунова», — один из главных болдинских шедевров.
Теснота, неуютное и слишком приземленно-бытовое убранство сцены не радует. Снижает тон.
Актеры — это истинная сокровищница, чудесная сила «Гешера». И в «Онегине» она блистает и правит бал. Онегин – Шломи Бертонов. Изломанный, изнеженный сибарит, денди, эгоист и циник. Светский лев, которому вся эта светскость опротивела, и только душит, вызывает хандру пополам с приступами садизма. «Уж не пародия ли он?» — спрашивает себя Татьяна, тайно порывшись в его бумагах. Этот Онегин, Онегин Херманиса, Онегин Бертонова, пародиен и жесток.
Татьяна – Лена Фрейфельд. Умна, нежна, в смятении чувств — в начале истории, в ореоле гордости и оправданной холодности — в конце. Любящая. Страдающая. Под душевной тяготой падает, как под непосильной ношей. Душа ведь всегда была, — и остается — темой не модной…
Ольга. Хорошенькая, ребенок простодушный и временами злой. Юная секс-бомба. В этой роли хороша Наама Манор.
Ленский – Фирас Нассер. Очень естественно актер перевоплощается в романтика, философа, влюбленного идеалиста. Ленский поэт. Ленский – воспитанник немецкого университета – и не прижившийся дома, всем чужой. Ленский раним и трепетен, очень молод. Беззащитен…
Комментарии – они тут. От них не убежишь. По ходу сцены дуэли нам рассказывают, сколько ошибок, нарушений допустил секундант. И про моды, корсеты, и про то, что Пушкина трудно, почти невозможно переводить, и что его легкость, изящество летящих строф только Моцарту сродни. Нам даже дают услышать Моцарта с мобильного телефона Пушкина; осовременивать – так до конца…
В финале, когда рядом на балу стоят Пушкин и Татьяна, возникает картинка «Натали и Пушкин», и мелькает нечто в стиле Николая Ульянова, подчеркнувшего негармоничность, разницу в росте этой пары. И мы смотрим на Татьяну и ее мужа – а видим знаменитую картину. И Онегин становится Дантесом. И поднимает револьвер. И гибелью поэта, «солнца русской поэзии» заканчивается спектакль-балаган, спектакль- импровизация. Высказывание гостя-режиссера. Сумбурные, плохо сшитые между собой комментарии. Щепотка вульгарности — и сумма прекрасной, партнерской, зрелой и вдохновенной актерской игры.
Вопросы у меня такие: зачем это сделано? Для оживляжа? Для кассы? Для реанимации пиетета к классике? Чтобы снять патину времени? Лично мне ответы на эти и многие другие вопросы не открылись. Возможно, я просто не доросла до трактовки-эксцентрики. Комментарии про нижнее белье пушкинского времени, разумеется, пикантны, но для чего они в этой постановке? Кому нужны? Отвязным тинейджерам? Любителям всякой «клубнички»? Если считать, что «клубничка» освежает привычный театр и помогает наполнить кассу…
Идти ли на спектакль «Онегин. Комментарии? Идти! Непременно! И выносить свое суждение. Для того как раз и живет на свете вообще театр. И театр «Гешер» в частности.
