История одного попугая
Эдуард РЕЗНИК
В одной семье жил попугай. Серый.
— Жако?.. – спросил я. – Корелла?.. Какарик?..
— Нет, — ответили мне, — просто Серый… Какарик, конечно, ещё тот, но серый!
А обрушилось на семью это серое счастье буквально с небес. И прожило с ними более десяти лет.
Счастье – прожило. Семья – просуществовала, большую часть дня баррикадируясь в комнатах и отстреливаясь от соседей. Ибо орал Серый нещадно. С едой и без еды; с накинутой тряпкой и с откинутой; с отвинченной башкой и с привинченной…
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Орал с надрывом, с удовольствием, самозабвенно!
Соседи бегали к ним, как в аптеку — просить, умолять, взывать, угрожать, стрелять в окна, стреляться под окнами…
И на всё это у семьи был заготовлен один ответ:
— Он к нам прилетел. Он нас выбрал. Уходите, у нас гранаты!
В итоге перепробовали всё. Кроме экзорциста — всё!
Вывешивали клетку за окно. Вывешивали себя за окно. Меняли корм, меняли рацион, меняли квартиры и номера телефонов. Пока, в конце концов, набрав диких кредитов и заложив всё, включая бабушку, не купили себе частный дом и собаку.
Собака от тех криков через месяц бросилась под машину. Но дом, будем честными, устоял.
И вот когда в семье начала спиваться уже самая младшенькая, кто-то из умных присоветовал им купить самочку.
— Купите самочку, — сказали им, — и ваш паскудник станет, как шёлковый.
И они бросились в зоомагазин.
Предъявили там фото Серого, и выкрикнули на иврите:
— Самочка для него есть?
— Ест! — на ломанном русском ответил им улыбчивый хозяин.
— А они подружатся?
— Ест! Ест!
И уже через полчаса в клетку с Серым впорхнула расписная красавица.
«Серж! – слёту выкрикнула она. – Что это за свинарник, Серж?! Разве так встречают свою любовь?!».
И Серый онемел от счастья. Ну или от ужаса.
В любом случае больше он не кричал и даже не чирикал.
Застыв на жёрдочке с одной приподнятой лапкой, Серый намертво защёлкнул клюв и задёргал глазом.
Самочка же не затыкалась.
«Фи! – орала она. — Это не гнездо, а дыра!.. Фи! Здесь повсюду тля!.. Какие яйца?! Какие могут быть яйца, когда здесь нет даже детской?!»
Услыхав о яйцах, Серый, не меняя позы, сверзился с перекладины, закатил шары под третье веко, и больше не шевелил ни пёрышком.
«Нам надо срочно расширяться! Ты слышишь меня, Серж?!.. Я в этой дыре не проживу и дня!.. Я здесь просто умру! Слышишь? Я умру-мру-мру.. Я умру-мру-мру!»
А наутро Серого нашли серее обычного и уже с совершенно сухими ноздрями.
«Серж! Серж!! – билась над охладевающим тельцем суженого ничего не подозревающая вдова. — Ты слышишь меня, Серж?! Я кому говорю?! Я с кем тут разговариваю?!.. Нам надо срочно расширяться!.. Ты меня слышишь? Слышишь?!».
Когда её привезли в зоомагазин, она всё ещё орала что-то про евроремонт, стеклопакеты и про дизайнерские жёрдочки.
А хозяин магазина, ничуть не удивлённый внезапному визиту, спросил с неизменной улыбкой:
— Ест проблем?
— Нет, уже не ест, — ответили ему. И, молча передав клетку с исполнительницей, зажили тихо и по возможности счастливо.
