Неподсудные судьи подсудимого народа
Петр ЛЮКИМСОН
Начну с личной истории: примерно четверть века назад я, пробегав год за необходимыми разрешениями и заплатив немалый налог на удорожание недвижимости, построил на крыше своего дома небольшую беседку…
Позже мы с женой решили сделать над беседкой навес. В проекте ширина навеса была указана в 1,8 м, а я увеличил ее до 2,3 м., поставив столбы, на которые он опирался, на ограждение балкона.
Уже назавтра после окончания работ явились инспекторы мэрии и сообщили, что я, отклонившись от проекта, нарушил закон и либо немедленно разрушу навес, либо мое дело передадут в суд. Во втором случае беседка все равно будет разрушена, а я заплачу колоссальный штраф. Расставаться с постройкой не хотелось, и поначалу я выбрал суд. Однако, посоветовавшись с адвокатами, понял, что выхода нет: все они в один голос уверяли, что узаконить беседку не получится, а штраф может быть серьезным. Кроме того, я стану судимым, то есть человеком с уголовным прошлым.
Словом, накануне заседания суда я разрушил беседку, что обошлось в немалые деньги.
В день, когда я пришел в суд, там слушалось около десятка подобных дел, большинство оканчивалось постановлением о разрушении постройки и штрафом в несколько тысяч шекелей. Услышав, что я уже разрушил беседку, судья решил было закрыть дело, но адвокат мэрии категорически воспротивилась. Она напомнила судье, что я совершил серьезное уголовное преступление, и все время существования незаконной беседки де-факто был преступником. Так что штраф мне все же вчинили, правда, по милости судьи, чисто символический – 350 шекелей.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Столь длинное вступление потребовалось лишь для того, чтобы читатель лучше понял смысл баталий, которые развернулись в последнюю неделю в юридической системе и завершились, как уже известно, избранием судьи Ицхака Амита на пост председателя Верховного суда, плавно переросшим в конституционный кризис. История выборов нового председателя получилась поистине детективной, и мы остановимся на самых существенных ее моментах.
Действующие лица и исполнители
Как известно, после ухода в отставку председателя Верховного суда Эстер Хают эту должность по принципу сеньорити должен был занять судья Ицхак Амит, поскольку он обладает самым большим стажем работы в этой инстанции.
Согласно закону, даже с учетом указанного принципа председатель Верховного суда должен быть утвержден комиссией по избранию судей, право на созыв которой – опять-таки по закону – имеет только министр юстиции и никто другой. Но глава минюста Ярив Левин никогда не скрывал, что кандидатура Ицхака Амита не устраивает его по целому ряду причин. Во-первых, Амит является одним из самых страстных приверженцев судебного активизма. Во-вторых, большинство принятых им ранее на посту судьи окружного, а затем Верховного суда постановлений однозначно свидетельствуют о том, что Ицхак Амит — сторонник так называемой прогрессивно-либеральной повестки дня, ассоциируемой с левым политическим лагерем.
Помимо всего прочего, избрание Амита означало, что именно он будет назначать председателя государственной комиссии по расследованию событий 7 октября, если таковая будет создана. А поскольку пост этот займет, скорее всего, близкий ему по взглядам бывший судья БАГАЦа, ее выводы заранее предсказуемы.
Ярив Левин попытался оспорить сам принцип сеньорити и потребовал, чтобы выборы проводились на альтернативной основе. Однако когда БАГАЦ постановил, что для выборов своего нового председателя достаточно простого большинства членов комиссии, представители коалиции в ней лишились какого-либо влияния, и выборы превратились в пустую формальность, если не в фарс.
В этой ситуации министру юстиции не оставалось ничего иного, как тянуть время в надежде, что удастся прийти к компромиссу, который хоть как-то учтет интересы сторонников правого лагеря – если не сейчас, то хотя бы в будущем.
В поисках компромисса
Экс-министр юстиции и некогда один из лидеров почившей в бозе партии "Авода" Хаим Рамон в своей недавней статье утверждает, что Ярив Левин на протяжении всех последних месяцев честно искал компромисс, сдавая оппонентам одну позицию за другой. Сначала он предложил назначить на пост главы Верховного суда Йосефа Эльрона с тем, чтобы Амит занял это кресло вскоре после его близящегося ухода в отставку. Но Ицхак Амит отверг это предложение. Затем Левин вместе со своим предшественником Гидеоном Сааром разработал реформу комиссии по выбору судей, предложив заменить в ней двух членов Коллегии адвокатов (как правило принадлежащих к тому же политическому лагерю, что и председатель Коллегии) на двух известных юристов, один из которых избирается коалицией, а другой оппозицией. По этому предложению, которое предлагалось ввести в силу только после следующих выборов в кнессет, любое решение комиссии судей признавалось законным, если за него проголосовал хотя бы один член комиссии от оппозиции или от коалиции, то есть отражало бы некоторый консенсус. Но и эта инициатива была с негодованием отвергнута как Верховным судом, так и Коллегией адвокатов, усмотревшими в ней… снижение профессионального уровня и политизацию комиссии по избранию судей, а также подрыв доверия к Верховному суду.
Наконец – и Хаим Рамон это особо подчеркивает, – Левин капитулировал и в ответ на согласие созвать комиссию по избранию судей просил лишь одного: согласиться на назначение хотя бы одного из 15 судей Верховного суда, который был бы противником судебного активизма. Но и на это предложение Амит ответил категорическим отказом! Что даже по мнению отнюдь не сторонника правого лагеря Хаима Рамона было уже слишком. Все прежние слова представителей судебной системы, оппозиции и президента Герцога о необходимости компромисса, широкого согласия и т.п. оказались ложью: ни о каком компромиссе эти люди не желали и слушать!
И тогда Левину не оставалось ничего иного, как использовать ту самую последнюю карту, с которой раньше ходили против деятелей правого лагеря: министр юстиции задался вопросом, а нет ли компромата на Ицхака Амита? И компромат, разумеется, нашелся!
Судья неподсуден?
Читатели наверняка помнят, как мы рассказывали о том, что судья Ицхак Амит под своей "девичьей" фамилией Гольдфранд был одним из фигурантов спорного дела о недвижимости, оставшейся после смерти его родителей. А позже как судья рассматривал дела, которые вели адвокаты семьи Гольфранд, даже не подумав взять самоотвод или хотя бы сообщить о конфликте интересов. Когда история всплыла, Ицхак Амит заявил, что все дела, связанные с той квартирой, вел исключительно его брат, сам он понятия не имел, каких именно адвокатов тот нанял, — и ему поверили на слово.
Но тут стало известно еще об одном деле. Оказывается, Ицхак Амит приобрел в Мевасерет-Ционе дом с незаконной достройкой на крыше и так же незаконно пристроил к нему крытый черепицей навес, площадь которого на пару десятков квадратных метров вышла за обозначенные в ТАБУ границы дома. Означенные деяния, если вы вспомните начало заметки, трактуются законом как серьезное уголовное преступление. И что судья Амит? А судья Амит поначалу заявил, точнее, написал, что его гнусно оклеветали, и никаких законов он никогда не нарушал. Однако факты, что называется, были налицо, и в следующем очень путаном письме судья утверждал, что… в ситуации следует разобраться.
"Вот и отлично! – решил Ярив Левин. – Давайте разберемся, а уже потом будем выбирать нового главу Верховного суда. Если Ицхак Амит чист, как снег на Хермоне, что ж, пусть выбирают его, но если нет, то лучше бы ему снять свою кандидатуру!"
Следует признать, что Левин в данном случае прав и формально, и по существу. Дело в том, что, согласно закону, человек, совершивший какое бы то ни было уголовное преступление, не может занимать государственный пост. И уж точно не может быть судьей, решающим судьбу других правонарушителей. Тем более, судьей Верховного суда. Тем более — его председателем!
Дальнейшие события покатились, как снежный ком. Выяснилось, что мэрия Мевасерет-Циона после покупки Ицхаком Амита дома посылала ему напоминание о необходимости узаконить достройку на крыше, но он это требование проигнорировал. То же произошло потом с навесом. За это время мэрия разрушила тысячи таких навесов и достроек, возведенных рядовыми жителями поселка, но дом семьи Амит не трогали – именно потому, что он принадлежит члену Верховного суда. Правда, новый главный инженер муниципалитета попытался возбудить в суде дело о навесе, особенно напирая на то, что его хозяин захватил чужую землю, но ему попеняли на неопытность и посоветовали для начала узнать, с кем он собирается связываться…
После того, как информация о незаконных постройках в доме Ицхака Амита была опубликована всеми ведущими СМИ, с "самого верха" поступило указание срочно их узаконить. Когда юридическая советница Земельного управления в силу неосведомленности выразила удивление по поводу такой спешности – мол, для начала неплохо было бы разобраться в этом деле, ей позвонили из офиса юридического советника правительства и доходчиво объяснили, что разбираться ни в чем не надо. Надо просто сделать то, что ей сказано.
Запрет на любые попытки разобраться с обоснованностью претензий против Ицхака Амита прозвучал и в личном звонке Гали Бахарав-Миара юридической советнице комиссии по выбору судей. Вслед за этим Бахарав-Миара распорядилась провести "выборы" Ицхака Амита на пост председателя Верховного суда в самые кратчайшие сроки. Что, как уже знает читатель, и было сделано – притом, что представители коалиции в комиссии Ярив Левин, Орит Струк и Ицхак Кройзер выборы бойкотировали.
Что это было? Чья победа?
Были ли выборы законными? Вопрос почти риторический.
Многие обозреватели СМИ отмечают, что впервые главой Верховного суда стал человек, о котором точно известно, что он совершил серьезное уголовное преступление, чреватое для обычных граждан скамьей подсудимых и прочими неприятными последствиями. Даже если учесть, что все уже улажено, пока достройки были незаконными, по букве закона судья Амит ежеминутно совершал уголовное преступление (см. начало статьи). В связи с чем возникает резонный вопрос: есть ли у него право судить других преступников, тем более тех, кто обвиняется в незаконном строительстве?
Второй момент: никогда прежде Верховный суд не был настолько откровенно политизированной, представляющей интересы исключительно одного политического лагеря структурой, как сегодня.
Выборы нового председателя были проведены по решению Управления судов. Но дело в том, что ни в одном законе нет указания, что данное ведомство или юридический советник правительства обладают полномочиями санкционировать подобные выборы. Следовательно, выборы не просто противозаконны, но представляют собой откровенный вызов закону, доводя идеи судебного активизма до полного абсурда.
Хаим Рамон совершенно верно замечает, что объявленный Яривом Левином и правым лагерем бойкот Верховному суду может иметь весьма серьезные последствия. Даже с учетом того, что у сторонников активизма сегодня абсолютное большинство в комиссии по выбору судей, они по-прежнему не могут выбирать новых членов Верховного и глав окружных судов, поскольку для этого все еще требуется большинство в семь голосов комиссии. А выборы очень скоро понадобятся – без них судебную систему может попросту парализовать.
Впрочем, если БАГАЦ и члены комиссии растоптали закон один раз, почему бы им не делать это снова и снова? Апеллируя, например, к тому же "принципу разумности" и обвиняя членов коалиции в нежелании сотрудничать. Они-то, понятное дело, сотрудничать желают. Но только на их условиях и без покушения на их власть и привилегии. В этом ведь и заключается, по их мнению, подлинная, "сущностная" демократия…
"Новости недели"
