Бывало: в прямом эфире радио РЭКА Лиоре Ган рассказывали про Полину Капшееву. Лишь относительно недавно «русские израильтяне» узнали, что это — одно лицо…
Галина МАЛАМАНТ
Фото автора, сделанные за долгие годы знакомства с героиней
А вот почему Лиора-Полина, автор трех сборников интервью «Обнаженная натура», к тому же еще — гражданка Пистолетова, можно узнать, прочитав книгу «Мое заэфирье», изданную в Москве (2016) в рамках проекта «Русское слово в Израиле». Без улыбки книгу не сможет прочитать даже самый суровый ценитель — зарисовки, рассказы и новеллы в новой книге насыщены юмором.
— Полина, общеизвестно: сцена и закулисье — два разных мира. Микрофон в студии и заэфирье — насколько тонка между ними грань, как разнятся для тебя эти миры?
— Думаю, они разнятся так же, как сцена и закулисье, зеркало и зазеркалье, море и Лукоморье.
— Возможно, есть и третий мир. Что в тебе остается, когда ты наедине сама с собою?
— А я практически не бываю наедине с собой. К счастью. Или – к сожалению.
— Признаюсь: читая рассказ «Тише, русская!» о Романе Виктюке, я хохотала в голос. В твоей книге масса пикантных, смешных, а порой и колких подробностей о героях, встречах с которыми ты обязана свой журналистской профессии: Евтушенко, Жванецкий, Алексин, Хазанов…
По-моему, тяжелее всего ты «проехалась» по маэстро Виктюку. Среди прочих шпилек сравнила его с вилком капусты, на котором много разных красивых листьев. Сразу отмечу: интересный образ, за которым наглядно предстают разноцветные пиджаки режиссера. Но почему в Виктюке, по твоим словам, нет кочерыжки? Или это речь не о профессиональных качествах?
— Конечно, не о профессии – там он и великий художник, и великий мистификатор. А музыку как подбирает!.. Речь шла о другом. Говоришь с ним – и понимаешь: это громадное счастье для Романа Григорьевича. Правда, через минуту он забудет о твоем существовании, но это будет через минуту.
Что же до капустных листьев разных цветов, в книжке вообще масса цвета. Анат Ор Лев, мой замечательный художник-график, вообще называет книгу «раскраской». Галь, ты не пробовала Анаткины чудные картинки раскрашивать?
— Надо будет попробовать. Но вернемся к твоему творчеству. У читателей твоих интервью и слушателей бесед по радио может сложиться впечатление, что твои вопросы к визави — весьма удачная импровизация — столь легко ты общаешься с собеседниками. Действительно импровизируешь или все-таки готовишься к интервью?
— Готовлюсь, конечно.
— Не стану спрашивать о членах твоей семьи. Уверена, что читателям, как и мне, интересно о них прочесть в книге «Мое заэфирье», где кратко, но ярко вырисовываются любимые тобой образы родных. И все же: в кого твои гены? Что ты унаследовала от отца и матери?
— Трудно сказать. Они оба были замечательные…
— Что унаследовала от своих родителей, в частности — от своей мамы, ваша дочь Белла?
— Ну, это вообще загадка. Возможно, я пропустила процесс ее появления на свет, задержавшись на очередной встрече? Замечательная у нас дочь. Умная, красивая, добрая и талантливая. Тьфу-тьфу-тьфу!..
— Мы все часто сталкиваемся с обстоятельствами, когда приходится делать выбор. Для тебя выбор — столь же мучительный процесс, как у твоего друга Миши, который в итоге обстоятельно делает элегантные подарки («Обстоятельность или элегантность?»)? Наверняка не все герои твоих интервью стали еще и героями новой книги. Как в данном случае делала выбор?
— Да, выбор – дело непростое. Умные люди говорят: «Все предназначено, но выбор есть». Вот и понимай как знаешь!.. Конечно, в новую книгу вошла малая толика моих ощущений за четверть века. Но я, честно говоря, особенно не выбирала. Была в длинном отпуске по болезни и, чтобы не расслабляться и не поддаваться унынию, ежедневно подсаживалась к компьютеру.
— Я тоже попадала во многие ситуации, которые ты описываешь. Но мне почему-то сильнее помнятся моменты, о которых стоило бы забыть. У тебя такие бывали, и, если да, как ты из них выходила?
— Бывали, конечно. Но ты же говоришь: «стоило забыть». Я и забыла.
— Возникали ли у тебя скандалы, связанные с публикациями, каковы были реакции на твое «раздевание» героев в твоих книгах «Обнаженная натура (1,2,3)»?
— Назревал однажды скандал. Его грозился развязать покойный Эфраим Севела. Не развязал – а жаль: была бы прекрасная реклама моей скромной персоне.
— Что бы ни говорили о детективных сериалах, но я, как журналист, занимающаяся много лет криминальной тематикой, смотрю все подряд. И некоторые мне очень нравятся, особенно с неожиданной концовкой, где злодей неизвестен чуть ли не до самых последних кадров. Ряд твоих рассказов в книге «Мое заэфирье» я восприняла как детектив — в том плане, что у них неожиданная, весьма любопытная концовка. А как ты можешь назвать свой жанр?
— Не думала над этим. Ироничные пустячки? Баечки?
— Похоже, посол России Александр Бовин был для тебя знаковой фигурой, даже книгу начала с него («Шагрир Саша»). Как полагаешь, почему в Израиле его чаще вспоминают, чем в России?
— В Израиле в то время нужен был именно такой, «неформальный» посол. Хорошую память о себе у многих оставил. А мне, конечно, невероятно повезло быть с ним в приятельских отношениях.
— Тебе случалось попробовать бовинский холодец или приготовить это блюдо по рецепту Бовина?
— Нет, но он меня угощал другими яствами. На прощальный банкет заказал раков – похвалился, что из Ростова их привезли специально для меня. А повар Бовина славился своими потрясающими пельменями и варениками с вишней.
— Книгу прочитала залпом, говоря и фактически, и фигурально — смачно написано, вкусно воспринимается. Помимо интересных фактов из жизни известных людей, я почерпнула из «Мое заэфирье», как из поваренной книги, не только бовинский, но еще ряд рецептов: борщ от Татьяны Алексиной, бульон от Дорит Голендер. Есть и рецепт гаспачо от Полины Капшеевой, причем в стихотворной форме. В Заэфирье твоих воспоминаний наверняка еще остались рецепты и вкусные истории. Как аванс для будущей книги: пролей свет хотя бы на один из них — для веселой «детективной» концовки.
— Я брала очередное интервью у своей замечательной подруги Клары Новиковой. Вот что она рассказала:«Мне позвонили из какой-то вашей израильской газеты на русском языке и попросили «рецепт от звезды». Я тебе тоже расскажу, пиши: «Свежий хлеб, лучше – белый, намазать маслом, посыпать сахаром, идти во двор – и вспоминать детство».
